Парадоксально, но факт: об одном из крупнейших вузов Москвы широкая публика до сих пор знает очень мало. В Московском университете МВД России, созданном в 2002 году на базе трёх высших учебных заведений МВД России (Московской академии, Московского института и Юридического института), учатся более 28 тысяч человек, в том числе в филиалах в 7 регионах центральной части России. Создание университета позволило готовить высококвалифицированные кадры для органов внутренних дел, для которых приоритетной является борьба с преступностью. По уровню материально-технической оснащённости, профессионализму профессорско-преподавательского состава, дисциплинированности и успеваемости учащихся (среди них не только курсанты и слушатели, но и гражданские студенты), а также другим основным критериям, университет соперничает с лучшими российскими вузами. Однако широкой рекламы себе не делает и для посторонних глаз остаётся достаточно «закрытым». Конкурс при поступлении, правда, всё равно уже много лет достаточно высокий.
В статье «Без скидок на «смутное» время» («ЛГ» № 17 за 2008 г.) начальник кафедры профессиональной этики и эстетической культуры Московского университета МВД России полковник милиции Александр Щеглов и профессор той же кафедры Станислав Пылёв уже начали рассказывать о своём университете. Сегодня слово – начальнику Московского университета МВД России генерал-лейтенанту милиции Николаю РУМЯНЦЕВУ.
– Николай Викторович, не секрет, что в последние годы наши с вами профессии, увы, изрядно подрастеряли былой престиж. Согласно социологическим опросам, и журналистам, и милиционерам доверяют меньше половины российских граждан. Что делают в возглавляемом вами университете для того, чтобы вернуть доверие людей к милиции?
– То, о чём вы говорите, беспокоит не только людей гражданских (которые, кстати, несмотря ни на какие «рейтинги доверия», в случаях острой необходимости защиту ищут именно у милиционеров). Проблема эта и для всего МВД, и для нас, руководителей милицейских образовательных учреждений, стоит на первом месте.
До недавнего времени мне довелось создавать, а затем и возглавлять суворовское училище МВД в Санкт-Петербурге. Как-то наши суворовцы участвовали во всероссийском конкурсе сочинений о Великой Отечественной войне, и трое из них по итогам конкурса вошли в пятёрку лучших. К ответу на ваш вопрос это, казалось бы, прямого отношения не имеет. И всё-таки – очень важно именно в таком контексте. Высокий образовательный уровень, патриотическое, культурное, профессионально-этическое, духовно-нравственное воспитание – вот что, на мой взгляд, позволит в недалёком будущем существенно преобразить нашу милицию, прежде всего её офицерский корпус.
Считаю, что российское общество пусть медленно, но верно меняется в лучшую сторону. Образование и всесторонняя подготовка сотрудников внутренних дел также постепенно улучшаются. В нашем вузе мы, руководители и преподаватели, не только готовим высококвалифицированных специалистов, но и ставим перед собой не менее важную задачу: нравственные качества будущих офицеров милиции – наших выпускников должны быть на высоте. Неслучайно в университете с первого дня его образования есть кафедра профессиональной этики и эстетической культуры. Мы прекрасно понимаем, что, работая в милиции, обезвреживая преступивших закон, помогая людям, мало быть хорошим следователем, сыщиком, экспертом-криминалистом, – необходимо быть честным и порядочным, гуманным, вежливым человеком, особо внимательным и чутким к нуждам и бедам сограждан.
– Худшие качества в людях (в том числе и тех, которые носят погоны) проявляются, надо полагать, под влиянием нездоровой социальной среды. Можно ли гарантировать, что, выйдя из альма-матер, ваши курсанты не растеряют своих лучших душевных свойств?
– Факт влияния общественной среды на наших выпускников и сотрудников милиции вообще отрицать бессмысленно. Разумеется, мы рассказываем курсантам о том, какая жизнь им предстоит, какие трудности и соблазны их поджидают. Но одно дело – получить необходимые знания, другое – окунуться с головой в не самую благоприятную, порой весьма вредную для нравственного здоровья, атмосферу. Кто-то не выдерживает, уступает соблазнам, перестаёт честно служить государству и обществу, кто-то уходит из органов на вольные и более обильные «хлеба».
