ВЕРНИСАЖ
В Петербурге открылась первая персональная галерея
Столичных журналистов набрался почти целый вагон. Причём представляли они, можно сказать, всё богатство спектра современной российской прессы – от портала Правда.Ру до журнала «Акватория красивой жизни». Путь этого внушительного пула лежал в Санкт-Петербург, а если ещё конкретнее, то на Васильевский остров, на 6-ю его линию, где в один из традиционно восхитительных в это время года вечеров – предвестников белой ночи – должно было состояться открытие персональной галереи художника Ивана Славинского.
Событие было организовано на самую широкую ногу. Включая перекрытое в районе нового «культурного очага» движение автотранспорта, костюмированных в ретростиле мальчишек-газетчиков, оглашавших остров истошными криками о надвигающейся на него «сенсации», наконец, характерную фигуру «распорядительницы бала» Ренаты Литвиновой – роскошная женщина эффектно подкатила к галерейному крыльцу в роскошном же кабриолете...
Такие шик, блеск, красота плюс деятельные усилия организаторов акции на ниве информационного обеспечения были, конечно же, вполне оправданны и понятны – не каждый день в нашей культурной столице появляются «авторские» выставочные залы современных живописцев. Точнее, до этого дня их там не было вовсе. Это в Москве вон, поди, кажется, только самый ленивый из числа хоть каким-то боком прислонённых к административному ресурсу творцов не обзавёлся до сей поры персональным выставочным пространством.
Славинский – человек, по искусствоведческим меркам молодой («сорока ещё нет», говоря строкой одного известного стихотворения) – ни в каких таких связях «наверху» пока не замечен. Да и откуда было им взяться у того, кто в начале 90-х, «академиев не закончив» (а только лишь школу при Академии художеств, да «университеты» отца, известного ленинградского баталиста Дмитрия Обозненко, кои считает сегодня своей главной школой мастерства), взял да и махнул – по примеру великого множества своих выдающихся предшественников прошлых времён – в Париж. Прибыл на четыре дня по туристической визе... и остался на 10 лет. Приехал мекку мировой живописи посмотреть, а на месте решил и себя показать во всяких видах: от первоначальной жанровой зарисовки «юный маляр-иммигрант в мизерабельной мансарде с «клошарским» трёхфранковым багетом» до предварительно итогового парадного портрета «преуспевающий художник из России, работающий по эксклюзивным контрактам европейских галерей, чьи полотна украшают частные собрания представителей видных аристократических семейств, а также автогонщика Михаэля Шумахера».
И всё-таки он решил вернуться. Говорит, в первую очередь по причине своего разочарования во Франции (не кипит, дескать, там уже давно артжизнь), и мировоззрение, как на поверку оказалось, «совпадает с россиянами». Известная бескомпромиссность и непоседливость натуры – недаром, наверное, так напоминает Иван Славинский внешне Олега Табакова в картине «Шумный день» – надо полагать, и впрямь сыграли свою роль. Но главным фактором репатриации явился факт обретения им на невских берегах ресурса, по нынешним временам ничуть не менее значимого, нежели административный, и уж точно более «актуального».
Художник обрёл на родине богатого и просвещённого поклонника-мецената, со временем плавно перешедшего в разряд друзей, а теперь и бизнес-партнёров. Дмитрий Пушилин – глава группы компаний «Бадис», отныне по совместительству генеральный директор галереи на Васильевском (350 м2, 3 млн. долларов капиталовложений), познакомился со Славинским сперва заочно, в качестве коллекционера живописи. И пленился им надолго и всерьёз до такой степени, что на предшествующей открытию пресс-конференции слово «гений» применительно к компаньону буквально не сходило с языка гендиректора. Процитируем дословно: «Художников очень много, но гениальных единицы. Наш Иван Славинский – один из них. Честно сказать, других я не видел».
Эта и многие подобные ей фразы вызвали среди собравшихся («92 (!) журналиста» – пересчитал нас всех сайт ivan-slavinsky.com) довольно бурную дискуссию о гениальности в искусстве. «А вы сами как относитесь к такой вот аттестации?» – спросили главного героя вечера. И хотя чувствовалось, что ему она приятна, от прямого вопроса Славинский почёл за лучшее уклониться, сообщив при этом, что «позиционирует себя как универсального художника» и «что откровенно может сказать – я хочу нравиться людям».
Нет, до гениальности совладельцу новой галереи покамест, прямо скажем, далеко. Что бы там ни кричал в полемическом запале г-н Бадин о миллионе долларов, в который, дескать, оценивается висящая за его спиной картина и на которую уже есть покупатели. При этом Иван Славинский, несомненно, вполне сформировавшийся мастер – обладатель весьма крепкой руки, острого и своеобычного взгляда на мир и недюжинной фантазии. Те настойчивые апелляции к искусству «старых мастеров», что постоянно возникают в разнообразных рекламно-информационных материалах о нём, в печатном и электронном видах, вовсе не столь уж безосновательны, как это может показаться на поверхностный взгляд. Точностью и кропотливостью проработки, помноженной к тому же на завидную работоспособность (вышедший к открытию галереи толстенный альбом-кирпич включил в себя лишь, кажется, малую толику сделанного за отчётный период), он и впрямь вызывает прямые ассоциации с какими-нибудь малыми голландцами (или большими фламандцами). Сочность палитры и переливы светотени позволяют – согласимся с пиарщиками – тревожить бессмертные имена Рубенса и Веласкеса, пускай и с некоторой натяжкой. Ну а причудливостью сюжетных своих построений, где смешались в гармоническую кучу кони, люди, прямые цитаты с хрестоматийных полотен и футурологические пейзажи, Славинский способен поспорить с самим Сальвадором Дали...
Другое дело, что вышеназванный «универсализм» есть вещь обоюдоострая. По мне, очевидно – художник во множестве стилевых своих и жанровых ипостасей как минимум неоднороден. Наилучший, на мой взгляд, Славинский – городской пейзажист: Питер на его холстах и чётко узнаваем, и вместе с тем совершенно неожиданен. А вот что до некоторых дублирующих друг друга ню и просто красивых девушек, то они, кажется, несколько отдают китчем. За исторически-кибернетические полотна, думаю, дорого заплатили бы поклонники фэнтези, не говоря уже об авторах, для которых Славинский мог бы стать идеальным иллюстратором. Вот только хватит ли у них денег на такую роскошь – это большой вопрос.
, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ– МОСКВА