Его картины вызывают смешанные чувства. Как будто видишь что-то до боли знакомое, но вспомнить, где и что это, – не можешь. Он действительно виртуозно владеет кистью, это отмечают и коллеги, и искусствоведы, и зрители. А потому трудно поверить, что Сергей Небесихин отдал предпочтение живописи чуть больше десяти лет назад.
Когда правление Сергиево-Посадского отделения Союза художников России решало, какую выставку открывать в Министерстве культуры Московской области, кандидатура Сергея Небесихина была принята единогласно.
– Мы раздумывали на правлении – делать общую выставку нашего отделения или чью-нибудь персональную, – говорит заслуженный художник России Валерий Секрет. – Остановились на персональной. Потому что наше отделение одно из самых крупных и показать всех художников мы бы не могли. И тогда решили представить творчество Сергея Небесихина. Он – яркий пейзажист. Этот жанр – особо любимый живописцами Сергиева Посада. Начиная с Николая Барченкова это стало традицией, которая продолжается на высоком профессиональном уровне. Что подтверждают выставки и персональные, и групповые.
Для своей персональной выставки в Министерстве культуры Московской области Сергей Небесихин отобрал деревенские пейзажи Подмосковья, средней полосы России, Поволжья. Художнику настолько тонко удаётся передать состояние природы, что, глядя на его работы, ощущаешь не только цвета, но и запахи, и звуки зимнего утра или осеннего дня.
– Я вырос на Урале, в деревне, оттуда, наверное, и любовь к ней, – рассказывает Сергей Небесихин. – Эта тема была и есть основная в моём творчестве. Для меня не возникало трудностей при выборе профессии. С 10 лет знал, что буду художником, но каким – тогда ещё не решил. Прошло немало времени, прежде чем я определился, отсёк от себя всё лишнее. Когда выбирал свой путь, поначалу остановился на дизайне. Художественное образование получил в Загорском художественно-промышленном техникуме игрушки. После его окончания работал над дизайном телевизоров «Рекорд». Затем окончил факультет дизайна Московского высшего художественно-промышленного училища. Ныне это Академия им. С.Г. Строганова. Долгое время работал дизайнером в Москве и одновременно писал. Но тянуть сразу несколько направлений оказалось не по мне. Да и со временем осознал, что я – одиночка. Дизайн – больше групповое, совместное творчество. Очень много ступеней проходит до реализации проекта. Но не в этом даже дело. В какой-то момент просто понял, что это не моё. Живопись победила всё остальное, и славу богу. Это и есть моя любовь на всю жизнь.
– Что успели вы сделать в дизайне?
– Один из самых интересных и крупных проектов, в которых я участвовал, – разработка унифицированных рабочих мест оператора Центра управления полётами в Королёве. Много работал дизайнером полиграфических фирм. После этого как раз понял, что надо выбирать другой путь.
– Когда же это произошло?
– Примерно двенадцать лет назад. Полностью переключился на живопись. Оставил Москву и переехал творить в глубинку. Правда, живопись никогда не бросал, участвовал в выставках, но это было параллельным занятием. А стало единственным.
– На выставке вы представили также этюды, посвящённые Франции. Путешествуете часто?
– Чаще, конечно, по России. Поездка во Францию три года назад оказалась очень плодотворной. Мне хотелось больше работ показать, хотя основной мотив выставки – деревенская тема, пейзажи, то, что мне близко и дорого. Но в настоящее время значительная часть картин по Франции находится на выставке в Сергиевом Посаде. Они очень хорошо контрастируют с российскими пейзажами. Я работал в Нормандии и предместьях Парижа. Природа Франции и России разительно отличается. Убеждён, что только во Франции мог родиться импрессионизм, потому что там необыкновенная атмосфера. По сравнению с российскими пейзажами разница в цвете сразу видна. Если перенести тот цвет на нашу почву и писать сиреневым, фиолетовым, голубоватым цветами, это будет неправда. Поэтому Левитан своим ученикам, которые побывали во Франции, говорил: пишите по-русски.
– Что является определяющим в вашем творчестве? 
