ОН – Слава Тепляков. ОНА – Наташа Теплякова, его жена. Он – соло-гитарист, последние пятнадцать лет работал с группой «Восток», Андреем Державиным, Муратом Насыровым, Натальей Ветлицкой, участвовал в других известных проектах. Она работала в эстрадном мире продюсером. Кстати, начинала создавать «проект Глюкоза». Потом они всё бросили. Сидели дома, слушали, искали… Так появилась группа «Dizzy cats» – «Головокружительные коты». Их сыну Пашке сейчас семь лет. Вот потому-то мы и собрались поговорить о музыкальном воспитании ребёнка. И нужно ли оно вообще?
А начали мы с ноты «до». Я попросил их рассказать, что было с ними ДО сегодняшнего дня.
ОН: – Ну, «до» всё было как у многих, наверное. Я потихоньку рос, впитывал в себя информацию, и чем больше её было, тем интересней было жить. В 12 лет у меня появилось желание научиться играть на гитаре. Я выучил несколько аккордов, и захотелось создать группу.
Потом я начал понимать: чтобы играть настоящую гитарную музыку, нужно учиться. Сначала я поступал в музучилище города Электросталь, потом – в «Гнесинку», а поступил во Второе областное Царицынское музыкальное училище, оно находилось на Парке культуры.
ОНА: – Ну, у меня «до» было гораздо проще. Занималась всем, начиная от фигурного катания. Но потом – лет в тринадцать – началось невольное увлечение музыкой. И я решила: рок – это всё. Мне купили гитару. И за неделю-две я научилась брать аккорды. Причём сама, никто не помогал. Ходила с гордым видом по школе и показывала своим одноклассникам, как надо играть.
Как-то вместе с подружкой пошла на прослушивание в ансамбль, она взяла меня с собой за компанию. И меня вдруг приняли. Это был женский вокально-инструментальный ансамбль «Нежность» в Екатеринбурге, тогда он назывался Свердловск. Там нужно было петь и ещё играть. Гармонию я более-менее знала, слух был хороший. И вот я класса с седьмого до окончания школы играла в этом ансамбле. Потом я поступила на вокальное эстрадно-джазовое отделение в музыкальное училище им. Чайковского.
На ноте «ре» они пеРЕглянулись. Мы разошлись во взглядах, и довольно РЕзко. Я говорил: «Ребёнка следует воспитывать активно», «Влиять», «Внушать» и «Заставлять работать». Короче, ежедневно строить личность. Они по поводу «строительства» не соглашались. А словечко «внушать» у них вызвало улыбку…
ОН: – Я думаю, любой родитель хочет, чтобы ребёнок шёл по его стопам. Я – не исключение. Но я не забываю, что моему ребёнку всего лишь семь лет. И я уверен, что ни в коем случае ему нельзя навязывать не только музыкальную культуру, какой-то музыкальный стиль или певца, но, вообще, навязывать чью-либо способность думать. Он сам, мне кажется, решит, что хорошо, что плохо. Нужно аккуратно поощрять шаги, которые он делает. Паша, как и любой ребёнок, воспринимает музыку ассоциативно. И это очень важно. Он смотрит телевизор, какие-то мультфильмы. Есть зарубежные мультфильмы, где очень качественный музыкальный материал как фон, подкладка. Конечно, когда он смотрит «Шрека» и там звучит песня «I’m a beliver», он не знает, что это песня группы «Манкис». Но он впитывает сейчас то, что было сделано грамотными, профессиональными людьми в творческую эпоху 60-х, когда музыку писали честно, не по шаблону и не ради денег. Когда музыканты из пяти аккордов могли создать мелодии, которые слышали только они.
Сейчас всем кажется, что так услышать очень просто. Да, Моцарт тоже прост. Но самое гениальное – из семи нот выстроить такую змейку, чтобы она родила букет ассоциаций и не ушла из памяти. Так вот о мультиках. Отечественных с хорошим музыкальным рядом просто нет. Нет композиторов, способных написать достойно. Специально для детей, быть может, и не нужно. Мне кажется, нет «детской» музыки, есть хорошая музыка. И мне приятно, что сейчас у Паши любимая песня – «I feel good» – ассоциация с рыжим, весёлым котом Гарфилдом, который танцует и поёт эту песню. Ведь это Джеймс Браун – великий человек и музыкант.
