Юрий БОЛДЫРЕВ
Событие, вызвавшее в нашей системе «вертикали» некоторое недоумение, – Министерство культуры опротестовало в прокуратуре решение о строительстве в Петербурге газпромовской башни. Значит, не всё потеряно?
С год назад меня в Питере на радиопередаче спросили, как я отношусь к строительству этой башни. Тогда я позволил себе такой ответ: если бы «Газпром» стал всерьёз инвестором промышленного развития, если бы «Газпром» стал масштабно размещать высокотехнологичные заказы на питерских (и шире – российских) предприятиях, да ещё и своевременно их оплачивал (его «дочки» задерживали оплату российским подрядчикам), то я был бы готов даже смириться с этой башней. Башню потом можно и снести, а иного источника развития, кроме поворота природных ресурсов на заказы своей промышленности, у нас нет. Власть же и подконтрольные ей СМИ это моё высказывание поспешили тогда трактовать как «поддержку». Но между «поддерживаю» и «был бы готов смириться», да ещё и при условиях (которые, несмотря на все разговоры о развитии, так и не выполняются), согласитесь, есть разница.
Перед чем смиряются? Перед неизбежностью или мощной силой, которой ничто серьёзное не противостоит? О какой же силе речь? Да о той самой, что нашими общими высокотехнологичными предприятиями, природными ресурсами, научными кадрами и деньгами распорядилась и продолжает распоряжаться известно как. И если мы это не смогли пресечь, если мы тех, кто прямо торговал Родиной (см. мою предыдущую колонку «Переговорщики и приказчики»), к ответственности не привлекли, то... «Потерявши голову, по волосам не плачут».
«Башня» – явление системное, и стоит провести параллели.
Скандал с Большим театром – нет, это не столько сверхдорогая «реконструкция» с пока неизвестным результатом. Более показательно назначение очередного модерниста на роль музыкального руководителя театра. И задачу новый мессия сформулировал примерно так: превратить Большой из классического имперско-символического в… обычный европейский театр. Зачем? Ведь обычных европейских и без него много? Но человек так видит, и это не его вина – каждый имеет право быть верным себе. Но зачем такого – на Большой? Это вопросы – к тому же Министерству культуры, правительству, президенту.
Более ранний скандал – «филиал» Эрмитажа за рубежом и «сотрудничество» с Музеем Гуггенхайма. Против последнего ничего не имею – пусть себе живёт. Но при чём здесь наша сокровищница классического искусства? Что-то типа «негоже и нам отставать от современных тенденций»? Тоже все вопросы не к директору Эрмитажа, а выше.
Сама «башня», может быть, и выдающееся будет произведение зодчества. Но почему этот супер-бизнес-центр надо строить в Питере, а не, например, в Тосно? Всего полсотни километров от Питера и до аэропорта без пробок будут доезжать быстрее? Мне объяснят, что из Питера люди в Тосно работать не поедут. Это, может быть, частично правда, хотя в Тосно тоже живут люди, и они тоже готовы учиться и работать. Плюс со временем всё больше людей будут готовы жить и работать не в крупных, уже предельно перегруженных мегаполисах, а в небольших городках недалеко от них.
Ещё в том же ряду. Если газпромовцам надо строить обязательно в центре Питера, на набережной Невы – «иначе не поедут», – то тогда почему военные (применительно к Питеру прежде всего – военно-морские) училища из города, даже из самого его центра, где они размещались уже по две сотни (!) лет, переносить далеко в область можно? И на действительно незаменимый профессорско-преподавательский состав наплевать? Равно как и на то, в историческом и культурном центре, да ещё в здании Адмиралтейства, носителе традиций, или же где-то на периферии будут воспитываться будущие офицеры флота?
Можно рассматривать каждый из четырёх примеров отдельно – искать мотивы, оценивать уровень культуры отдельных чиновников, принимающих решения. Но вряд ли это плодотворно. Тем более что во всех приведённых случаях решения в конечном счёте принимаются (или как минимум молчаливо одобряются) на самом верху. Формально – при разных президентах, но реально – при одной и той же команде во власти.
Если бы эта команда, как это бывает при всякой революции, спешила бы огульно и тотально отвергать лишь дела и ценности ближайших предшественников, это можно было бы если не простить, то понять как естественный «перегиб», который время должно быстро вылечить. Как это произошло с Пролеткультом после Октябрьской революции 1917 года. Но здесь-то налицо отвержение и многовековых достижений и традиций. Значит, дело в другом.
После Октябрьской революции на смену одному укладу и построению жизни пришёл другой. Ошибочный ли принципиально, утопический или же лишь поначалу явно зашкаливавший как результат революционного воцарения – вопрос отдельный. Но этот уклад нёс в себе попытку сплочения людей на основе единых общих целей и смыслов. И старое разрушалось, зачастую грубо, жестоко и кощунственно, но ради воцарения нового общего, причём имеющего глобальные общечеловеческие смыслы. Повторю: верные или ошибочные – отдельный вопрос. Что же пришло теперь, какие смыслы несёт в себе нынешняя властная команда – хотя бы на данных четырёх примерах?
А это хорошо видно на других реалиях – перегораживании улиц, когда проезжает начальство, насаждаемом культе роскоши и сверхдорогих автомобилей. Наконец, регулярных теперь наездах джипов на автобусные остановки, полные простого народа…
Смысл теперь один – уничтожение ради уничтожения, всеобщее подавление ради своего личного или узкокомандного «я», которое во что бы то ни стало надо вознести над прежней российской столицей не иначе как на высоту в четыре сотни метров, чтобы затмить, принизить, свести к нулю всё, что было сделано прежде.
Так неужто и в этой команде нашёлся кто-то, готовый противостоять? Или же всё проще – решается очередной кадрово-финансовый вопрос (кого-то подвинут). А на город в конечном счёте всем будет наплевать?
Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции