ШТУДИИ
«ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЕВРОПЕЕЦ» СЕМЁН ИЦКОВИЧ
После того как Российская академия наук обрела рукопись «Тихого Дона», «антишолоховедение» превратилось в малопочтенное маргинальное занятие. В его рядах растут озлобленность и растерянность. Достойной замены М.А. Шолохову в качестве автора «Тихого Дона» «антишолоховеды» в течение десятилетий так и не смогли найти. Предполагаемые авторы великого романа плодились, как дети лейтенанта Шмидта. В поисках выхода из этой нелепой ситуации «антишолоховедение» нашло новое решение: оказывается, «Тихий Дон» создавался не Крюковым или кем-то ещё, – над «Тихим Доном» «работала бригада бывалых литераторов <…> Сейчас проясняется участие в этой работе (на заключительной её стадии) даже Вениамина Каверина (Зильбер). Бригада была интернациональная!». Такое решение проблемы «Тихого Дона» предложил гражданин Германии Семён Ицкович, опубликовавший в немецком журнале «Литературный европеец», органе Союза русских писателей в Германии (оказывается, есть и такой!), статью «…И национальный вопрос».
В своём смелом утверждении Семён Ицкович опирается, видимо, на рапповский «бригадный метод» в литературе и на северокорейский опыт, где писательские коллективы под надзором властей клепали безымянные романы и повести. Но не только! Решающим для Ицковича явился авторитет безмерно почитаемого им гражданина Израиля Зеева Бар-Селлы – также выходца из России, которому и принадлежит дерзкая идея новоявленного «бригадного метода» применительно к «Тихому Дону».
Бар-Селла для Семёна Ицковича прямо-таки библейский пророк. Ицкович посвятил Бар-Селле настоящую оду – в прозе и в стихах:
«Когда бы не пустивший в России глубокие корни национальный вопрос, сводящийся обычно к антисемитизму, за эти два деяния Зееву Бар-Селле, наверно, поставили бы, как дважды Герою, памятник при жизни. Если не в камне и бронзе, то виртуальный, для которого я придумал нижеследующее посвящение:
Он шолоховской мысли
краплёную колоду
Разоблачил и к стенке пригвоздил.
«Шолоховедов» мелкую породу,
Клепавших ложь
правителям в угоду,
Он правдою унял и в лужу усадил.
В том подвиг, и ему поём мы оду,
Но ещё больше славен он и мил,
Что имя Севского
из праха возродил,
И долго будет тем
любезен он народу.
Как видите, «антишолоховедение» в своей ненависти к великому русскому писателю мобилизует на борьбу с ним даже откровенную графоманию. Но графомания, как известно, – это болезнь, клиника. Графомания в литературоведении – клиника в квадрате. Факты свидетельствуют, что «антишолоховедение» сегодня всё в большей степени превращается не только в маргинальное, но и графоманское, т.е. клиническое, занятие.
ТЕНЬ ПОПРИЩИНА
Вслед за «Литературным европейцем», журналом «русских писателей в Германии», на 100-летний юбилей М.А. Шолохова столь же негативно отозвался ещё один орган наших бывших соотечественников – журнал «Русский базар», издающийся в США. Главным редактором этого журнала является Наталья Шапиро, а членами редколлегии – наши недавние соотечественники Георгий Вайнер, Виталий Коротич, Владимир Соловьёв, Лея Мозес, Нина Аловерт, Леонид Зоншайн, Маргарита Шкляревская, Михаил Трипольский, Ефим Клейнер и др. Они, видимо, также считают себя «литературными европейцами» и вслед за Семёном Ицковичем также крайне недовольны тем, как прошёл 100-летний юбилей великого русского писателя. Особенно задела их факсимильная публикация текста рукописи «Тихого Дона».
«Русский базар» задаётся вопросом: «Почему Феликс Кузнецов и другие вот уже много лет используют рукопись как несомненное доказательство авторства Шолохова? Долгое время отдельные листы рукописи, а затем и вся найденная рукопись преподносились в прессе как «черновики великого романа». На самом же деле это беловик – аккуратно написанный рукой Шолохова текст с небольшой правкой описок...
Гигантский по объёму событий роман написан набело. Никаких вариантов глав, вариантов сюжетных ходов, написанных, а затем отвергнутых, перечёркнутых, – ничего этого нет».
В отвержении Шолохова «Русский базар» унижается до прямой неправды. Из 920 страниц рукописи лишь 247 страниц – беловой текст, частично переписанный М.А. Шолоховым, а частично – рукой его жены, Марии Петровны, или её сестры Нюси, Анны Петровны. А 673 страницы – черновики, с вариантами глав, сюжетных ходов, написанных, а затем отвергнутых, переиначенных или же – перечёркнутых автором.
«Черновики – лишь малая часть неизбежных бумаг, сопровождающих подобную работу, – заявляет далее «Русский базар». – Ведь, помимо черновиков, элементарных планов такой роман, как «Тихий Дон», по сути своей требовал огромной работы по сбору материала». По мнению «литературных европейцев», – «ничего этого нет, есть только беловой текст».
