Социологи провели опрос тех, кто взял на воспитание детей-сирот
Чтобы «завести ребёнка», большого ума и высоких моральных качеств обычно не требуется. Чтобы бросить этого ребёнка на произвол судьбы, их нужно ещё меньше – подобная «малая толика» слишком для многих, увы, считается нормой. Как ни стонет общество, обсуждая «падение нравов», толку чуть. В России по-прежнему остаётся тревожно высоким уровень так называемого «социального сиротства»: очень многие дети не имеют своей семьи при живых родителях.
По статистике, сирот в нашей стране около 800 тысяч. Причём только каждый пятый воспитанник детдома действительно сирота, остальные попадают в государственные «дома призрения», когда горе-родители отказываются от них сразу после рождения, лишаются родительских прав или создают отпрыскам в родных стенах такую жизнь, что дети оттуда попросту сбегают.
В детдоме ребёнку жить плохо. Неправильно. В отсутствие семьи многие «социальные навыки» не формируются, плюс к тому ребёнок страдает от депрессий, задержки развития, многочисленных болезней. Выход обычно видят в том, чтобы передать такого малыша (или уже не малыша) в семью приёмную. Форма может быть разной – опека, приёмная семья, патронатная семья и семейная воспитательная группа. В любом случае для ребёнка это благо. Именно поэтому на государственном уровне уже разработана программа поддержки так называемых «замещающих семей», чтобы к 2010 году количество обычных детдомов и интернатов в стране сократить на 30%.
Есть подобная программа и в Москве, где, как известно, 2007 год был объявлен Годом ребёнка и столичное правительство осуществляло обширную программу помощи детям. В её рамках совместно с Департаментом семейной и молодёжной политики правительства Москвы Институт социологии РАН провёл исследование «Опекуны и их подопечные дети в Москве».
Исследователи под руководством доктора социологических наук Татьяны Козловой опросили во всех десяти округах Москвы около 350 человек, которые взяли детей под опеку и воспитывают их в своей семье. Это 5% всех московских опекунов, и для социологов по научным критериям выборка была вполне достаточной. В итоге впервые учёным и с их помощью властям города удалось получить развёрнутую картину того, чем живут эти люди и их воспитанники, в чём нуждаются, о чём думают.
Если оценивать статистику за 10 лет, то последние годы – самые «урожайные» для опекунов. По данным социологов, в 2006 году взяли детей под опеку около 18% опрошенных (более свежей статистики на момент исследования не было). Легко сравнить: в 1997 году рисковали взять в семью чужого ребёнка 5% опекунов, в следующем году (год дефолта) – только 2%; в 2000 и 2002 годах – по 6%, в 2001, 2003, 2004 – по 10… Социологи предполагают, что сейчас процесс пойдёт ещё активнее благодаря стабилизации обстановки в стране и поддержке московских властей.
Московским опекунам в момент, когда они брали ребёнка, было от 18 до 82 лет. Самому пожилому из них сегодня 87. Опекунов в возрасте до 30 лет примерно 9%. Доля тех, кому от 30 до 40 лет, почти в 2 раза больше. Каждому десятому опекуну – от 40 до 42 лет. Всплеск активности понятен: свои дети так и не родились, вся надежда теперь на приёмных. Второй «пик», когда детей берут под опеку, – около 50 лет. Впрочем, если в доме беда и без призора остаются дети друзей или близких, опекуны в свой паспорт не заглядывают. Когда социологи спрашивали, чем было обусловлено решение взять ребёнка к себе, то слышали: «это ребёнок наших близких людей: погибших, заболевших». Этот мотив является доминирующим. Другими мотивами взятия ребёнка под опеку являются: «не было своих детей», «хотели ребёнка другого пола», «хотели, чтобы в семье было больше детей».
Среди опекунов около 11% мужчин. В старших возрастных категориях их меньше. Женщина более эмоционально реагирует на чужое горе и первой предлагает взять ребёнка из детдома. Больше половины сказали, что идея принадлежала именно женщине (хоть она и заручалась согласием супруга). Чаще ребёнка брали именно в полную семью, где уже были собственные дети. Из всех опрошенных только семеро изначально не собирались стать опекунами (в основном потому, что «здоровье не позволяло») и пошли на этот шаг под давлением обстоятельств. Все прочие сознательно к этому стремились.
Под опеку ребёнка можно взять с момента рождения и до 18 лет. При этом в грудном возрасте обрели новую семью 10% детей, а в возрасте до 9 лет берут под опеку 2/3 сирот. Девочек принимают в свой дом чаще, чем мальчиков. Самыми «востребованными» оказались шестилетние: к этому возрасту риск столкнуться с неожиданностями в виде наследственных болезней и иных отклонений уже не так велик. Правда, пребывание в детдоме тоже не проходит бесследно, сказываясь на здоровье и на характере.
