Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ
Моему родному Сафару Абдулло – фонтану, вулкану, горной реке, океану… Ярчайшему из таджиков, который никогда не даёт мне забыть мою далёкую родниковую Родину…
И вот пришла болезнь гибельная и с нею смерть моя…
И я пришёл, бежал в родные горы Ходжа Оби Гарм, чтобы умереть…
А в голове моей только гора Ходжа Оби Гарм и козы на ней…
А где Пророки Учителя человеков, и что одна смерть изгнала Их из головы моей? как один пастух – гонит стадо покорное?
И где Спаситель Иисус, и Огненный Мухаммад, и Будда Бездонный?..
И что я один со смертью моей?..
И что в последние дни жизни моей друзья оставили меня, учуяв, что смерть ходит около меня?..
Смерть – в чём тайна твоя?
И что’, у смерти больше тайн, чем у жизни?
А жизнь – лишь тысяча сладких возможностей умереть?..
А ты не нашёл ни одну из-за вечной жажды любить этот тленный мир?..
Смерть – это тьма, а жизнь – свет.
И что’, тьма выше света? А ночь более дня?..
Столько мудрых слов ты сказал, поэт, мудрец, а перед смертью нищ, пустынен, молчалив.
Иль страх смерти изгнал мудрость и поэзию?
И нечего тебе сказать перед смертью?
И где Вечные Слова уст твоих бледных тленных?..
Ах, земная мудрость – пыль, прах, весенний цвет быстротечный опадающего дерева…
Ах, земная мудрость – ничто пред Небесной Мудростью Творца?.. И нечем защититься? Нечем оградиться от смерти?.. О Боже…
Я гляжу на Ходжа Оби Гармские горы мои с козами курчавыми, и нет ничего в душе моей, кроме гор и коз этих…
А где Пророки? Где слова Их, что утешали и возвышали меня, пока смерть не приблизилась ко мне?..
Где Поэзия? Где Мудрость?..
Где Ты, Господь Всеотец мой?..
Как у всякого человека есть отец – так и у Человечества есть Отец Творец!
Ты, Господь мой?.. Ты!..
И вот я возвращаюсь к Отцу моему, но хочу, как дитя, вернуться на руки трепетные матери моей…
И что отец – это смерть… А мать – это жизнь?..
И вот ты всю жизнь боялся одиночества и страшился, чтобы дом твой не опустел, и боялся остаться наедине со смертью…
Но смерть – это Бог, и что ж ты боишься остаться с Богом наедине?..
Вот ты говорил: О человече, если дом твой опустел от семьи и друзей, то скоро придёт последняя гостья – смерть… И будет страшно и пустынно тебе… Ибо смерть, как тать, ходит в дома одинокие пустынные и забирает одиноких…
Но тут осенило меня в последнем страхе моём: не смерть придёт к тебе, а Господь Отец всех человеков придёт за тобой…
И что сирота боится и бежит Отца своего? И не радуется Ему?
И что ты боишься смерти, которой нет, а есть последний и вечный Гость Твой – Отец Бог твой и всех человеков…
И вот ты горячо возлюбил человеков, которых послал и сотворил Господь, – а боишься полюбить самого Господа и не чуешь Любви Его?..
А смерти нет, а есть только сладкая божья задумчивость, объявшая тебя…
Это Господь неслышно невидимо обнимает тебя… как мать новорождённое дитя…
А разве ты помнишь, как мать в пеленах обнимала тебя и кормила соском питательным?..
Вот так ты и не знаешь Творца, Который обнимает, лелеет тебя…
И вот видишь, чуешь Ты Бриллиантовую Алмазную Тропу в Вечность… как тропу в дальние лазоревые горы…
И ты пришёл в горы, чтобы узнать Бога, а ты думаешь, что пришёл умереть…
Но что так сладостно глядишь ты в хрустальные бешеные волны реки Сиёмы?
Река прозрачна до дна – явен всякий донный камень, и рыба близ него, и змея, гюрза водяная, как водоросль вьётся текучая…
Что так кружится, плывёт голова твоя над близкими смертельными волнами алчущими? И что ты самоубийца?