Но в факсимильном издании текста рукописи и в подробнейшем комментарии к нему дан всесторонний, обширнейший анализ истории создания М.А. Шолоховым романа «Тихий Дон».
Отвергая Шолохова как автора «Тихого Дона», «Русский базар» пропагандирует всё ту же клиническую идею, будто «писателя Шолохова вообще не существовало, а был проект «писатель Шолохов», когда по приказу ГПУ «Тихий Дон», «Поднятую целину», «Они сражались за Родину» вместо Шолохова «писали разные люди».
Доказательства этой идеи представлены журналом в статье «Месть литературного раба». Оказывается, по хитроумному замыслу «литературного раба», якобы писавшего за Шолохова роман «Они сражались за Родину», Звягинцев, герой романа, называет свою жену Настасьей Филипповной. «Затем появляется главный герой – рядовой бронебойщик по фамилии Лопахин. А следом за Лопахиным возникает старшина по фамилии Поприщенко. Яснее быть не может. «Литературный негр тайно отомстил своим рабовладельцам! – восклицает «Русский базар». – В одном ряду свёл персонажей с именами-фамилиями из «Идиота», «Вишнёвого сада» и «Записок сумасшедшего» (Поприщенко – Поприщин). Но ни Шолохов, ни его покровители ничего не заметили. Да и писатели до сего времени – тоже. Заметил Назаров-Бар-Селла», – сообщает «Русский базар». А этим «литературным рабом», как позже выяснится, был не кто-нибудь, но Андрей Платонов.
Худо дело у «антишолоховедов», если в своём отрицании Шолохова им приходится опускаться до интеллектуального уровня гоголевского героя «Записок сумасшедшего» Поприщина!
К сожалению, подобная «поприщинская» аргументация со страниц русскоязычных изданий Европы и Америки перекочёвывает подчас и на страницы серьёзной европейской печати. Так, немецкая газета «Нойе цюрих цайтунг» 23 августа 2006 года писала:
«100-летний юбилей со дня рождения Шолохова, который год назад торжественно отмечался в Москве, дал повод для дебатов, в которых старые коммунисты и путинисты (?!) попытались защитить «гигантское наследие отечественного гения» от усиливающейся критики, – заявляет газета. – Сомнения в качестве этого наследия и масштабе личности Шолохова как классика социалистического реализма были и раньше. Не кто иной, как Александр Солженицын, уже в 1974 году сделал прежние слухи фактом и обвинил Шолохова в том, что не он написал эпос о Гражданской войне «Тихий Дон», а взял в основном материал неопубликованной рукописи казака и военного писателя Фёдора Крюкова и опубликовал под своим именем».
Пытаясь реанимировать эту клевету, газета излагает без ссылки на первоисточник всё ту же бредовую версию, будто «Тихий Дон» и всё творчество Шолохова было создано ГПУ «групповым методом» в литературе.
«Изъятая ГПУ (то есть не самим Шолоховым) из наследия Крюкова рукопись, – пишет газета, – должна была количественно и качественно стать достаточным источником не только для систематического использования, но и соединиться с другими текстами и таким образом смонтирована как целое творческое наследие, которое должно было служить образцом для советской литературы. То, что для этой компиляции использовались также тексты Михаила Булгакова и Андрея Платонова, то есть писателей, которые в СССР долгое время были вычеркнуты, делает проблему ещё свежее».
Но что собой представляет автор этого «проекта», перекраивающего «Записки сумасшедшего» применительно к М.А. Шолохову?
ВОЛК, СЫН СКАЛЫ
«Нойе цюрих цайтунг», «Русский базар» и «Литературный европеец» в своих новейших измышлениях об авторстве «Тихого Дона» исходят из одного и того же источника – вышедшей к шолоховскому юбилею книги «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов». «Её автор, – сообщает «Русский базар», – израильский литературовед Зеев Бар-Селла, в прошлом советский лингвист-вундеркинд».
Сегодня именно этот «лингвист-вундеркинд», отодвинув в сторону Солженицына, Томашевскую, супругов Макаровых, вышел на роль лидера современного «антишолоховедения».
Понимая, что поезд ушёл навсегда, что не существует ни одного реального писателя, который хотя бы отдалённо, по уровню таланта, мог заменить в качестве автора «Тихого Дона» М.А. Шолохова, «лингвист-вундеркинд» Бар-Селла, из чисто геростратовых побуждений, выдвинул поприщинскую идею, будто творчество М.А. Шолохова коллективно создавалось А. Серафимовичем и А. Платоновым, М. Булгаковым и В. Кавериным, Б. Пильняком и другими советскими писателями того времени, руководимыми ГПУ и КГБ. Вот такой откровенно политической спекуляцией в духе Поприщина, придуманной «лингвистом-вундеркиндом», завершает свой путь «антишолоховедение». Бар-Селле нет дела, что он бросает грязную тень не только на Шолохова, но и на тех талантливых советских писателей, имена которых он называет. Ему нет дела и до того, что сам Шолохов, как и многие из этих писателей, чудом уцелел от расправы ГПУ. Главное для вундеркинда – геростратов скандал.
