Часто можно услышать, что хватит иллюзий, американцы – наши злейшие враги. Не «соперники» и не «партнёры», а «враги». Не являясь сторонником мифов о Сталине и его приукрашивания, не могу не вспомнить слова вождя: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся». В отношении Трампа и ему подобных эта сентенция тоже справедлива.
На детском опыте послевоенного пацана могу заметить, что никакая, даже праведная, вражда не бывает вечной. В наш разорённый двор, похожий на декорацию к спектаклю «На дне», привозили на работу пленных немцев, и злобы к ним мы, жители коммуналок, не испытывали. Даже, помню, давали хлебушка, взамен получая в подарок зажигалки, смастыренные из винтовочных гильз. Русская отходчивость совпадала с советским интернационализмом.
В середине 60-х я попал за границу и был поражён, что лучшими друзьями СССР оказались немцы, оттянувшие у нас свой военнопленный срок. Коллеги, побывавшие в Японии, рассказывали про солдат Квантунской армии – «самураи», оттрубившие в сибирской тайге на лесоповале не один год, полюбили Россию. Всё это накладывалось тогда и на реализуемую Советским Союзом «борьбу за мир», объединявшую десятки миллионов сторонников. Кстати, тогда же «вражеский» писатель Хемингуэй в грубом свитере глядел на нас с портрета на книжной полке в каждом интеллигентском доме. Это было, между прочим, и во время Карибского кризиса, когда мы стояли на пороге большой войны.
Конечно, находились ортодоксы, готовые приравнять «кока-колу» и джинсы к антисоветской пропаганде, к вражеским акциям. Но осознав, что «кока-кола» – это лишь лимонад (реплика из пьесы В. Славкина «Взрослая дочь молодого человека»), мы утратили к ней жгучий интерес. А наступившая общедоступность джинсов вскоре лишила их ореола коварного американского достижения.
Вывод, который я сделал тогда, по-моему, верен и ныне. Фетишем, предметом поклонения некий предмет или явление обычно делает не его распространённость, а наложенный на них идеологический запрет. Не сотвори себе врага – почти так же справедливо, как не сотвори себе кумира. Парадоксально, но идейный враг зачастую кумиром и становится. Демонизируя противника, мы его невольно обожествляем. Поэтому не имеет смысла объявлять американцев извечными, судьбой определёнными супостатами. Хотя то, что их начальники делают сегодня, конечно, не может не возмущать. Но даже с властью США случались периоды взаимопонимания и сотрудничества. Что же говорить о народе-труженике и первопроходце, добившемся многого в разных сферах?! На мой взгляд, наши народы друг на друга не похожи, но некая «великость», географические масштабы стран сообщают общие черты. Я не раз, хоть уже в далёкие годы, посещал Америку и видел: простые американцы обычно выражали к возникавшему перед ними русскому – в поезде или в баре – тёплые чувства. Думаю, «глубинный народ», если использовать сурковский термин, не очень с той поры изменился. Конечно, не нужен возврат в девяностые, когда по радио крутили шлягер «америкен бой, возьми меня с собой!». Лично мне такая американофилия и тогда казалась глупой. Ныне же глуповатым представляется желание зачислить всех американцев скопом в лютые наши враги.
Конечно, враги на «верхних этажах» разных стран у нас есть. Как есть и враги внутри – идейные, мировоззренческие. Они хитроумно продвигают свои интересы. Надо им противостоять пусть и жёстко, но умно, талантливо. Не впадать ни в дешёвую истерику, ни в мстительность, ни в эстрадное злоязычие.
Анатолий Макаров,
писатель