Кристина Потупчик, основатель агентства «К2» и «Издательства редких книг», медиатехнолог
Деятели культуры и искусства начали влиять на власть гораздо раньше, чем мы обычно себе представляем. В традиционном обществе, где важны массовые театрализованные представления и пафосные ритуалы, артистизм играл важную роль. Хотя в древности не было «шоу-бизнеса» в современном понимании, всегда существовали публичные фигуры, которые использовали популярность, искусство и зрелищность для политического влияния.
Фараон Рамсес II был величайшим пропагандистом среди всех правителей Египта. Он не только строил гигантские статуи, изображавшие его самого, но и буквально переписывал историю битв (например, при Кадеше), чтобы выглядеть непобедимым. Афинский тиран Писистрат захватил власть, используя театральные трюки: например, он въехал в город с женщиной, переодетой богиней Афиной. Известно, что Нерон выступал как певец и актёр, устраивал грандиозные спектакли, чтобы завоевать любовь толпы. Генрих VIII писал музыку, участвовал в турнирах, создавая образ «совершенного монарха». Во время Французской революции выделился Жорж Дантон – бывший актёр, который использовал ораторское мастерство для влияния на толпу. А Шарлотта Корде, убийца Марата, стала символом благодаря театральному жесту (она заколола его в ванне). Напомню, Джон Уилкс Бут, убийца 16 го президента США Авраама Линкольна, был актёром. Во время Войны Севера и Юга он стал тайным агентом Конфедерации, доставлявшим ей контрабандные медика-менты.
Политика и зрелищность всегда были связаны. В древности правители использовали религию, искусство и театр, чтобы укрепить власть. Современный шоу-бизнес – лишь новая форма старого принципа: кто управляет вниманием толпы, тот имеет настоящую власть. В XVIII, XIX и начале XX века связь между публичной популярностью, искусством и политикой стала ещё заметнее. В эту эпоху театр, литература, музыка и позже кинематограф активно влияли на политику, а многие артисты, писатели и общественные деятели использовали свою славу для продвижения идей или даже напрямую участвовали в управлении государством.
Популярность Вольтера была так велика, что Екатерина II и Фридрих Великий переписывались с ним, чтобы укрепить свой имидж просвещённых монархов. Драматург Бомарше, автор «Женитьбы Фигаро», участвовал в тайных поставках оружия американским повстанцам, которые воевали против англичан. На сентябрь 1777 года Бомарше осуществил поставки на 5 млн ливров, которые впоследствии так и не были возмещены американским правительством. Последнее не раз обсуждало проблему долга, и лишь к середине XIX века наследники Бомарше получили некую сумму, значительно меньшую причитающейся, даже без учёта процентов. Лорд Байрон не только писал стихи, но и лично отправился воевать за независимость Греции от Османской империи. Его смерть в Греции сделала его символом борьбы за свободу. Виктор Гюго был депутатом и яростно критиковал Наполеона III. После переворота 1851 года он бежал из Франции, а его книги стали манифестами республиканцев. Марк Твен писал резкие статьи против американской интервенции на Филиппинах и колониальных войн. Его выступления собирали тысячи людей.
До появления телевидения и соцсетей именно театр, литература и музыка формировали общественное мнение. В начале XX века поэты и писатели играли ключевую роль в политических процессах – от революций до антивоенных движений. Их высказывания становились манифестами, а сами они часто превращались в символы сопротивления или идеологические рупоры. Тут на ум приходят в первую очередь Маяковский и Горький, Есенин и Блок. Герберт Уэллс встречался с Лениным и Сталиным, писал об СССР («Россия во мгле»), предсказал Вторую мировую войну и создание атомной бомбы. Его идеи о мировом правительстве повлияли на создание ООН. Бернард Шоу восхищался Сталиным, называл его великим реформатором.