Книга «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов», опубликованная РГГУ в 2005 г., вышла на деньги мультимиллионера Л. Невзлина, который ныне в бегах в Израиле и находится в международном розыске. Именно Невзлин перед своим бегством в связи с многомиллионным воровством сменил демократа ельцинской поры Ю. Афанасьева в качестве руководителя Российского гуманитарного государственного университета и финансировал многие университетские проекты. Так что книгу Зеева Бар-Селлы «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов» можно считать «подарком» Юрия Афанасьева и Леонида Невзлина к 100-летию великого русского писателя Михаила Александровича Шолохова.
К выходу книги Бар-Селлы в РГГУ в израильском журнале «Лехаим» (апрель 2006 г.) была опубликована пространная беседа, в которой «лингвист-вундеркинд» с обезоруживающей откровенностью раскрыл замысел этой провокации. Беседа называется «Лицом к лицу: Волк, Сын Скалы».
Корреспондент журнала Александр Раппопорт спрашивает Бар-Селлу:
«– До репатриации в Израиль у вас было другое имя?
– Да. Назаров Владимир Петрович. Но я решил стать тем, кто я есть. Зеев Бар-Селла означает «Волк, Сын Скалы»…
– Кем были ваши родители?
– Моя мать, Лидия Ивановна Худак, после замужества – Назарова, выпускница Литературного института. Она занималась литературной критикой, была переводчиком и редактором. Отец, Пётр Владимирович Назаров, был полковником Генштаба, служил в Главном разведывательном управлении.
– Назаров – еврейская фамилия?
– Нет, мой отец – русский… Род его – от донских казаков…»
Такова генеалогия Зеева Бар-Селлы, который, ссылаясь на иврит, именует себя «Волк, Сын Скалы». А «вундеркиндом», сообщает «Волк, Сын Скалы», его называли в Московском государственном университете, со второго курса которого он был отчислен.
Невзирая на свою генеалогию, Бар-Селла не хотел бы, чтобы его считали донским казаком.
«– То есть вопрос авторства «Тихого Дона» заинтересовал вас не случайно, – предполагает интервьюер, – ваши корни с Дона..
– Я думаю, что личный момент сыграл самую незначительную роль, – возражает Бар-Селла.
– Чем же вызван этот интерес?
– Прежде всего отсутствует главный материал научного исследования – документ. Мы имеем только опубликованный текст романа. Я начал работу с того, что поставил перед собой чисто академический вопрос: возможно ли определение подлинности или неподлинности какого-либо текста, его принадлежности тому или иному перу, безо всяких «уличающих» документов.
– То есть без рукописей, написанных почерком автора, без черновиков и вариантов?
– Совершенно верно».
Такова исходная позиция «лингвиста-вундеркинда»: судить об авторстве «Тихого Дона» без рукописей, черновиков и вариантов.
Правда, подобный подход позволил ему сделать хотя бы тот вывод, что автором «Тихого Дона» не мог быть Фёдор Крюков.
«– Крюков – писатель неплохой… А «Тихий Дон» написан гениальным писателем… Крюкову «Тихий Дон» написать было не под силу...»
Однако, отвергнув Фёдора Крюкова как возможного автора «Тихого Дона», опираясь на тот же текст, Бар-Селла заменил его другим, ещё более слабым писателем. По мнению Бар-Селлы, «Тихий Дон», который был явно «не под силу» Фёдору Крюкову, оказался «под силу» провинциальному литератору Вениамину Краснушкину?!
Нет ни одной зацепки, которая хоть как-то связывала бы Краснушкина (псевдоним – В. Севский) с романом «Тихий Дон». Родившийся в станице Филоновской, проживший жизнь в Петербурге, закончивший жизнь в Гражданскую войну в Ростове-на-Дону, к станице Вёшенской и людям, которые населяли эти места, Краснушкин никакого отношения не имел. Среди его публикаций, носящих в основном чисто журналистский характер, нет ни одной, имеющей хоть какое-то отношение к «Тихому Дону». И сами тексты, принадлежащие перу Краснушкина, их уровень таковы, что заподозрить в Краснушкине автора «Тихого Дона» никак невозможно. Он написал, причём в ранней юности, всего два «художественных» произведения: в гимназическом возрасте – «развлекательный роман», опубликованный в 1911 году в некой ростовской газете, и в студенческом возрасте повесть «Провинциальные картинки», опубликованную в том же 1911 году. Эта повесть оказалась первым и последним «художественным» произведением автора.
Я прочитал «Провинциальные картинки» В. Севского, с трудом обнаружив эту книжку в Ленинке. И убедился, что это – совершенно беспомощная «обличительная» беллетристика в духе позднего народничества, куда более слабая, чем рассказы Ф. Крюкова. По всей вероятности, «лингвист-вундеркинд», находясь в Израиле, не имел возможности хотя бы заглянуть в эти «Провинциальные картинки».
НОВОЯВЛЕННЫЕ ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО?
Краснушкин ушёл из жизни в январе 1920 года. Как мог он, даже чисто физически, успеть написать эпический роман о Верхне-Донском (Вёшенском) восстании 1919 года, к событиям которого он не имел никакого отношения?
