Родилась в 1920 году в Харбине. Автор трёх поэтических сборников на английском языке, лауреат австралийской литературной премии Джин Стоун и премии Женского союза писателей. Русские стихи Норы вошли в сборник «Русская поэзия Китая», публиковались в периодических изданиях России, Америки, Китая, Израиля и Австралии. Живёт в Сиднее.
* * *
в моих стихах
весь смысл как на ладони
хотя ладонь моя
полна секретов
все эти линии
следы агоний
и ожиданий
роковых ответов
* * *
Рождество… то… которое… Помнишь?
Нет.
Как же так ты не помнишь?
Всё это бред.
И пионы? И томик стихов Тагора?
Опьянение полночного разговора?
Обещанье запомнить и день и час…
А потом…
Ты не помнишь, как свет погас?
* * *
На дереве этом трезвом,
большом, узловатом, прочном,
Как сон, расцвели, как чудо,
немыслимые цветы.
И стало дерево новым:
нетронутым и порочным,
Раздвоенно-человечным
и снова юным, как ты.
Emerald City
В этом городе изумрудном –
Бухты, пляжи, загар на лицах,
Джакаранды, спортклубы, бары,
Небоскрёбы и «ягуары»,
А в траве у скамеек – шприцы.
Почему же уходят дети?
Часто – штопором, прямо в ночь…
Мы чего-то недосмотрели,
Недослушали, не сумели
…чем помочь?
* * *
Влажный и ласковый тающий вечер,
Высь невесома, а воздух – как плоть.
Плодотворящий взывает ветер…
Взгляды скользят и пронзают встречи.
Радостной грусти не побороть.
* * *
Роза стояла, как балерина,
белая, с поцелуем кармина,
светлая, словно так – навсегда,
словно не в Лету течёт вода,
а к пикнику у живой реки.
Чуть задохнувшись благоуханьем,
роза держалась вторым дыханьем.
...Я соберу её лепестки.
Рождество 47-го года
Тянет, так тянет назад
в музыку Грига,
песню Сольвейг,
что я пела когда-то
в концерте.
Тёплый душистый воздух
(а за окном – холод
шанхайской зимы).
Тафта-шанжан
на узких бёдрах
переливается медью, огнём,
рубином. Умно скроенное
платье с «разорванным»
декольте… Шёлка шуршащий шёпот.
Всегда стихи, Рабиндранат Тагор,
розово-белая пена пионов,
тёмные волосы,
алый рот.
На обнажённых плечах
неуловимо тёмные духи Карон:
их заклинаньям подвластны все:
N’aimez que moi.
* * *
Зеркала… мы писали о них с придыханьем,
Их таинственный мир был прекрасен
и молод.
Все обиды лечились волшебным касаньем,
Врачевала улыбка наш тайный голод…
О предательстве зеркала всем известно:
– Кто белей и румяней? – И та, и эта…
Опасаясь, что мненье зеркал не лестно,
Не прошу у стеклянной судьи ответа.
Но порой… Проходя близ зеркал
нескромных,
В голове подбирая стишок по слуху,
Я ловлю чей-то образ… Неужто маму?
Нет, не маму, а чуждую мне старуху.