А первая песня, которую он запел, – это песня из репертуара группы «Битлз» – «Love me do». Он выучил английский текст. Мы с ним сидели долго, подбирали тональность. Он работал взахлёб. А всё к тому, что этот возраст активно ищет сам. А если б я сказал: «Вот, Паша, выучи»… Нет, так, по-моему, нельзя.
Когда у него появится осознанная тяга к музыке, мы, может быть, отдадим его в музыкальную школу. Сейчас всё это держим на контроле, ждём толчка с его стороны. К сожалению, уровень обучения на начальном этапе – а он ключевой – сейчас достаточно низкий.
ОНА: – Я тоже считаю, что он должен самостоятельно развиваться. Сейчас, как любой нормальный ребёнок, он увлечён компьютерными играми. У нас дома для него – самый продвинутый компьютер. Ему очень нравится всё, что связано с современными технологиями.
Он в школе учится в экспериментальном классе – они там ставят спектакли. Замечу, обычная школа, но в ней экспериментальный класс по программе «Москва 2100». Уверена, что это нужно развивать во многих школах.
Что касается музыки, стараемся, конечно, избегать всех этих каналов – Муз-ТВ и прочего. А в доме всё время звучит музыка – та, которой мы сейчас занимаемся, 60-70-х годов, то есть настоящая, на мой взгляд, музыка, честная. И волей-неволей он находится в этой среде. Мы не говорим: «Паша, иди, слушай эту музыку». Он её слышит сам. А потом намурлыкивает какую-то песню. Слов не знает, но заодно и английский язык учит. Это к вопросу о стереотипах – что детям нужны какие-то особенные песни, чтобы они их запоминали. Если музыка хорошая, они её и так запомнят.
ОН: – Конечно, у него тяга генетическая. И музыкальность у нас, конечно, от моей мамы. Она замечательно пела. Так получилось в её жизни, что она изначально училась в консерватории по классу академического вокала, но музыкой так и не стала заниматься. Мой отец сказал: либо семья, либо консерватория. Зато теперь она поёт всегда, когда ей хочется. И пишет прекрасные стихи. Я у неё спросил: «Чего же ты в себе всё погасила?» Она мне говорит: «Вот, отступила… Работа, муж, семья, ребёнок. Никто не поддержал». Я к тому, что очень важно поддерживать ребёнка. Не погасить его. Тогда есть шанс, что состоится личность.
ОНА: – Недаром говорят: с ребёнком надо быть честным. А почему-то принято с детьми – всё сюси-пуси. А жизнь – она немножечко позлее. Конечно, когда он маленький совсем, про жизнь надо помягче, но врать ему не надо. И чтобы дальше разбираться в жизни, в людях, он должен услышать, как пели в подполье рокеры (мы не обсуждаем сейчас их образ жизни) и как пел Высоцкий. Но для этого нужен свой момент.
На «ми» в МИноре оказались оба. Речь шла о детях, нашей дорогой эстраде, о телеМИшуре и о воспитании ребёнка Чайковским, то есть – классикой…
ОН: – В любом творческом процессе есть ремесло и есть – талант. Но тут вопрос эмоций. Ты начинаешь что-то слушать, и энергетический толчок таланта, пусть даже недоделанного, недоработанного, но он настолько сильный, что ты его забыть уже не можешь. А ведь бывает – всё вылизано, но – мёртвое. Сейчас на нашей эстраде есть много людей, которых научили петь. Но не научили вкладывать в это смысл и эмоции.
ОНА: – И душу, душу…
ОН: – Тот же пример – «Фабрика звёзд». Да как можно детям внушать, что ты способен за три или четыре месяца, прожив в каком-то закутке, где с тобой усиленно занимаются, выйти на сцену и сказать: вот она Я – «звезда»! Люди годами этому обучаются. Потом делается фанерный проект. И все мечтают стать звездой за три, четыре месяца. И какая пропаганда!