Понимая всю нелепость своей затеи объявить Краснушкина автором «Тихого Дона», «лингвист-вундеркинд» в конечном итоге и был вынужден выдвинуть другую, ещё более нелепую идею – о так называемом «проекте ГПУ», по которому Краснушкину принадлежат лишь начальные главы романа, а все остальные – дописаны ГПУ: «…Из архивов ГПУ, – фантазирует Бар-Селла, – извлекли рукопись романа, написанную отъявленным белогвардейцем, смело подчистили, «подправили» и опубликовали под именем человека безликого, до этого не имевшего отношения к литературе…»
Даже интервьюер израильского журнала был повергнут в шок столь бредовой версией «вундеркинда».
«– Вы говорите, что «писатель Шолохов» – пропагандистский проект. Но тогда непонятно, почему выбран роман с таким сюжетом. Ведь это роман о том, как свободолюбивое казачество поднимает восстание против большевиков?
– Но другого романа не было! Пролетарская литература не способна была создать ничего художественно значимого!
– Но можно было бы роман переделать, – например, привести главного героя к большевикам. И это работало бы на «проект», о котором вы пишете. Почему же этого не сделали?
– Было очевидно, что переделать роман нельзя. Его можно только окончательно испортить. Чтобы переделывать, нужно уметь играть на «флейте»… Григория Мелихова невозможно привести в стан большевиков, – для этого нужно написать другой роман, на создание которого не нашлось способных людей».
Заметим, что фамилия главного героя «Тихого Дона» в этой беседе в журнале «Лехаим» написана через «и»: Григорий МелИхов, что свидетельствует об уровне познаний о русской литературе этих «лингвистов».
«Антишолоховедение» нагромоздило целую гору нелепостей в отношении романа «Тихий Дон». Роман приписывался не только Ф. Крюкову или В. Краснушкину, но и сводному старшему брату М.А. Шолохова Александру Попову. Автор книги «Тёмные воды «Тихого Дона» А. Кораблёв с помощью «ясновидения» установил, что «Тихий Дон» был написан ещё одной родственницей М.А. Шолохова – Александрой Дмитриевной Поповой-Громославской. А.В. Сердюченко в статье «Зона Ш.» (журнал «Континент», 1997, ‹ 94), казалось бы, дойдя уже до предела, заявил, что вообще «не было писателя по имени Шолохов. Было нечто другое». Что? Двойник, некий талантливый писатель, который был спрятан в подвале дома тестя Шолохова Громославского, где и сочинял «Тихий Дон» и все остальные произведения, которые Громославский печатал под именем Шолохова.
Бар-Селла развил дальше эту чисто «поприщинскую» идею, превратив её в государственный «проект ГПУ», согласно которому все произведения, выходившие под именем Шолохова, создавались в подвалах Лубянки.
Ощущая шизофреническую нелепость такой версии, интервьюер спрашивает «краснушкиноведа»:
«– Если Виктор Севский был расстрелян в 1920 году, а Шолохов не писал сам, кто же был автором других произведений?
– Были люди, писавшие за Шолохова. И таких людей было несколько. Например, среди авторов «Донских рассказов» было не меньше трёх разных людей. Это был Серафимович и ещё два, пока мне неизвестных… Для написания рассказа они брали «куски» из уже имевшейся подлинной рукописи романа…
«Поднятая целина» – прямой заказ Сталина написать о коллективизации. В основу романа положена рукопись казачьего литератора Константина Каргина. К «доводке» книги были привлечены уже другие, гораздо более опытные авторы, среди которых, в частности, и Борис Пильняк, замаливавший таким образом грехи за «Повесть непогашенной луны».
Все эти безграмотные, не имеющие никаких реальных оснований рассуждения «лингвиста-вундеркинда» и в самом деле заставляют вспомнить «Записки сумасшедшего». Фантазии автора не имеют границ. Борис Пильняк как соавтор некоего Константина Каргина по выполнению задания Сталина написал «Поднятую целину» – это круто! Но ничуть не слабее – заставить Серафимовича воровать «куски» из мифической рукописи Краснушкина, чтобы на этой основе сочинять за Шолохова «Донские рассказы»!
В том же «поприщинском» ряду – и «открытие» «лингвиста-вундеркинда», о котором шла речь выше: оказывается, роман «Они сражались за Родину» написан… Андреем Платоновым. Платонов и был тем самым «литературным рабом», который, по мнению «литературных европейцев», «отомстил» великому русскому писателю. Это уже полная клиника. С именем Платонова связано и название опуса Зеева Бар-Селлы – «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов». Оценка нелепому вымыслу уже дана одним из лучших знатоков творчества Платонова членом-корреспондентом РАН Н.В. Корниенко в статье «Авторство» Шолохова как доходная тема, или Почему Андрей Платонов не писал роман «Они сражались за Родину» («Наш современник», №11, 2005). Не буду пересказывать эту в высшей степени убедительную статью.
Впрочем, ввязываться в научную полемику с новоявленным Поприщиным, который именует себя «Волк, Сын Скалы», вряд ли стоит. С «записками сумасшедшего» не спорят. Ненавистники великого русского писателя своими графоманскими «проектами» собственными усилиями привели «антишолоховедение» к окончательному концу.
