После того, как Ирландия на референдуме провалила Лиссабонский договор, призванный заменить Конституцию Евросоюза, всем европейским правительствам пришлось задуматься: а стоит ли расширяться дальше или лучше взять паузу на неопределённый срок? Решение пока не принято, но и политика расширения не поставлена под сомнение.
Что же она представляет собой – политика расширения ЕС? На каких принципах основывается?
На вопросы «ЛГ» отвечает комиссар Евросоюза по вопросам расширения Олли РЕН.
– Господин Рен, многие в России задаются вопросом: до каких пределов готов расширяться Евросоюз? Пока не окажется соседом Китая?
– Расширение является важным инструментом политики ЕС. Благодаря ему расширилась территория мира, благополучия, демократии. Взгляните на Испанию и Португалию десять лет назад и сегодня. Изменения к лучшему там очевидны, они – следствие политической и экономической трансформации, ставших возможными в рамках Евросоюза. То же самое можно сказать о Польше и Эстонии.
В настоящее время мы определились с нашей программой по расширению. Она покрывает Юго-Восточную Европу – Восточные Балканы и Турцию. В остальных направлениях мы проводим политику соседства.
– Чем она отличается? И как это скажется, например, на Украине?
– Отличие – критическое. Политика соседства не предполагает присоединения к ЕС. Мы не предугадываем будущее, но... На сегодня политика в отношении Украины не предполагает перспективу вступления в ЕС.
Должен сказать, что расширение ЕС на Юго-Восток, о котором я говорил, весьма сложная задача. На Восточных Балканах мы работаем в регионах, которые до сих пор страдают от последствий войны и этнических конфликтов. Здесь слабые государства. Мы должны способствовать тут укреплению главенства закона и публичных институтов, чтобы эти страны соответствовали европейскому законодательству. Процесс расширения – это не вояж в экспрессе «Евростар», это даже не обычный поезд, который движется по расписанию. Точного расписания движения к демократии здесь составить нельзя.
– Как «нет» французов и голландцев Евроконституции, «нет» Ирландии скажутся на политике расширения? Она затормозится?
– Я бы хотел уточнить: расширение не являлось ключевым моментом референдумов. Особенно во Франции, где сильно социальное неудовольствие, велика безработица, имеются расхождения во взглядах между политическим классом и народом. То есть расширение не является ключевой причиной провала двух референдумов.
Но, безусловно, мы извлекли уроки из этих событий. Например, стараемся усиленно информировать людей, потому что были проблемы в этом отношении.
– Турцию пока не принимают в ЕС. Может быть, французская инициатива создания «Союза для Средиземноморья» – приемлемая альтернатива для этой страны? То есть союз вместо ЕС...
– «Союз для Средиземноморья» – не альтернатива вступлению Турции в ЕС. Это признано всеми. И я одобряю проактивное участие Турции в «Союзе для Средиземноморья».
– Но в Турции по-прежнему проблемы и с правами человека, и с положением женщин. Невозможно закрывать глаза на то, что ислам там наступает на светское общество. Будет ли скорректирована позиция ЕС в связи с этими обстоятельствами? Или процесс расширения будет продвигаться в прежнем темпе, несмотря ни на что?
– Безусловно, ЕС – это союз на основе демократических принципов главенства закона, прав человека, фундаментальных свобод. Копенгагенский критерий вступления основан на этих ценностях. Но в то же время ЕС – не христианский клуб. Он открыт странам, которые отвечают копенгагенскому критерию, проводят мирную внешнюю политику, в состоянии соблюдать законность в соответствии с европейскими стандартами. Если Турция отвечает этим критериям – добро пожаловать в ЕС. Процесс вступления Турции оказывает ей помощь в достижении этих критериев.
Что касается внутренней ситуации в Турции, то она на перепутье, так же как и… в прошедшее столетие. Внутренняя политика Турции не одномерна, а многомерна. Идёт интенсивное обсуждение демократии, светскости, отделения Церкви от государства... Там есть традиционная элита и молодой средний класс... Для нас важно, чтобы Турция продолжала осуществление демократических и экономических реформ.
Глядя на развитие событий в Турции в последние пять лет, нельзя сказать, что существует угроза шариата. Опасения растущей исламизации весьма сомнительны, если не беспочвенны.
– Но кроме внутренних проблем Турции существует и внешнеполитическая – проблема Кипра. Может ли Турция вступить в ЕС, не решив её?
– ЕС будет продолжать оказывать содействие в нахождении взаимоприемлемого урегулирования для Кипра. И мы надеемся, что Турция будет прилагать усилия для нахождения этого урегулирования.