Как подобное предотвратить или хотя бы предельно минимизировать? Одних усилий педагогов и офицеров руководящего звена для этого всё же недостаточно. Требуются содействие, поддержка, наставничество по отношению ко вчерашним курсантам со стороны их непосредственных руководителей в управлениях и отделах милиции. Как правило, это опытные офицеры, профессионалы своего дела. Тем более что многие абитуриенты приходят к нам по направлениям от региональных и местных УВД.
Мы провели большое совещание при участии начальника ГУВД по городу Москве генерал-полковника милиции В. Пронина, на котором как раз и обсуждали проблемы наставничества, подготовки кадров, комплектования милицейских учебных заведений. Услышали несколько нареканий в свой адрес: мол, выпускники не всегда приходят на службу подготовленными, есть претензии и к моральному облику некоторых из них. Я в ответ сказал: «За моральные и профессиональные качества наших подопечных мы несём общую ответственность, и работать в этом плане надо совместно». Владимир Васильевич с этим согласился.
Мы регулярно направляем курсантов на стажировки и практику в различные подразделения органов внутренних дел. Следим за тем, чтобы месяцы практики прошли для самих практикантов и их кураторов с максимальной отдачей, пользой. Настоятельно просим коллег относиться к будущим сотрудникам как можно серьёзней и внимательней.
– Во время прохождения практики вашим курсантам нередко приходится стоять в оцеплениях в общественных местах города. Иногда граждане крайне агрессивно реагируют на людей в милицейской форме. Как ваши учащиеся справляются со стрессами, не чреваты ли они для парней и девушек психологическими травмами?
– Наши курсанты психологически и морально готовы к таким ситуациям и обычно не ропщут. Они прекрасно понимают, что их будущая профессия сопряжена с обстоятельствами куда более напряжёнными, чем несение службы в оцеплении. К тому же в мероприятиях по охране общественного порядка мы совместно с практическими органами задействуем не первокурсников, а учащихся старших курсов. И отзывы об их деятельном участии в работе милиции поступают к нам только положительные. К примеру, после недавних московских празднеств, посвящённых Дню города, наши курсанты в очередной раз получили самую высокую оценку столичного милицейского руководства.
– В «горячие точки» ваших курсантов не направляют?
– Ни московские, ни другие милицейские вузы делать это права не имеют. Иногда, правда, и здесь, в относительно спокойных регионах, будущим офицерам милиции приходится проявлять личное мужество, сноровку, начальные профессиональные навыки, непосредственно участвовать в задержании особо опасных преступников, уличных грабителей, хулиганов. Мы с гордостью доводим подобные примеры мужества и самоотверженных действий до всего личного состава университета и, конечно, в торжественной обстановке награждаем отличившихся. Не только ведомственными, но и государственными наградами.
– В вашем вузе, как видно невооружённым глазом, учатся не только уроженцы среднерусских равнин. Случались ли межнациональные эксцессы?
– Ни в коем случае. У нас учатся не только граждане Российской Федерации, но и представители многих стран СНГ, Монголии, Вьетнама, Китая. Для них образован факультет подготовки иностранных специалистов. Мы внимательно следим за тем, какие отношения складываются между нашими молодыми гражданами и иностранцами. Любые попытки недоброжелательного отношения и уж тем более каких-то экстремистских проявлений предупреждаем и пресекаем в зародыше. Поэтому проблема национальных различий нас совершенно не беспокоит.
– А каковы критерии отбора абитуриентов в Московский университет МВД? Кого не принимаете ни при каких условиях?