Обсудить на форуме
«ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЕВРОПЕЕЦ» СЕМЁН ИЦКОВИЧ
После того как Российская академия наук обрела рукопись «Тихого Дона», «антишолоховедение» превратилось в малопочтенное маргинальное занятие. В его рядах растут озлобленность и растерянность. Достойной замены М.А. Шолохову в качестве автора «Тихого Дона» «антишолоховеды» в течение десятилетий так и не смогли найти. Предполагаемые авторы великого романа плодились, как дети лейтенанта Шмидта. В поисках выхода из этой нелепой ситуации «антишолоховедение» нашло новое решение: оказывается, «Тихий Дон» создавался не Крюковым или кем-то ещё, – над «Тихим Доном» «работала бригада бывалых литераторов <…> Сейчас проясняется участие в этой работе (на заключительной её стадии) даже Вениамина Каверина (Зильбер). Бригада была интернациональная!». Такое решение проблемы «Тихого Дона» предложил гражданин Германии Семён Ицкович, опубликовавший в немецком журнале «Литературный европеец», органе Союза русских писателей в Германии (оказывается, есть и такой!), статью «…И национальный вопрос».
В своём смелом утверждении Семён Ицкович опирается, видимо, на рапповский «бригадный метод» в литературе и на северокорейский опыт, где писательские коллективы под надзором властей клепали безымянные романы и повести. Но не только! Решающим для Ицковича явился авторитет безмерно почитаемого им гражданина Израиля Зеева Бар-Селлы – также выходца из России, которому и принадлежит дерзкая идея новоявленного «бригадного метода» применительно к «Тихому Дону».Бар-Селла для Семёна Ицковича прямо-таки библейский пророк. Ицкович посвятил Бар-Селле настоящую оду – в прозе и в стихах:
«Когда бы не пустивший в России глубокие корни национальный вопрос, сводящийся обычно к антисемитизму, за эти два деяния Зееву Бар-Селле, наверно, поставили бы, как дважды Герою, памятник при жизни. Если не в камне и бронзе, то виртуальный, для которого я придумал нижеследующее посвящение:
Он шолоховской мысли
краплёную колоду
Разоблачил и к стенке пригвоздил.
«Шолоховедов» мелкую породу,
Клепавших ложь
правителям в угоду,
Он правдою унял и в лужу усадил.
В том подвиг, и ему поём мы оду,
Но ещё больше славен он и мил,
Что имя Севского
из праха возродил,
И долго будет тем
любезен он народу.
Как видите, «антишолоховедение» в своей ненависти к великому русскому писателю мобилизует на борьбу с ним даже откровенную графоманию. Но графомания, как известно, – это болезнь, клиника. Графомания в литературоведении – клиника в квадрате. Факты свидетельствуют, что «антишолоховедение» сегодня всё в большей степени превращается не только в маргинальное, но и графоманское, т.е. клиническое, занятие.
ТЕНЬ ПОПРИЩИНА
Вслед за «Литературным европейцем», журналом «русских писателей в Германии», на 100-летний юбилей М.А. Шолохова столь же негативно отозвался ещё один орган наших бывших соотечественников – журнал «Русский базар», издающийся в США. Главным редактором этого журнала является Наталья Шапиро, а членами редколлегии – наши недавние соотечественники Георгий Вайнер, Виталий Коротич, Владимир Соловьёв, Лея Мозес, Нина Аловерт, Леонид Зоншайн, Маргарита Шкляревская, Михаил Трипольский, Ефим Клейнер и др. Они, видимо, также считают себя «литературными европейцами» и вслед за Семёном Ицковичем также крайне недовольны тем, как прошёл 100-летний юбилей великого русского писателя. Особенно задела их факсимильная публикация текста рукописи «Тихого Дона».
«Русский базар» задаётся вопросом: «Почему Феликс Кузнецов и другие вот уже много лет используют рукопись как несомненное доказательство авторства Шолохова? Долгое время отдельные листы рукописи, а затем и вся найденная рукопись преподносились в прессе как «черновики великого романа». На самом же деле это беловик – аккуратно написанный рукой Шолохова текст с небольшой правкой описок...
Гигантский по объёму событий роман написан набело. Никаких вариантов глав, вариантов сюжетных ходов, написанных, а затем отвергнутых, перечёркнутых, – ничего этого нет».
В отвержении Шолохова «Русский базар» унижается до прямой неправды. Из 920 страниц рукописи лишь 247 страниц – беловой текст, частично переписанный М.А. Шолоховым, а частично – рукой его жены, Марии Петровны, или её сестры Нюси, Анны Петровны. А 673 страницы – черновики, с вариантами глав, сюжетных ходов, написанных, а затем отвергнутых, переиначенных или же – перечёркнутых автором.
«Черновики – лишь малая часть неизбежных бумаг, сопровождающих подобную работу, – заявляет далее «Русский базар». – Ведь, помимо черновиков, элементарных планов такой роман, как «Тихий Дон», по сути своей требовал огромной работы по сбору материала». По мнению «литературных европейцев», – «ничего этого нет, есть только беловой текст».
Но в факсимильном издании текста рукописи и в подробнейшем комментарии к нему дан всесторонний, обширнейший анализ истории создания М.А. Шолоховым романа «Тихий Дон».
