Заимствование чужих сюжетов и персонажей – явление в литературе не новое. Достаточно вспомнить цепочку Эзоп–Лафонтен–Крылов, перенос в иные времена Онегина или Воланда, знаменитые переделки Г. Горина… «А не пора ли замахнуться на Аркадия нашего Гайдара?» – подумал сатирик Дмитрий Иванов и достал с полки зачитанную до дыр книгу «Тимур и его команда».
После соответствующих пластических операций появился роман «Шериф из Любимовки» (М.: Эксмо, 2009), по объёму раз в десять больше оригинала.
Несмотря на то что в аннотации чёрным по белому обещано, что «…вам грозит несколько часов непрерывного смеха…», роман начинается с трагической гибели жены полковника Санина, матери Эли и Лены, во время теракта на Северном Кавказе, где воюет супруг. Да и завершается на мелодраматической ноте: бывший спецназовец Коршунов, узнав, что подруга Тимки, которого он уже готов пристрелить, является дочкой его бывшего командира, бросается ей в ноги, проклиная себя предпоследними словами.
Остальные события в романе выстроены строго по гайдаровской схеме. Легко догадаться, что Санин – это полковник Александров из «Тимура» (Александр-Саша-Саня), его дочери Эля и Лена – Оля и Женя. Другие переделки попроще: был Колокольчиков – стал Толоконников, был Квакин – стал Жвакин, в общем, шашлык-машлык. Есть и новые персонажи, например вышеупомянутый Коршунов по прозвищу – никогда не догадаетесь – Коршун.
«Шериф» удачно оснащён современными деталями – как языковыми, так и предметными.
Д. Иванову лишь помешала такая примета времени, как сотовая связь. Если у Гайдара невозможность позвонить затрудняла жизнь персонажам, то в новом романе приходится постоянно терять и прятать мобильники, иначе проблемы быстро разрешатся.
Какие же плюсы у «Шерифа»? Их два. Во-первых, чтение романа освежает в памяти перипетии классической повести А. Гайдара. Во-вторых, читателям передаётся обеспокоенность автора состоянием современного социума. Вольно или невольно Д. Иванов наглядно показал, как за эти десятилетия изменились отношения между людьми, насколько нынче распространилась бацилла агрессивности. Если раньше за провинность обидчику могли погрозить вслед суковатой палкой или хлестануть крапивой по ногам, то сейчас чуть что – готовы бритвой по горлу.