– Это обязательное условие для вступления в ЕС?
– Мы предполагаем, что Турция внесёт свой вклад в достижение всеобъемлющего соглашения по Кипру. Но основная ответственность лежит на двух общинах острова.
– Глядя на проблемы Турции, нынешнее украинское руководство утверждает, что они имеют больше оснований для членства в ЕС. Ведь географически и культурно они являются частью Европы?
– Безусловно, Украина – европейская страна. И с точки зрения европейского законодательства страна, которая находится в Европе и отвечает демократическим требованиям, может подать заявку, но это не значит, что она должна её подать. А Евросоюз не должен принимать каждую заявку. Это, конечно, не значит, что мы должны вешать «серебряный занавес» вместо «железного».
В настоящий момент мы работаем с Украиной на основе политики соседства. Мы поддерживаем политический диалог, создаём базу для зоны свободной торговли, облегчаем визовый режим и надеемся, что Украина будет способна провести демократические реформы, которые приблизят её к Европе. Она – одна из ключевых стран для Европы и в будущем. Хотя в настоящий момент существует сложная внутренняя динамика событий на Украине. Многие употребили бы более выразительные термины, но я ограничусь этим.
Украина переживает сложные времена, но это можно понять, учитывая историю страны. Убеждён, что Украина может достичь ситуации, выигрышной и для ЕС, и для России. Как это происходит с Финляндией.
– Но Финляндия – член ЕС…
– На взгляд из Брюсселя, Финляндия находится на географической периферии. И в плане политической структуры ЕС тоже. Однако у неё великолепные отношения с Россией, которые идут на пользу и Финляндии, и ЕС, и России.
В случае с Украиной не стоит предвосхищать будущее, сегодня мы сотрудничаем на базе политики соседства, пытаясь создать взаимовыгодную ситуацию для Украины, России и ЕС.
– Дадите ли вы аналогичный совет Грузии, которая тоже стремится в ЕС?
– Я не стал бы давать совет стране, находящейся в сложной и деликатной ситуации. Но когда текущие проблемы разрешатся, Грузия в долгосрочной перспективе тоже может обрести «двойной выигрыш» от близкого сотрудничества и с ЕС, и с Россией.
– Вступление в НАТО – цель элит Грузии и Украины. Облегчит ли вступление в альянс путь в ЕС?
– Моё мнение не имеет значения, так как членство в НАТО – это прерогатива НАТО. И это не в моей компетенции и не в компетенции Еврокомиссии. С вопросами, связанными с НАТО, следует обращаться в штаб НАТО.
– Это теоретическое разделение не всегда удаётся на практике. В случае с Косово всё смешано – НАТО, ЕС, ООН... До сего дня нет общей позиции ЕС – мнения государств разделились. Косово по-прежнему «горящий пункт» повестки дня…
– Я не согласен с тем, что это «горящий пункт».
– Тем не менее проблема Косово не разрешена!
– К счастью, на территории Косово относительно спокойно, хотя я не отрицаю политической напряжённости. Ситуация стала относительно спокойной и мирной, удалось избежать серьёзных беспорядков. Что свидетельствует о влиянии ЕС и международного сообщества на ситуацию.
– Не опасаетесь ли вы, что пример «этнического государства» Косово вдохновит националистов всех мастей и столкнёт Европу на путь раздробления, на превращение в собрание «этнических государств»?
– Согласно плану Ахтисаари, Косово – демократическое, мультиэтническое государство. В Косовской конституции и плане сделан сильный акцент на права меньшинств и специального отношения к сербской общине. Косовская конституция отвечает требованиям ЕС и международного сообщества.
В Косово, где находятся корни развала Югославии, мы закрываем последнюю страницу этой трагедии. Это «уникальный случай», который не является прецедентом ни для кого. Он не должен использоваться как пример для сепаратистов где бы то ни было в мире.
– Будет ли услышано ваше пожелание? Как реализовать теорию на практике? Не потому ли мнения в Евросоюзе относительно статуса Косово разошлись? В нём усматривают перспективу ослабления Европы. Национализм растёт. Возьмите басков в Испании. В Великобритании даже отменили празднование союза Англии и Шотландии!
– Эти настроения присутствуют в Испании или в Великобритании уже долгое время. События же в Косово несопоставимы с другими, они в корне отличаются от других в Европе.
– Сегодня националисты предпочитают путь легальных референдумов, а не вооружённой борьбы. Не случится ли расширения Евросоюза за счёт создания новых государств внутри него?
– У нас нет политики по этому вопросу. Лично я против создания большего количества государств в Европе.