Отвергая Шолохова как автора «Тихого Дона», «Русский базар» пропагандирует всё ту же клиническую идею, будто «писателя Шолохова вообще не существовало, а был проект «писатель Шолохов», когда по приказу ГПУ «Тихий Дон», «Поднятую целину», «Они сражались за Родину» вместо Шолохова «писали разные люди».
Доказательства этой идеи представлены журналом в статье «Месть литературного раба». Оказывается, по хитроумному замыслу «литературного раба», якобы писавшего за Шолохова роман «Они сражались за Родину», Звягинцев, герой романа, называет свою жену Настасьей Филипповной. «Затем появляется главный герой – рядовой бронебойщик по фамилии Лопахин. А следом за Лопахиным возникает старшина по фамилии Поприщенко. Яснее быть не может. «Литературный негр тайно отомстил своим рабовладельцам! – восклицает «Русский базар». – В одном ряду свёл персонажей с именами-фамилиями из «Идиота», «Вишнёвого сада» и «Записок сумасшедшего» (Поприщенко – Поприщин). Но ни Шолохов, ни его покровители ничего не заметили. Да и писатели до сего времени – тоже. Заметил Назаров-Бар-Селла», – сообщает «Русский базар». А этим «литературным рабом», как позже выяснится, был не кто-нибудь, но Андрей Платонов.
Худо дело у «антишолоховедов», если в своём отрицании Шолохова им приходится опускаться до интеллектуального уровня гоголевского героя «Записок сумасшедшего» Поприщина!
К сожалению, подобная «поприщинская» аргументация со страниц русскоязычных изданий Европы и Америки перекочёвывает подчас и на страницы серьёзной европейской печати. Так, немецкая газета «Нойе цюрих цайтунг» 23 августа 2006 года писала:
«100-летний юбилей со дня рождения Шолохова, который год назад торжественно отмечался в Москве, дал повод для дебатов, в которых старые коммунисты и путинисты (?!) попытались защитить «гигантское наследие отечественного гения» от усиливающейся критики, – заявляет газета. – Сомнения в качестве этого наследия и масштабе личности Шолохова как классика социалистического реализма были и раньше. Не кто иной, как Александр Солженицын, уже в 1974 году сделал прежние слухи фактом и обвинил Шолохова в том, что не он написал эпос о Гражданской войне «Тихий Дон», а взял в основном материал неопубликованной рукописи казака и военного писателя Фёдора Крюкова и опубликовал под своим именем».
Пытаясь реанимировать эту клевету, газета излагает без ссылки на первоисточник всё ту же бредовую версию, будто «Тихий Дон» и всё творчество Шолохова было создано ГПУ «групповым методом» в литературе.
«Изъятая ГПУ (то есть не самим Шолоховым) из наследия Крюкова рукопись, – пишет газета, – должна была количественно и качественно стать достаточным источником не только для систематического использования, но и соединиться с другими текстами и таким образом смонтирована как целое творческое наследие, которое должно было служить образцом для советской литературы. То, что для этой компиляции использовались также тексты Михаила Булгакова и Андрея Платонова, то есть писателей, которые в СССР долгое время были вычеркнуты, делает проблему ещё свежее».
Но что собой представляет автор этого «проекта», перекраивающего «Записки сумасшедшего» применительно к М.А. Шолохову?
ВОЛК, СЫН СКАЛЫ
«Нойе цюрих цайтунг», «Русский базар» и «Литературный европеец» в своих новейших измышлениях об авторстве «Тихого Дона» исходят из одного и того же источника – вышедшей к шолоховскому юбилею книги «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов». «Её автор, – сообщает «Русский базар», – израильский литературовед Зеев Бар-Селла, в прошлом советский лингвист-вундеркинд».
Сегодня именно этот «лингвист-вундеркинд», отодвинув в сторону Солженицына, Томашевскую, супругов Макаровых, вышел на роль лидера современного «антишолоховедения».
Понимая, что поезд ушёл навсегда, что не существует ни одного реального писателя, который хотя бы отдалённо, по уровню таланта, мог заменить в качестве автора «Тихого Дона» М.А. Шолохова, «лингвист-вундеркинд» Бар-Селла, из чисто геростратовых побуждений, выдвинул поприщинскую идею, будто творчество М.А. Шолохова коллективно создавалось А. Серафимовичем и А. Платоновым, М. Булгаковым и В. Кавериным, Б. Пильняком и другими советскими писателями того времени, руководимыми ГПУ и КГБ. Вот такой откровенно политической спекуляцией в духе Поприщина, придуманной «лингвистом-вундеркиндом», завершает свой путь «антишолоховедение». Бар-Селле нет дела, что он бросает грязную тень не только на Шолохова, но и на тех талантливых советских писателей, имена которых он называет. Ему нет дела и до того, что сам Шолохов, как и многие из этих писателей, чудом уцелел от расправы ГПУ. Главное для вундеркинда – геростратов скандал.