– Тех, у кого были приводы в милицию, кто склонен к антиобщественному поведению, получил отрицательную характеристику по месту прежней учёбы, работы. Наши комплектующие службы особое внимание уделяют состоянию здоровья абитуриентов, направляют их на военно-врачебную комиссию. Отбор довольно жёсткий. Мы должны быть уверены, что те, кто окончит университет, сможет 20–25 лет полноценно и с полной отдачей служить в милиции. Справляемся и по месту жительства каждого: как его характеризуют соседи, родственники, знакомые. И, конечно, не примем молодых людей, склонных к употреблению наркотиков. Для выявления начинающих наркоманов используем специальное тестирование. Закрываем ворота вуза и перед потенциальными алкоголиками.
Предпочтение же при приёме в наш вуз отдаём детям погибших и получивших боевые ранения милиционеров, сиротам…
– …и, конечно, отличникам боевой и строевой подготовки, прошедшим службу в Вооружённых силах страны?
– Таких, к сожалению, среди наших учащихся немного. Гораздо больше действующих сотрудников милиции, которые не имеют высшего образования и хотят получить его на очной форме обучения. Приходят они сюда по рекомендациям органов внутренних дел. Кстати, для выпускников, имеющих опыт успешной работы в милиции, а также для тех, кто проявляет соответствующие способности к занятиям научной деятельностью, в университете предусмотрена возможность поступления в адъюнктуру (в дальнейшем – докторантуру) с последующей защитой диссертации и полноправным вхождением в наше научное сообщество и профессорско-преподавательский состав. Московскому университету МВД нужны профессионалы-практики. У них, безусловно, есть чему поучиться молодёжи.
– В вашем вузе очень много девушек, молодых женщин. Такое впечатление, что их тут едва ли не большинство…
– Не совсем так. Количество представительниц прекрасного пола у нас не превышает 30%. Хотя с каждым годом девушек к нам поступает всё больше. Причин тому несколько. Самая, пожалуй, объективная – демографическая. Девушек по статистике несколько больше, чем ребят. Другую причину вполне уместно назвать «гендерным равенством». Мы не вправе отдавать предпочтение юноше, если девушка успешнее сдаёт единый государственный экзамен. А потом, посмотрите на современную российскую милицию. В следственных органах, инспекциях по делам несовершеннолетних, паспортно-визовой, миграционной и других службах женщины не менее успешно, чем мужчины, справляются с возложенными на них обязанностями. Поэтому неудивительно, что для будущей работы в этих структурах на соответствующих факультетах мы обучаем и девушек.
– Как вы считаете, есть ли резон в том, чтобы милицейские вузы перевести на казарменное положение?
– В столице около 6 тысяч курсантов, поступивших к нам на дневное обучение, живут в обычных студенческих общежитиях. В филиалах же два года курсантский состав находится, что называется, «на казарме». Недавно читал обращение двух родителей, интересовавшихся, нельзя ли их детей перевести в подмосковный филиал, в Рузу. То есть некоторые родители хотят (и, наверное, небезосновательно), чтобы их дети хотя бы в течение двух лет жили по уставу, по строгому распорядку. Не скрою, уровень дисциплины в наших региональных филиалах несколько выше, чем в Москве.
Замечу, что «на казарме» и на командный офицерский состав ложится дополнительная ответственность за своих подчинённых. И всё же это различие вряд ли можно назвать критическим. В наших московских общежитиях тоже нет места беспорядку. После 23.00 вход туда воспрещён, люди случайные, посторонние там практически не появляются. А кому не нравятся подобные условия, подыскивают себе съёмное жильё в Москве и ближнем Подмосковье.
В связи с этой темой хотелось бы ещё раз обратить внимание на милицейские суворовские училища, образованные по решению государства. Пока их два, в Новочеркасске и Санкт-Петербурге. Вчерашние мальчишки-суворовцы, три года прожившие в довольно строгих условиях казармы и прошедшие серьёзную жизненную проверку, справедливо обладают ощутимыми преимуществами при поступлении в самые престижные милицейские вузы страны. Раннюю позитивную профориентацию, помноженную на желание служить в милиции, переоценить очень сложно.
