– Вы любите играть?
Этот лаконичный вопрос задала мне Анна Григорьевна Мехед, учитель математики, директор физико-математического лицея № 1581, победитель Московского и Российского конкурсов «Учитель года – 2007». Задала после того, как я пожаловалась ей на мои детские страхи. Я смертельно, до тошноты, боялась уроков математики. И окончила школу с твёрдым убеждением:
мне как заядлому гуманитарию не осилить ничего сложнее элементарной таблицы умножения.
ПОВЕРИТЬ АЛГЕБРОЙ ГАРМОНИЮ
По мнению Анны Григорьевны, математика – это не что иное, как игра по определённым правилам. И можно получать удовольствие от любой решённой задачи: так радуется младенец, впервые сложив рисунок из мозаики-пазла или кубиков. Математические правила строги, стройны, красивы, нужно только донести эту стройность и красоту до ученика. Видимо, мне вовремя не попался человек, сам увлечённый хитросплетениями древней науки и способный заразить своим увлечением других. В моей школе предмет преподавался сухо, формально, без всяких там «огней» и «полётов». Раскройте тетради, пишите уравнение… При словах «извлечь квадратный корень» мне представлялся кабинет стоматолога и противное жужжание бормашины.
Анна Григорьевна – высокая, изящная, стремительная, сама немного напоминающая элегантный росчерк знака интеграла, – постигла красоту математики так же внезапно, как постигается многими возвышенная гармония полотен Рафаэля и Леонардо. Можно, оказывается, восхищённо упасть на колени перед «огнём небесным», заключённым в геометрической задаче. Анна Мехед поняла это ещё в восьмом классе, когда сдавала экзамен по геометрии. Однако сформулировала своё благоговейное отношение к этой науке гораздо позже, когда уже была учителем в московской школе № 2030.
– Чем отличается математика от других естественных предметов? – говорит Анна Григорьевна. – Например, химия – это сплошное волшебство и фокусы, только вместо голубей и лент педагог-фокусник достаёт из «рукава» какое-нибудь вещество. Физика – это законы окружающего мира, в котором мы живём, и её можно увидеть вооружённым этими законами глазом. Мой брат по специальности философ, и мы сошлись с ним во мнении, что наши предметы похожи: нам с ним ни к чему мудрёные приборы, достаточно листка бумаги и ручки, – а ведь математика существовала и до Евклида, и в те доисторические времена, возможно, писали формулы палочкой на песке. Математика основана на аксиомах или моделях, которые строятся на этих аксиомах, а ученику придётся напрячь воображение, чтобы представить себе иррациональные числа, или логарифмы, или интегралы, то есть то, что нельзя пощупать.
Деление на «гуманитариев» и «технарей», по-моему, бытует только в России. В нашей обыденной жизни математика играет малозаметную роль. В США, например, экзамены по математике – обычная практика, там их сдают и при поступлении на трёхмесячные компьютерные курсы, а уж тем более в колледж или университет. Даже если вы захотите учиться на факультете искусств, всё равно придётся грызть математические правила. Спрашивается, для чего, если на каждом шагу компьютеры, калькуляторы, считающие за человека? Анна Мехед вспоминает свою ученицу, которая стала пианисткой и выиграла 2-е место на Международном Моцартовском фестивале. Потом она продолжала образование на Западе, и математика оказалась там чуть ли не главным предметом для музыкантов. Видимо, и приличной симфонии не напишешь без умения управляться с логарифмической линейкой.
По мнению Анны Григорьевны, математика формирует определённый опыт обобщения, структурирует мышление. Конечно, она даётся нелегко, зато прививает привычку к умственному труду.
– Но, возможно, в школе быть предметником – не самое главное, – считает Анна Григорьевна. – Учитель должен быть личностью, лидером и носителем некоей положительной харизмы. Некоторое время назад я побывала на встрече моих выпускников 1999 года. Они признавались, что вспоминают не столько содержание уроков, сколько мои фразы, шутки, собственное отношение к жизни. И за это мы даже провозгласили тост, ведь это лучшая оценка деятельности педагога.