Книга «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов», опубликованная РГГУ в 2005 г., вышла на деньги мультимиллионера Л. Невзлина, который ныне в бегах в Израиле и находится в международном розыске. Именно Невзлин перед своим бегством в связи с многомиллионным воровством сменил демократа ельцинской поры Ю. Афанасьева в качестве руководителя Российского гуманитарного государственного университета и финансировал многие университетские проекты. Так что книгу Зеева Бар-Селлы «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов» можно считать «подарком» Юрия Афанасьева и Леонида Невзлина к 100-летию великого русского писателя Михаила Александровича Шолохова.
К выходу книги Бар-Селлы в РГГУ в израильском журнале «Лехаим» (апрель 2006 г.) была опубликована пространная беседа, в которой «лингвист-вундеркинд» с обезоруживающей откровенностью раскрыл замысел этой провокации. Беседа называется «Лицом к лицу: Волк, Сын Скалы».
Корреспондент журнала Александр Раппопорт спрашивает Бар-Селлу:
«– До репатриации в Израиль у вас было другое имя?
– Да. Назаров Владимир Петрович. Но я решил стать тем, кто я есть. Зеев Бар-Селла означает «Волк, Сын Скалы»…
– Кем были ваши родители?
– Моя мать, Лидия Ивановна Худак, после замужества – Назарова, выпускница Литературного института. Она занималась литературной критикой, была переводчиком и редактором. Отец, Пётр Владимирович Назаров, был полковником Генштаба, служил в Главном разведывательном управлении.
– Назаров – еврейская фамилия?
– Нет, мой отец – русский… Род его – от донских казаков…»
Такова генеалогия Зеева Бар-Селлы, который, ссылаясь на иврит, именует себя «Волк, Сын Скалы». А «вундеркиндом», сообщает «Волк, Сын Скалы», его называли в Московском государственном университете, со второго курса которого он был отчислен.
Невзирая на свою генеалогию, Бар-Селла не хотел бы, чтобы его считали донским казаком.
«– То есть вопрос авторства «Тихого Дона» заинтересовал вас не случайно, – предполагает интервьюер, – ваши корни с Дона..
– Я думаю, что личный момент сыграл самую незначительную роль, – возражает Бар-Селла.
– Чем же вызван этот интерес?
– Прежде всего отсутствует главный материал научного исследования – документ. Мы имеем только опубликованный текст романа. Я начал работу с того, что поставил перед собой чисто академический вопрос: возможно ли определение подлинности или неподлинности какого-либо текста, его принадлежности тому или иному перу, безо всяких «уличающих» документов.
– То есть без рукописей, написанных почерком автора, без черновиков и вариантов?
– Совершенно верно».
Такова исходная позиция «лингвиста-вундеркинда»: судить об авторстве «Тихого Дона» без рукописей, черновиков и вариантов.
Правда, подобный подход позволил ему сделать хотя бы тот вывод, что автором «Тихого Дона» не мог быть Фёдор Крюков.
«– Крюков – писатель неплохой… А «Тихий Дон» написан гениальным писателем… Крюкову «Тихий Дон» написать было не под силу...»
Однако, отвергнув Фёдора Крюкова как возможного автора «Тихого Дона», опираясь на тот же текст, Бар-Селла заменил его другим, ещё более слабым писателем. По мнению Бар-Селлы, «Тихий Дон», который был явно «не под силу» Фёдору Крюкову, оказался «под силу» провинциальному литератору Вениамину Краснушкину?!
Нет ни одной зацепки, которая хоть как-то связывала бы Краснушкина (псевдоним – В. Севский) с романом «Тихий Дон». Родившийся в станице Филоновской, проживший жизнь в Петербурге, закончивший жизнь в Гражданскую войну в Ростове-на-Дону, к станице Вёшенской и людям, которые населяли эти места, Краснушкин никакого отношения не имел. Среди его публикаций, носящих в основном чисто журналистский характер, нет ни одной, имеющей хоть какое-то отношение к «Тихому Дону». И сами тексты, принадлежащие перу Краснушкина, их уровень таковы, что заподозрить в Краснушкине автора «Тихого Дона» никак невозможно. Он написал, причём в ранней юности, всего два «художественных» произведения: в гимназическом возрасте – «развлекательный роман», опубликованный в 1911 году в некой ростовской газете, и в студенческом возрасте повесть «Провинциальные картинки», опубликованную в том же 1911 году. Эта повесть оказалась первым и последним «художественным» произведением автора.
Я прочитал «Провинциальные картинки» В. Севского, с трудом обнаружив эту книжку в Ленинке. И убедился, что это – совершенно беспомощная «обличительная» беллетристика в духе позднего народничества, куда более слабая, чем рассказы Ф. Крюкова. По всей вероятности, «лингвист-вундеркинд», находясь в Израиле, не имел возможности хотя бы заглянуть в эти «Провинциальные картинки».
НОВОЯВЛЕННЫЕ ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО?
Краснушкин ушёл из жизни в январе 1920 года. Как мог он, даже чисто физически, успеть написать эпический роман о Верхне-Донском (Вёшенском) восстании 1919 года, к событиям которого он не имел никакого отношения?