– Но разнонациональная Бельгия, где мы находимся, только что прошла через серьёзный правительственный кризис, который полностью так и не разрешён…
– Но страна работает, всё работает. Посмотрите вокруг. Весь чиновничий аппарат, вся машина правосудия функционируют. Это дебаты в демократической стране. В чём тут проблема?
– В том, что национальные общины Бельгии быть вместе уже не хотят. В газетах пишут о «Белгославии», приводят в пример мирный раздел Чехословакии... Фламандская и валлонская общины претендуют на Брюссель как на свою столицу...
– Я счастлив, что живу в районе Брюсселя, который был в течение года увешан бельгийскими флагами, а это знак единства страны.
– Возможно... Но на базе каких идеалов расширяется ЕС сегодня? В отсутствие Евроконституции этот вопрос неясен…
– Девиз Евросоюза: «Единство в разнообразии». Это означает уважение к политическому, этническому и религиозному разнообразию. Европа – это разнообразие и толерантность. То есть мы не должны чертить демаркационные линии между религиями при условии, что люди, которые их исповедуют, живут по европейским законам светской жизни. Так что если страна и её жители уважают демократические принципы, фундаментальные права, права человека и свободы, то их религиозные убеждения – христианские или исламские – не представляют проблемы.
Я – за демократическое светское государство. Европейская концепция светскости – либеральное и демократическое разделение Церкви и государства. Мы признаём, что религия имеет свою роль в обществе, но до тех пор, пока она не входит в противоречие со свободами граждан.
– В Европарламенте проходили дебаты о совместимости ислама и европейского законодательства... Вы думаете, это возможно?
– Да. Например, в моей стране, на севере Финляндии, есть религиозные общины, которые чрезвычайно буквально воспринимают христианство. Они не пьют алкоголь, не смотрят телевизор, не используют средства, контролирующие рождаемость, но они демократы, чрезвычайно предприимчивые и являются частью сети «Нокиа». Если можно сочетать традицию и современность в Финляндии, думаю, это возможно и в той же Турции. И в других странах.
Так что мой ответ на ваш вопрос о пределах расширения Евросоюза таков: они определяются европейским сознанием. География устанавливает рамки, но только фундаментальные ценности, такие как свобода, солидарность, толерантность, права человека, демократия и право закона, определяют границы Европы.
Беседовала , БРЮССЕЛЬ
Империя и предрассудки
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Самое удивительное – вот что. Когда какой-либо вопрос «европейской интеграции» выносился на референдум в любой из европейских стран, люди практически всегда голосовали против. Поэтому к референдумам чиновники Евросоюза относятся с крайним раздражением. То ли дело проводить нужные решения через политически грамотные парламенты!
В ситуациях, когда референдум всё-таки проводился и приводил к «ненужному» результату, граждан заставляли переголосовывать, меняя вид, а не содержание формулировок.
Так что можно без опасения ошибиться, сказать, что расширение Евросоюза, упрочнение надгосударственных структур, увеличение евробюрократии будут продолжены и после ирландского фиаско. Руководители европейских стран слишком «вложились» в этот проект. У них теперь нет ни обратного пути, ни другого проекта.
Вообще-то, если называть вещи своими именами, речь идёт о создании новой империи – Европейской. Правда, в Европе предпочитают говорить о восстановлении или возрождении Римской империи или империи Карла Великого, но, разумеется, на новых принципах и основах. О них много и красиво рассказал в своём интервью комиссар ЕС по вопросам расширения Олли Рен. Согласитесь, что в такой ситуации забавно слышать бесконечные упрёки в адрес России – она, мол, больна имперским синдромом и, пока не преодолеет его, не станет «нормальной» страной. То есть кому-то надо избавляться, а кому-то действовать в соответствии.
Разумеется, интеграция по-европейски – это не поглощение и не захват силой. У европейцев пока хватает терпения, культуры и средств для проведения мягкой политики объединения. Но бюрократия всегда стремится увеличивать свои полномочия до бесконечности. В Европе она не скрывает убеждения, что людям нельзя доверять решение по-настоящему серьёзных государственных проблем. Их лучше решать в тени брюссельских кабинетов.
И плохо верится, что еврократия остановится на этом пути. И прежде всего её будут раздражать всякие там национальные традиции, менталитеты, фобии, предрассудки. То есть то, что включается в сознании народов перед рассудком, до того, как разум произвёл необходимые расчёты. Можно сказать, речь идёт о душе народов. Сладят ли бюрократы с ней? Это вопрос. Во всяком случае, пока.