Взятые под опеку дети, даже грудные, для приёмных родителей порой не подарок. И хотя 2/3 были всё-таки здоровыми, 5% имели врождённые аномалии (ДЦП, ВИЧ и прочие болезни), около 40% страдали от нервных и психических заболеваний разной тяжести. Нервные расстройства у детдомовских воспитанников называют «синдромом сиротства»: они возникают именно у тех, кто лишён родительской ласки и внимания. Преодолевать последствия опекунам приходилось долго и трудно. К тому же взятые из детдома дети были ослабленными – каждый пятый постоянно подхватывал ОРЗ и бронхит, очень многие страдали от пиелонефрита, энуреза и прочих болезней. Не редкостью были искривление позвоночника, плоскостопие, плохой прикус, гайморит, склонность к депрессии и нервным срывам – то, что у обычных детей внимательные родители имеют возможность исправить и не допустить в раннем возрасте.
В момент опроса 4/5 московских опекунов твёрдо заявили, что вредных привычек у их приёмных детей нет. Это очень хороший показатель – говорит он о том, что люди занимаются воспитанием всерьёз. Но 1/5 часть вредные привычки своих воспитанников преодолеть так и не смогла: дети курят, сквернословят, некоторые употребляют пиво и иные спиртные напитки и даже воруют. Обрадовало социологов то, что ни один из опекунов не назвал употребление наркотиков. Многие привычки опекуны считают наследственными (курение и пристрастие к алкоголю). Склонность же к «обману», прогулам уроков и дерзость на генетику, увы, не спишешь – тут влияние среды, из которой ребёнка надо было вырывать как можно раньше.
Большинство опекунов очень серьёзно относятся к тому, чтобы дети получали образование, занимались в кружках и секциях, читали книги, развивали свои способности. Это давалось нелегко: многие ребята после детдома вели себя как дикари, были одновременно запуганными и агрессивными, не могли сосредоточиться, плохо говорили. Сближение с ними было процессом долгим и не самым лёгким. К счастью, в момент, когда проводился опрос, 3/4 опекунов назвали свои отношения с приёмным ребёнком дружескими (доверительными), а ещё треть – спокойными. Лишь крайне малая часть говорила о постоянных конфликтах, считанные единицы ответили, что ребёнок относится к ним враждебно. То же касалось и взаимоотношений приёмных детей с родными. Это отрадный факт. Он означает, что главная цель достигнута – ребёнок нашёл семью, ему хорошо, спокойно и радостно.
Многие из опрошенных жаловались на плохие жилищные условия (хроническая московская проблема), на нехватку денег (хотя уровень обеспеченности был среди них не таким уж критически низким, «плохо» и «очень плохо» в материальном плане живут лишь 10%). Тут снова важна статистика. Среди московских опекунов 44% – люди в возрасте от 55 лет и старше. Почти половина (42%) – женщины-пенсионерки. Их доходы, даже с учётом всех льгот, посчитать несложно. Говоря о том, какая государственная помощь была бы им необходима, большинство опрошенных указали сумму в 15 тысяч рублей. Надо заметить, что в 2007 г. ежемесячная денежная выплата опекуну на одного ребёнка составляла 6 тысяч рублей (кроме различного рода льгот). В 2008 г. московское правительство увеличило эту выплату до 10 тысяч.
Во многом, по мнению учёных, воспитание приёмных детей служит пожилому человеку дополнительным стимулом к жизни, даёт возможность смотреть на неё более оптимистично, чем погружённым исключительно в собственные беды и болячки ровесникам. Никто из опрошенных опекунов не жалеет, что взял ребёнка под опеку.
В чём, кроме материальной помощи, опекуны нуждаются? Социологи выяснили и это, составив целый список запросов для московских властей.
К сожалению, в настоящее время в Москве нет общей площадки, где опекуны могли бы собраться и обсудить свои проблемы, не существует никакого «клуба опекунов» (таких клубов, как нам известно, много в зарубежных странах).
Опекуны, по их словам, хотели бы иметь большую поддержку со стороны государства (хотя, справедливости ради, надо отметить: при обращении в районные органы опеки необходимую помощь они, как правило, получали). И всё же у половины опекунов сегодня нет денег на лечение в случае серьёзных заболеваний детей. Если такая необходимость возникала, то реальную помощь оказывали социальные государственные организации (33% случаев), родственники (37%), благотворительные фонды, органы соцзащиты, общественные организации (12%). Четверти опрошенных так никто, по их словам, и не помог.
И, конечно, помимо материальной помощи опекунам крайне важна поддержка моральная. В том числе и со стороны психологов. В одной из семей приёмные родители пожаловались: мальчик, которого они в четырёхлетнем возрасте взяли из детдома, спустя три года по-прежнему злой и агрессивный. У них опускаются руки, а объяснить, как правильно действовать, им никто не может… Правда, например, в Южном Бутове опекуны сами организовали школу общения с детьми и регулярно проводят там психологические тренинги. Часто опекунам необходима квалифицированная юридическая помощь.
Московские власти, по заказу которых осуществлялось исследование, к докладу отнеслись более чем внимательно. Многие из его положений, возможно, станут основой для новых программ поддержки приёмных семей.