– В оппозиционных СМИ нередко пишут, что количество стражей правопорядка «на душу населения» в России неуклонно увеличивается. А ещё утверждают, что такой рост – первый признак создания «полицейского государства». Насколько, по-вашему, справедливы подобные утверждения?
– Нет такого роста и такой тенденции. Более того, по сравнению с западными или другими зарубежными правоохранительными службами российские отнюдь не выглядят какими-то чрезмерно разросшимися. Наоборот, определённое увеличение милицейских кадров нашей стране не помешало бы. В Российской Федерации есть, как вы знаете, чрезвычайно проблемные регионы, прежде всего на Северном Кавказе. Сотрудников милиции, отбывающих туда в длительные служебные командировки, порой невероятно трудно заменить на местах их постоянной работы. И даже в наших высших учебных заведениях идёт плавное сокращение численности курсантов и служащих. Ни о каком «полицейском государстве» речи быть не может. Милиция ныне располагает оптимальным (если не минимальным) количеством сил и средств для того, чтобы надёжно защищать государство и его граждан от всевозможных преступных посягательств.
– Эпоха у нас, мягко говоря, неоднозначная. С какими чувствами вы заглядываете в будущее российской милиции?
– С оптимизмом. Уверенности прибавляет то, что очень многое зависит от нас самих. Прежде всего от нас самих…
Министр внутренних дел России генерал армии Рашид Нургалиев неустанно подчёркивает в своих выступлениях и обращениях, что будущее российских служб правопорядка рождается и формируется в стенах милицейских вузов. Основа милицейских кадров, которую мы закладываем, станет определять не только перспективы нашей милиции, но во многом и жизнь всего общества. Поэтому мы стараемся прививать курсантам уважение к лучшим отечественным традициям, морально-нравственным принципам, к трудной и опасной службе. Не скрою, приятно слышать лестные отзывы о наших выпускниках из уст опытных милицейских руководителей разного уровня. Однако мы воспринимаем эти приятные слова как аванс. Не стоит обольщаться.
Было бы наивно полагать, что всё в нашем университете идеально. Претензии, которые мы предъявляем преподавателям, офицерам факультетов и служб, – серьёзны и основательны. На одном из последних совещаний с начальниками кафедр мы как раз обсуждали вопросы улучшения качества образовательного, учебно-воспитательного процесса, говорили о том, что преподаватели должны относиться к своему делу творчески. Пообщайтесь с курсантами, и вы услышите, например, что одни лекции вызывают скуку, внутреннее неприятие, сопротивление, а другие, напротив, сильный и неподдельный интерес.
Творческое начало мы стремимся развивать и в самих учащихся. Нередко в стенах университета ярко, вдохновенно выступают известные всей стране артисты. Но и сами курсанты часто удивляют своим самобытным артистизмом. Так, в университете развита сильная художественная самодеятельность, участники команд КВН по-настоящему веселы и находчивы, курсанты пишут стихи, пробуют себя в живописи, танцах и музыке. В Культурном центре университета вот уже два года работает замечательный профессиональный коллектив – эстрадно-симфонический оркестр милиции России. Ежегодно 10 ноября, в День милиции, в программе праздничного концерта в Кремле принимают участие наши офицеры и курсанты.
В университете оборудованы современные спортзалы и бассейн, среди преподавателей физической культуры немало мастеров и чемпионов. Мы, конечно, не ставим перед собой цели взращивать спортсменов-профессионалов, но к своей будущей профессии сотрудника милиции, к выполнению сложных задач, требующих зачастую немалых физических усилий, наши курсанты должны быть хорошо, всесторонне подготовлены.
– Николай Викторович, скоро профессиональный праздник – День российской милиции. Позвольте пожелать вам и всему коллективу Московского университета МВД России доброго здоровья и дальнейших успехов.
– Большое спасибо. Служа закону – служим народу! Это девиз российской милиции.
Беседовал