Понимая всю нелепость своей затеи объявить Краснушкина автором «Тихого Дона», «лингвист-вундеркинд» в конечном итоге и был вынужден выдвинуть другую, ещё более нелепую идею – о так называемом «проекте ГПУ», по которому Краснушкину принадлежат лишь начальные главы романа, а все остальные – дописаны ГПУ: «…Из архивов ГПУ, – фантазирует Бар-Селла, – извлекли рукопись романа, написанную отъявленным белогвардейцем, смело подчистили, «подправили» и опубликовали под именем человека безликого, до этого не имевшего отношения к литературе…»
Даже интервьюер израильского журнала был повергнут в шок столь бредовой версией «вундеркинда».
«– Вы говорите, что «писатель Шолохов» – пропагандистский проект. Но тогда непонятно, почему выбран роман с таким сюжетом. Ведь это роман о том, как свободолюбивое казачество поднимает восстание против большевиков?
– Но другого романа не было! Пролетарская литература не способна была создать ничего художественно значимого!
– Но можно было бы роман переделать, – например, привести главного героя к большевикам. И это работало бы на «проект», о котором вы пишете. Почему же этого не сделали?
– Было очевидно, что переделать роман нельзя. Его можно только окончательно испортить. Чтобы переделывать, нужно уметь играть на «флейте»… Григория Мелихова невозможно привести в стан большевиков, – для этого нужно написать другой роман, на создание которого не нашлось способных людей».
Заметим, что фамилия главного героя «Тихого Дона» в этой беседе в журнале «Лехаим» написана через «и»: Григорий МелИхов, что свидетельствует об уровне познаний о русской литературе этих «лингвистов».
«Антишолоховедение» нагромоздило целую гору нелепостей в отношении романа «Тихий Дон». Роман приписывался не только Ф. Крюкову или В. Краснушкину, но и сводному старшему брату М.А. Шолохова Александру Попову. Автор книги «Тёмные воды «Тихого Дона» А. Кораблёв с помощью «ясновидения» установил, что «Тихий Дон» был написан ещё одной родственницей М.А. Шолохова – Александрой Дмитриевной Поповой-Громославской. А.В. Сердюченко в статье «Зона Ш.» (журнал «Континент», 1997, ‹ 94), казалось бы, дойдя уже до предела, заявил, что вообще «не было писателя по имени Шолохов. Было нечто другое». Что? Двойник, некий талантливый писатель, который был спрятан в подвале дома тестя Шолохова Громославского, где и сочинял «Тихий Дон» и все остальные произведения, которые Громославский печатал под именем Шолохова.
Бар-Селла развил дальше эту чисто «поприщинскую» идею, превратив её в государственный «проект ГПУ», согласно которому все произведения, выходившие под именем Шолохова, создавались в подвалах Лубянки.
Ощущая шизофреническую нелепость такой версии, интервьюер спрашивает «краснушкиноведа»:
«– Если Виктор Севский был расстрелян в 1920 году, а Шолохов не писал сам, кто же был автором других произведений?
– Были люди, писавшие за Шолохова. И таких людей было несколько. Например, среди авторов «Донских рассказов» было не меньше трёх разных людей. Это был Серафимович и ещё два, пока мне неизвестных… Для написания рассказа они брали «куски» из уже имевшейся подлинной рукописи романа…
«Поднятая целина» – прямой заказ Сталина написать о коллективизации. В основу романа положена рукопись казачьего литератора Константина Каргина. К «доводке» книги были привлечены уже другие, гораздо более опытные авторы, среди которых, в частности, и Борис Пильняк, замаливавший таким образом грехи за «Повесть непогашенной луны».
Все эти безграмотные, не имеющие никаких реальных оснований рассуждения «лингвиста-вундеркинда» и в самом деле заставляют вспомнить «Записки сумасшедшего». Фантазии автора не имеют границ. Борис Пильняк как соавтор некоего Константина Каргина по выполнению задания Сталина написал «Поднятую целину» – это круто! Но ничуть не слабее – заставить Серафимовича воровать «куски» из мифической рукописи Краснушкина, чтобы на этой основе сочинять за Шолохова «Донские рассказы»!
В том же «поприщинском» ряду – и «открытие» «лингвиста-вундеркинда», о котором шла речь выше: оказывается, роман «Они сражались за Родину» написан… Андреем Платоновым. Платонов и был тем самым «литературным рабом», который, по мнению «литературных европейцев», «отомстил» великому русскому писателю. Это уже полная клиника. С именем Платонова связано и название опуса Зеева Бар-Селлы – «Литературный котлован: проект «Писатель Шолохов». Оценка нелепому вымыслу уже дана одним из лучших знатоков творчества Платонова членом-корреспондентом РАН Н.В. Корниенко в статье «Авторство» Шолохова как доходная тема, или Почему Андрей Платонов не писал роман «Они сражались за Родину» («Наш современник», №11, 2005). Не буду пересказывать эту в высшей степени убедительную статью.
Впрочем, ввязываться в научную полемику с новоявленным Поприщиным, который именует себя «Волк, Сын Скалы», вряд ли стоит. С «записками сумасшедшего» не спорят. Ненавистники великого русского писателя своими графоманскими «проектами» собственными усилиями привели «антишолоховедение» к окончательному концу.
Обсудить на форуме