Зачем отказываться от символа нашей воинской славы?
Для превращения в молниеносную мобильную армию XXI века нашим войскам желательно в кратчайшие сроки преодолеть явное отставание по некоторым позициям. При решении этой задачи элементы советской военной мощи комбинируются с новыми системами вооружённой борьбы. В пакете с импортными технологиями и стандартами широко внедряется иноязычная терминология с присущей ей эстетической и эмоциональной окраской.
При такого рода заимствованиях желательно уважать меру. Иначе, догоняя и обгоняя зарубежные армии, можно помимо собственной воли перековаться в третьесортных искусственных англосаксов. Со всеми вытекающими отсюда рефлексами и комплексами.
Устоять на одной седьмой части суши между кипящим Югом, надвигающимся Востоком и расчётливым Западом без своих культурных крон и корней психологически и политически невозможно – даже с самым грозным арсеналом новейших вооружений. Культура, в свою очередь, призвана радеть о душевном здоровье народного организма путём передачи от поколения к поколению мужества, честности, достоинства, солидарности, милосердия, героизма. Она передаёт их через язык, в котором самое обыкновенное на первый взгляд слово может играть первостепенную роль. Убери его – и обрушится целая вселенная образов, без которых наш мир становится обеднённым и усечённым.
В результате военной реформы дивизионно-полковое построение сухопутных армий меняется на бригадное, с полным упразднением полков и дивизий. Столь решительная перестройка, судя по экспертным оценкам, назрела. Но обязательно ли при этом вычёркивать из повседневного армейского обихода такую незаменимую ратную единицу нашей словесности, каковой испокон веку является полк?!
Вслед за Владимиром Далем хочется повторить: лексическое пополнение из чужой речи полезно, когда у заимствуемого понятия не нашлось родного эквивалента. В данном случае содержательные значения полка и бригады исторически равноценны, и потому замена попросту необязательна и неуместна.
Инициаторы бригадной реформы могут возразить: бригада как войсковое соединение больше полка, но меньше дивизии, и её использование при сокращении этих управленческих звеньев предопределено самим ходом событий. Но фактически-то это один укрупнённый полк с большим количеством батальонов и специальных подразделений. Отказываясь от громоздких дивизий, вполне можно оставить полковое звено, усилив его, дабы наш полк ничем не уступал самой навороченной и продвинутой американской бригаде.
Таким образом, наши сухопутные армии станут соединениями высокомобильных мощных полков, что вполне соответствует многовековой военной традиции. Чего никак нельзя сказать о бригаде.
Бригаду как войсковую структуру из нескольких полков и бригадира как промежуточное звание между полковником и генералом позаимствовал из французской армии Пётр I, благодаря которому русские города стали называть бургами, горы – бергами, а земли – ландерами. Но даже он не решился упразднить полк, первое упоминание о котором относится к эпохе призвания легендарного Рюрика. Согласно летописи дружина его брата Синеуса прослыла Белозерским полком. Полки и ополчения как овеянные славой символы объединяли наших предков перед лицом потрясений и испытаний. Каждый из нас с младых ногтей знает три заветные даты всенародного ополчения – 1941, 1812, 1612 – и волшебное «Слово о полку Игореве». При таком замечательном прошлом нашу армию как защитницу народа и государства без полкового эпического начала просто невозможно представить.
В седую старину русское войско (армия) нередко называлось полком или состояло из нескольких полков – большого, передового, разъездного, сторожевого. Даже красных и белых в огне Гражданской войны в какой-то мере объединяла приверженность к полковой организации своих армий. Совершенно по-иному относятся к слову «бригада». В массовом сознании оно меньше всего перекликается с армией. В лучшем случае – с трафаретной картинкой передовиков заводского соревнования, в худшем – с братками от экранного Саши Белого или с физиономиями узнаваемых реальных воров.
Строгое и чёткое созвучие слова «полк» таких кривотолков не вызывает. Для военных и для гражданских – это благородный символ российского воинства и ничего другого.
Отказываясь от полка, рано или поздно придётся переименовывать полковников в бригадиров, хотя это странное для русского уха звание так и не прижилось в императорской армии. Ежели такое случится, знаменитую лермонтовскую строфу о Бородинском сражении – «Полковник наш рождён был хватом, слуга царю, отец солдатам» – завтрашние школьники без перевода уже не поймут. А бригадир вместо полковника – это уже не поэзия, а гротеск.
Вульгарное принижение высокого военного штиля, созвучного сыновнему долгу каждого мужчины перед своей Родиной, вызывает естественное отторжение. Причём это не первая смысловая ласточка с меркантильным душком там, где речь идёт о базовых ценностях многовекового Российского государства.
Открываю Устав внутренней службы: «Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина». Язык словно в Налоговом кодексе.
Кстати, в войсках сейчас ожидают новых общевоинских уставов, хотя на утверждённых два года назад ещё не выветрилась типографская краска. Не исключено, что там, где в действующих уставах пропечатано нынче «полк», завтра будем читать «бригада». По заокеанским понятиям и стандартам. Теплится всё же надежда, что созданная нашими предками армия наберёт необходимые ей силы и навыки тремя верными способами: грамотно работая над своими ошибками, умело перенимая мировой опыт и не теряя при этом собственного лица.
, ХАБАРОВСК
Код для вставки в блог или livejournal.com:
| КОД ССЫЛКИ: |