Анна Григорьевна просит сделать перерыв в интервью – хотя бы минут на двадцать. «А я за это время отдохну, порешаю задачи», – говорит она и присаживается к компьютеру. На мой недоумённый взгляд отвечает улыбкой: «Математические задачи – лучший способ держать свой мозг в тонусе, кстати, это и профилактика болезни Альцгеймера. Не верите? Тогда вспомните выдающегося математика, академика Сергея Михайловича Никольского – в свои более чем «взрослые» 100 лет он ещё пишет учебники!»
«ПИФАГОРОВЫ ШТАНЫ» ПОКА ОТДЫХАЮТ
Сегодня школьные уроки математики остались для Анны Григорьевны в прошлом. Директором лицея она работает второй год. Из школы № 2030, входящей в московский проект «Школа будущего», где у каждого ребёнка на парте красуется ноутбук, уйти в лицей, не настолько оснащённый технически, зато с укоренившимися традициями…
– Думаете, я хотела быть директором? Управление образования ЦАО меня три дня уговаривало! – уверяет Анна Григорьевна. – Ситуация была непростая: в начале учебного года умер предыдущий директор, и педагогический коллектив долго ожидал, что ректор МГТУ им. Баумана Игорь Борисович Фёдоров сам предложит кандидатуру на этот пост. Ведь лицей включён в Специальный учебный научный центр при университете. Но не сложилось. Учителя устали работать без лидера, нервничали. Видимо, руководство Управления образования увидело именно во мне человека, способного решать конкретные административные задачи.
Для директора-новичка возглавить сплочённый педагогический коллектив первого декабря и попытаться найти в нём единомышленников – задача нелёгкая. Анне Григорьевне «внедриться» в среду взрослых людей с уже сложившимся багажом и опытом удалось. Вот только уроков у неё сегодня нет. Наверное, она иногда скучает по шумным классам, по скрипу мела и рассказам про необъятные «пифагоровы штаны». Но, по её мнению, вести уроки было бы нечестно по отношению и к детям, и к коллегам. На математику в лицее отведено восемь часов в неделю. А у директора напряжённейшее расписание, командировки. Так что нагрузку всё равно пришлось бы перекладывать на плечи коллег. Конечно, хотелось бы теснее общаться с детьми. Но на то есть ненасытная школьная жизнь – вот она, бурлит и хлещет волнами о порог директорского кабинета, так и норовит ворваться внутрь, захлестнуть и поглотить директора вместе с его расписанием.
Влетает Серёжа Ануфриев, редактор школьной газеты «Шпаргалка»: срочно нужен класс для выпуска очередного номера! «Серёжа известен на всю школу тем, что написал письмо президенту, – рассказывает Анна Григорьевна. – Он и его товарищи встречались с ректором МГТУ, Игорь Борисович поделился воспоминаниями о прошлом школы, о старейших педагогах, о послевоенном детстве и школьной жизни. Потом беседовал, напутствовал, пожимал руки… И Серёжа под впечатлением от этой встречи написал свои соображения о том, насколько важна связка школьного и высшего образования, и отправил в блог президенту».
Государство, по мнению Анны Мехед, должно само поощрять и создавать конкуренцию в образовании: пусть цветут все цветы. Должны быть специализированные, профильные школы, привязанные к конкретному вузу. МГТУ им. Баумана – это бренд с безупречной репутацией. Даже в самое «челночное» время инженеры Бауманки требовались и в оборонной, и в космической, и в энергетической промышленности. Примерно 80 выпускников лицея ежегодно пополняют ряды её студентов и поэтому стараются уже сейчас заниматься проектной деятельностью, которую потом продолжат в вузе.
В школе создано венчурное агентство, которое аккумулирует идеи учеников. В лицее верят, что школьное агентство может найти рычаги для привлечения предпринимателей, заинтересованных в юношеских проектах. Ребята научатся составлять бизнес-план, применять механизм внедрения, работать с крупными промышленными компаниями. И даже смогут – чем чёрт не шутит – получать прибыль. Один из учеников сейчас разрабатывает анализ управленческих решений для энергетической отрасли, другой – для оператора сотовой связи… А как же лобби, конкуренция, коммерческие риски? Но в лицее верят: это консервативные взрослые подчиняются правилам, а дети не знают, что в бизнесе «всё схвачено», и идут напролом.
Про инженера, прошедшего такой путь с лицейской скамьи, не повернётся язык сказать, что его профессия не престижна. А насколько престижна сегодня профессия педагога?