Вот по себе скажу. В советские времена я слушал на пластинках сказки на музыку Чайковского. Конечно, композитор – гений. Эмоции эта музыка вызывала всякие. Но в памяти ничего не осталось. А вот когда я начал заниматься классической гитарой и пропустил через себя «Сладкие грёзы» Чайковского, я понял: это гениально. И я подумал: как же раньше-то я этого не слышал?
ОНА: – Мы в музыкальном отношении в семье предпочитаем бит и рок-н-ролл. В другой – приверженцы классической музыки, и, соответственно, другая музыкальная среда. Но, может быть, ребёнок подрастёт и скажет: «Мне нравится Бетховен». Или, наоборот, в «классической» семье: «Не нужна мне ваша классика, мне нужен рок-н-ролл».
На ноте «фа» рождались ФАкты…
ОН: – Почему в негритянских семьях все такие ритмичные? Да потому, что с самого рождения ребёнок погружён в культуру, где музыка базируется на сложных ритмах и синкопах. Есть ирландская национальная музыка. Но это не мешает ирландцам играть и другую музыку… Или, допустим, Ричи Блэкмор – известнейший английский музыкант. Он путь прошёл – «Deep Purple», «Rainbow», а потом он делает проект, в котором поёт… его жена. Ой, какая драматическая музыка! А по стилистике – народные английские баллады. А уровень написания, как у классического композитора. Опять же – музыкальные корни.
На ноте «соль» ОН выступал СОЛЬно.
ОН: – Музыка формирует в ребёнке мировоззрение, влияет на менталитет, развивает эмоционально, воспитывает характер, он чувствует в себе положительную энергетику и потом многое не может позволить себе сделать, я имею в виду – плохое. По-моему, строительство характера – во многом и от музыки.
У нынешних детей потребность в музыке есть. Без музыки они не могут. Но дети разные. Одним нужна фоновая музыка и чтобы на русском. Потребители предпочитают послушать и не напрягаться. Есть музыка для души, есть для головы, для ног, есть музыка визуальная. Бывает так: увидел красивую девушку, она там что-то поёт. Боже мой, какая красивая… Всё, что она поёт, я всё люблю.
Бывает музыка опасной, агрессивной. Мы все прекрасно знаем о буйствах молодёжи после некоторых тяжёлых рок-концертов. Энергия, которую они впитали, даёт выход агрессии по отношению к другим. Но люди, которые идут за этой музыкой, хотят такого выплеска эмоций. Другое дело – нужно ли их поощрять?
На ноте «ля» они заговорили, как бы огЛЯнувшись на свой опыт. Я спросил: «Как же ребёнок запоёт, если нет слуха от природы? А голоса тем более. Ну не дано!»
ОБА: – Что значит «нет голоса»?!
ОНА: – Ты разговариваешь? Значит, голос есть. И ты хочешь сказать, что ты не споёшь? Такого не бывает. И, между прочим, людей, у которых нет слуха, тоже не бывает. Всё это преувеличено. Это как музыкант, который говорит: «Я играть – играю, а петь не умею». Как это ты не умеешь петь? «А я, – говорит, – в ноты не попадаю». Это означает только одно: ты просто не хочешь развиваться в эту сторону. Я считаю, что научить петь можно любого человека. Было бы желание.
Мы не говорим о том, что любой человек может петь как Робертино Лоретти или Фредди Меркьюри. Но по-своему петь могут все. «Битлз» как умели, так и пели. Но с какой душой! И тем покорили мир.
На ноте «си» СИнхронно попрощались, но всё-таки ребята продолжали говорить…
ОН: – Главное – влияние семьи. Ребёнок изначально – чистый лист. Что там напишут, то и будет. Лучше бы писать всё начисто, хотя так не бывает – все мы люди.
ОНА: – Задача родителей – не подмять. Дать максимум разносторонней информации. Ребёнку говорят: «Мы все – врачи, и ты будешь потомственным врачом». А он крови боится. Так и жизнь поломаешь. С ним нужно советоваться и говорить как со взрослым.
А смысл всего, чтоб человек был счастлив.