Итальянские поэты и писатели сыграли неоднозначную роль в становлении и пропаганде фашизма – одни стали его глашатаями, другие – жертвами, а третьи пытались сопротивляться. Влияние литературы на режим Муссолини было огромным. Знаменитый поэт-декадент Габриэле д’Аннунцио в 1919 году возглавил захват города Фиуме, создав там на короткое время утопическую протофашистскую «республику» с чертами будущего итальянского режима: культом вождя и массовыми театрализованными шествиями. Футурист Филиппо Томмазо Маринетти разрабатывал фашистскую эстетику, но к 1930 м разочаровался в политике, так как фашизм утратил свой революционный запал и стал консервативным. Нобелевский лауреат Луиджи Пиранделло, автор пьесы «Шесть персонажей в поисках автора», в 1924 году вступил в фашистскую партию, получал государственные премии.
В конце XIX – начале XX века возник феномен массовой культуры, породивший «массового человека». В это время произошёл технологический прорыв: был изобретён граммофон (1877), затем киноаппарат (1895) и радио (1920-е). Это сделало культуру доступной для масс. До этого искусство было преимущественно элитарным, но механическое воспроизводство изменило правила. Рост городов создал «анонимную аудиторию», которой нужны были развлечения, – так появились мюзик-холлы, варьете. Появление свободного времени у рабочих из-за сокращения рабочего дня породило спрос на подобный досуг. Звёзды (как Чарли Чаплин) стали товаром, а их образы – частью рекламы. В индустриальном обществе люди утратили связь с традицией, поэтому звёзды стали новыми «богами» (по Дюркгейму). Концерты и киносеансы создавали коллективные эмоции, заменяя религиозные ритуалы. Кроме того, во время кризисов вроде Великой депрессии люди начали укрываться в уютном мире грёз, каким являлся Голливуд 1930-х.
Согласно культурологу Маклюэну, кинематограф и телевидение не просто передают контент – они меняют мышление. Согласно философу Адорно, поп-музыка и блокбастеры – это стандартизированный продукт, убивающий критическое мышление. В последние десятилетия границы между шоу-бизнесом и политикой становятся всё более размытыми. Артисты, блогеры, спортсмены и медийные персоны всё чаще занимают высокие государственные должности, влияют на общественное мнение и даже определяют политическую повестку.
У звёзд есть готовый понятный имидж и высокая узнаваемость. Электорат всё чаще голосует не за программу, а за «человека с обложки». Первым актёром-президентом, как известно, был Рейган. Придя к власти во второй раз, Трамп подтянул в администрацию не только профессиональных ярких политиков и военных, но и, к примеру, жену бизнесмена, придумавшего рестлинг. Её и саму «избивали» на ринге. Примета времени, я полагаю. И хороший образ для описания всей внешней политики Трампа, построенной на бесконечном блефе и дешёвых понтах.
Шоу-бизнес тесно связан с крупным капиталом. Успешные артисты имеют доступ к спонсорам, медиаресурсам и PR-технологиям, что упрощает их путь во власть. Кроме того, политики-артисты умеют работать с аудиторией: они говорят на языке масс, используют соцсети и создают простые, но эффектные посылы. Власть тоже не остаётся в стороне и активно привлекает знаменитостей для легитимации режимов, отвлечения внимания и мобилизации молодёжи.
Несмотря на внешнюю привлекательность, слияние шоу-бизнеса и политики несёт серьёзные угрозы. Управление государством требует экспертизы, а не только ораторского мастерства. Когда на первый план выходит медийность, а не компетентность, страдает качество управления. Если политика превращается в шоу, граждане перестают воспринимать её серьёзно. Это ведёт к цинизму и падению явки.
В фильме Иштвана Сабо «Мефисто» 1981 года хорошо показано взаимное проникновение искусства и власти. Сыгранная талантливым актёром роль Мефистофеля так нравится склонному к театральности Герингу, что тот делает актёра своим фаворитом. Неуёмное честолюбие подвигло его на сотрудничество с властью, сделавшей его директором Государственного театра в Берлине. Высокопоставленный нацист восхищается воплощением «чистого святого зла». Актёр не сразу понимает, кто тут Фауст, а кто истинный Мефистофель. Это реальная история духовной деградации друга молодости Клауса Манна – знаменитого актёра Густафа Грюндгенса, который дал себе клятву во что бы то ни стало добиться известности и славы. Нечто похожее произошло уже в наше время на Украине.