– Я спрашивала у коллег: вы стесняетесь где-нибудь на людях говорить, что вы педагог? – делится Анна Григорьевна. – И примерно половина моих «респондентов» ответили – да. Это значит, что они и в школе чувствуют себя так же неуютно, неуверенно. А значит, считают свою профессию непрестижной. Чувство престижа, а лучше сказать, чувство собственного достоинства – внутреннее, воспитанное самой школой, старшими наставниками. Оно не зависит ни от общественного мнения, ни от востребованности на рынке труда. Можно ведь зваться дворником, а чувствовать себя хозяином двора. Или, как в песне Утёсова, не извозчиком, а водителем кобылы.
КОНКУРС – НЕ ТОЛЬКО АДРЕНАЛИН!
День, когда можно отвлечься на беседу с журналистом или на решение задач, можно назвать относительно спокойным. А три года назад Анна Григорьевна, ещё работая в школе № 2030, участвовала в конкурсе «Учитель года – 2007». Вот это было горячее время: два окружных и три городских тура, затем общероссийский этап. Визитные карточки-презентации, лекции «Миссия учителя в условиях мегаполиса» и «Научно-технический прогресс: путь к развитию или разрушению личности», уроки в чужих классах, мастер-классы, импровизационные задания, самоанализ…
Это была работа в условиях постоянного дефицита времени, часто по ночам. Но подготовка к очередному этапу давала ощущение драйва, нервного напряжения и удовольствия одновременно. Колоссальный выброс адреналина – почти как в условиях боевых действий. Победа на конкурсе – это своеобразный знак качества и для школы, представленной участником. Проверка её квалификации, ресурсов, приобретённого опыта, количества и качества знаний, передаваемых ученикам. А после победы участник становится рупором общественного мнения всего педагогического сообщества.
Так произошло и с Анной Григорьевной: её включили в оргкомитет по подготовке и проведению Года учителя в России. На первом расширенном заседании оргкомитета присутствовали премьер В.В. Путин, министр образования А.А. Фурсенко, ректор МГУ В.А. Садовничий, мэр Москвы Ю.М. Лужков… Руководство страны и города не только выслушало предложения представителя педагогической общественности, но и прислушалось к ним.
– Например, я говорила о необходимости института наставничества, – вспоминает Анна Григорьевна. – Средний возраст педагогических кадров в городе – 44 года, руководителей школ – 54 года. Сейчас учителя неохотно уходят на пенсию: им повысили зарплату, они наконец почувствовали себя людьми. А молодым кадрам трудно найти работу. Так что плавный перевод в статус наставника позволил бы снять социальную напряжённость. Когда я начинала работать, у меня тоже был наставник – 70-летний Иван Тимофеевич Бородуля, он работал методистом в районном отделении образования. Два года подряд он посещал мои уроки. Этот стресс внешней проверки подхлёстывал, дисциплинировал. Я и потом ездила к нему, делилась своими сомнениями, могла задать любой вопрос.
Теперь это заслуга руководителя департамента образования Ольги Николаевны Ларионовой – в 11 округах Москвы при методических центрах управлений образования открываются ставки для педагогов-наставников, и займут их нынешние старейшины, корифеи педагогики.
Говорила Анна Григорьевна и о том, что учитель должен иметь право выбирать, где повышать квалификацию. Например, почему бы преподавателю физико-математического лицея не прослушать курс лекций на кафедре теории чисел МГУ? Почему сельский учитель из новгородской глубинки не может приехать в Москву, чтобы походить по лучшим музеям и театрам страны, повысить свой культурный уровень, а потом рассказать детям об увиденном? Государству пора бы разработать социальный пакет педагога, создать федеральную систему поддержки, дающей возможность учителям приобщиться к достижениям культуры, развивать творческий потенциал.
– Деятельность учителя должна быть понятна и открыта для общества, – говорит Анна Григорьевна. – Я за то, чтобы проводились мастер-классы для родителей и для всех, кто хочет знать, чем живёт сегодня школа. У каждого учебного заведения должна быть своя программа развития, а у учителей – свой профессиональный стандарт. Я считаю, что каждый выпускник педагогического вуза должен читать наизусть клятву учителя, подобную клятве Гиппократа. Школа – общий дом, который мы вместе должны строить и отвечать за него.