– Моё кредо в творчестве можно выразить одним словом – правда. Стараюсь писать правдиво, не копировать, не фотографировать. Я не фотограф, а художник. Я переосмысливаю то, что вижу, убираю, что мне не нравится. Для меня самое важное – прославление мира божьего. Стремлюсь к постоянному совершенствованию себя как художника. Мои предпочтения в живописи видны в моих работах. Мне близки по духу Левитан, Коровин, Поленов, Саврасов, Жуковский, Бялыницкий-Бируля. Они удивительно ярко и тонко отражали на своих полотнах русскую глубинку.
Некоторые художники стремятся выработать свой стиль, для них это необычайно важно. Они посвящают этому всю свою жизнь, не понимая одного: всё уже есть в природе. У неё надо учиться. А если ты у неё будешь учиться, то и сам раскроешься. Главное быть правдивым. Не изменять себе. Всё дело в простом – в любви, надо очень любить своё дело, отсюда и призвание. Если ты любишь, ты призван. Если призван, значит, должен служить. А как ты должен служить искусству? На все сто процентов. Краски я беру в природе, специально их не сочиняю, настолько всё там гармонизировано. Просто отражаю то, что есть, по возможности создаю образ. Создание образа, простота, правдивость – вещи, которым я постоянно следую.
– Кто оказал на вас наибольшее влияние?
– Преподаватели Загорского техникума. Я учился у замечательных педагогов: Ивана Харченко, Олега Штромбаха, Геннадия Галактионова на отделении «Художественное проектирование и оформление игрушки». Мой дипломный проект – каравелла Колумба «Санта-Мария» – хранится в Музее игрушки. Это разборная игрушка с элементами модели. Но посвятить всю жизнь этой деятельности не хотел.
– Художнику необходимо показывать свои работы, чтобы их оценили. Для вас важно мнение зрителей? Прислушиваетесь к мнению коллег?
– Всегда прислушиваюсь к мнению коллег. Критику зрителей тоже, безусловно, надо принимать. А критика со стороны коллег, если она профессиональна, просто необходима. Замечательно, когда есть возможность выставляться. Можно посмотреть реакцию не только зрителей, но и других художников и искусствоведов и получить ценный совет от них.
Если у зрителя рождается какой-то отклик на твою картину, значит, она удалась. Но мне постоянно хочется чего-то исправить в своих работах, добавить, и с годами – всё больше. Знаете, выдающийся живописец Дейнека, когда устроил в Третьяковской галерее выставку (ему было тогда 70 лет), прошёлся по залу, посмотрел и сказал: «Зря жизнь прожил». У хорошего художника, который стремится всё время выше и выше, не бывает удовлетворённости своей работой. Я практически к каждой своей картине имею претензии, знаю, что что-то я не доработал.
– А как часто вы выставляетесь?
– По мере возможности. Всегда с удовольствием принимаю участие в групповых выставках нашего отделения Союза художников России. И хотя бы раз в год стараюсь делать персональную выставку.
– Что в ваших творческих планах?
– По давней традиции, мы с моим другом художником Владимиром Секретом ежегодно ездим на Волгу. Сейчас готовимся в очередную поездку. Возможно, поеду в Крым и надеюсь осенью в Европу попасть. Работаю каждый день, выхожу на этюды, которые становятся потом основой многих картин. Для меня важно создать образ, который необязательно должен быть привязан к какой-то местности. Вспомните больших наших мастеров – они все стремились к созданию образа, воплощавшего в себе квинтэссенцию знаковых российских пейзажей.
–Ваша, на мой взгляд, одна из самых удачных работ, картина «Морозное утро» – тоже образ?
– Это этюд, поэтому возникает ощущение реальности. Так получилось, что образ создался сразу, мгновенно, и добавить к нему оказалось нечего. Советовался со многими художниками, когда в первый раз выставил эту картину на своей персональной выставке. Мне казалось, что нужно ещё над ней поработать. Но мне все говорили, что ничего не надо. В принципе это чистый импрессионизм – первое и самое яркое впечатление, переданное путём сочетания цвета и света.