Лариса Денисова
Родилась в 1969 году в Минске. Работала учителем в общеобразовательных школах России. Окончила ВЛК Литературного института им. А.М. Горького. Готовится к публикации книга рассказов «Плацкартный билет», а также «Большой сборник текстов для подготовки к изложениям на уроках русского языка в начальных классах». Живёт в г. Одинцово Московской области.
Была середина августа. Уже несколько недель стояла сухая и жаркая погода. Листва на деревьях, совсем не тронутая желтизной, покачивалась на гибких ветвях. Радовало глаз чистое синее небо, с белыми облаками, похожими на дымку.
Я вышла из дому, чтобы прогуляться по тихим улочкам, удалённым от центра города. Здесь нет высоких громоздких зданий и разного рода учреждений. В основном одноэтажные каменные и деревянные дома частного сектора. Все эти дома, в общем, похожи и в то же время каждый дом отличен от соседнего. У каждого дома свой колорит. Вот – высокий, крепкий, из красного кирпича домище с новыми двухстворчатыми рамами, с широкими тёмно-красными металлическими воротами и таким же забором, который надёжно и глухо закрывает двор от постороннего глаза. Обычно на воротах таких домов часто можно увидеть табличку с надписью: «Осторожно – злая собака!». А рядом жмётся небольшой домишко, осевший под грузом лет. Он скромно смотрит на мир тремя крошечными окнами с покосившимися и чуть выпученными тёмными рамами. Его окружает небольшой палисадник, обнесённый редким частоколом, за которым ничего не растёт, кроме бурьяна. А вот – дом, серый тусклый деревянный. Краска на доме облупилась и во многих местах почти вся облетела. Дом виновато смотрит на свою улицу мутными и пыльными глазами окон. Сразу ясно, что в нём поселились беда и нищета.
Почему-то я дома и деревья всегда сравниваю с людьми, и всегда щемит сердце, глядя на то, как они разрушаются и гибнут. На этой стороне улицы есть один дом, резко отличающийся от других. Он, как монолит, высеченный из одной белой каменной глыбы, возвышается здесь уже не одно столетие, украшая улицу. Но самое удивительное – это окна, выполненные в стиле флорентийского периода. Окна куполообразной формы, закруглённые кверху. Ещё мне нравятся дома, у фасадов которых есть маленькие скамеечки. Очень приятно присесть уставшему человеку, особенно с тяжёлой ношей, на несколько минут, передохнуть и отправиться дальше в путь.
Подойдя к небольшому деревянному дому в конце улицы, я заметила скамеечку. Под окнами дома рос высокий старый клён. Глядя на скамейку, я сразу почувствовала тяжесть в ногах и решила присесть. Села. Опустила глаза и невольно стала наблюдать за игрой света и тени, идущей от листвы клёна, передо мною на тротуаре. На минуту задумалась и вспомнила слова Теодора Драйзера, который писал: «Так уж устроена жизнь, и краеугольный камень жизни – дом». И стала размышлять над этим.
Дом – это не только фасад и стены, окна и двери, хотя и это очень важно, но и то, что внутри его, то, что скрыто за стенами и дверьми. Домашняя утварь, мебель, занавески и, конечно, семейный уклад, быт и прежде всего его хозяева и их отношения – вот это всё вкладывается в широкое понимание слова «дом».
Свежий ветерок заставлял шелестеть листву клёна и касался моих плеч, раздувал волнами мою лёгкую одежду. На душе у меня было светло. Как, наверное, бывало ещё в начале моего жизненного пути, когда почти неосознанно, скорее инстинктивно начинала понимать и верить, что каждый человек должен открыть для себя и других людей в своей жизни что-то новое, что ещё до него никто не знал. Я почувствовала прилив сил, и уверенность вновь вернулась ко мне. Как вдруг, почти за спиной, я услышала чьи-то неприятные грубые голоса.
Я обернулась и увидела то, что не заметила раньше. Оказалось, что калитка рядом с домом была приоткрыта, возможно, ветром, и в открытом образовавшемся пространстве сразу стал виден весь двор. Людей, чьи голоса слышала, я не успела рассмотреть, потому что моё внимание приковал к себе предмет, стоящий посреди двора. Это был страшный нелепый предмет среди этого солнечного дня, весёлого шелеста листы и зелени травы. От него сразу повеяло холодом – это был белый деревянный пустой гроб. Мне сразу стало не по себе, как будто я ела спелое сочное яблоко и не заметила, что в нём есть червячок. И этот маленький незаметный червячок прожрал в этом яблоке мякоть и отравил самую сердцевину плода горечью. В таких случаях я сразу бросаю яблоко и всё выплёвываю изо рта, но остаются ещё некоторое время отвращение и горечь. Увидев всё это, я сразу вскочила и пошла прочь от этого места, ругая себя. «Боже мой! – думала я про себя, – вот он – итог всего! С чем ты идёшь к нему? Сколько тебе отмерено? Никогда не знаешь этого». Сразу для меня исчезла обманчивая сила тепла и света и вместе с ней иллюзорный взгляд на мир.
Навстречу мне шла молодая женщина в коротком простеньком платьице и чуть растрёпанным пучком русых волос на затылке. Её лицо с мелкими чертами было приятным и выражало наигранную самоуверенность. Она везла летнюю коляску, в которой сидела малышка. Рядом с ней, но чуть приотстав, шёл молодой мужчина, худощавый и нескладный, в шортах и выгоревшей и полинявшей футболке, вытянувшейся по бокам. Его лицо старила круглая лысина на голове, может быть, ещё и поэтому лицо его выражало серьёзную заботу. И, наверное, была здесь серьёзная забота, ведь он вёл ещё за руку маленького мальчика лет пяти, а в другой руке нёс большую сумку, наполовину наполненную чем-то.
Я была рада случайной встрече с молодой семьёй. И вновь почувствовала в воздухе яркий густой аромат созревших слив и яблок, доносившихся из окрестных садов. «Трудно им, молодым, когда маленькие дети растут. Много забот прибавляется, – подумала я про себя. – Самое главное, что они молоды, а молодость – это большое богатство».