И хочешь уйти, уплыть в ледяных родных волнах раньше срока, который назначил Господь твой?..
Но я пришёл умереть в родные горы, где некогда привился, взялся, как росток виноградной лозы, – и вот я хочу вернуться в колыбель мою и вновь стать ростком озябающим…
И где колыбель – тут и могила моя… земля одна и для младенца, и для старца…
Айххха!..
И что же, мне истлевать навек в московской нищей больнице, где пахнет кожей и тленом усопших и чужой смертью, а не моей…
И как отсюда вернусь я к истоку моему, к Богу моему, к земле моей, к воде моей?..
Далёк будет журавлиный путь сей…
Но душа, душа, душа – ты-то что молчишь?
Ты бессмертна в тленной клетке тела – и вот клетка рушится и ты рвёшься из дома своего, как спящий бежит из дома в ночное землетрясенье иль пожар…
Душа, близка воля птичья, небесная твоя, но кто освободит тебя – не я?.. Иль я?..
Но!..
Ах!..
Ах, но одна гора Ходжа Оби Гарм с козами
В последние мгновенья мои заполонила жизнь мою и отягощает летучую душу, чующую вечность…
О Господь мой Отец мой, а за всю историю хоть одна коза упала с горной крутой тропы иль не упала…
Вот бараны и коровы падали с троп в пропасти, а коза ни одна не упала. Ах, Господь мой, дай мне козью неопадаемость.
Но вот я срываюсь с Тропы Жизни моей.
Но что ты убоялся смерти этой? этого сладчайшего мгновенья жизни краткой твоей?
А где был ты до жизни земной этой текучей?
Ты был в Вечности, пока матерь и отец твои, сойдясь, не взяли тебя оттуда – и вот ты возвращаешься в Вечность…
Что ты, пловец в реке, что алчно цепляешься за прибрежные кусты?
Но река уносит тебя и зачем хвататься за кусты уходящие?..
Где был ты тысячи лет до этой кроткой краткой жизни? иль не помнишь?..
А ведь ты был в раю и возвращаешься в рай…
И что не возрадуешься этому великому возврату?
И что же печалишься, когда видишь в тумане родной дом свой?..
И Господь ждёт у порога.
Но мудрецы говорят, что перед раем есть покаянье и Суд… как ограда окрест райского сада…
О Господь мой! да нет там никакой ограды…
У необъятного Сада нет необъятной ограды…
Нет ограды у необъятного… Айххха!..
Но вот я пришёл умереть в родные горы и хочу вспомнить великих Учителей и пророков, чтобы Они позвали и упасли меня.
А в голове только гора Ходжа Оби Гарм, и козы бродят по ней, и ни одна никогда не сорвётся, а я срываюсь с Тропы Жизни…
О Господь мой! Отец мой! убери этих последних коз и гору…
Пусть попадают все козы и порушатся все горы.
О Господь!..
Хотя бы из-за горы явись, улыбнись, привидься мне, Отче…
Лик Свой хоть на миг яви, как Луна, Солнце и все Звёзды!..
Но сказано в Священной Книге, что тот, кто не умрёт, – не увидит Бога! Не увидит Тебя человек живой, дышащий!.. О Боже…
…Тогда я тороплюсь из жизни моей, чтобы увидеть Тебя, иду к Тебе раньше срока?..
Ах! Но!..
Волны ледяные, кружевные, алмазные, пылящие свежими хрусталями Сиёмы, так близки! так влекут! такие они родные, колыбельные, материнские, как руки матери, лелеющие младенца-
агнца…
И я иду, бросаюсь к волнам рукам материнским текучим ласковым этим…
И никто не остановит меня…
И Господь мой не останавливает меня…
Смерть, как близка ты…
Смерть, ты стоишь на пороге дома и улыбаешься мне, и манишь меня, а в доме ждёт меня Хозяин, Господь мой и всех человеков… О Боже…
Вот ты сделал несколько шагов к волнам бешеным, сошёл к ним – и вот уже сладко-остро захлёбываешься, задыхаешься ледяным, острым, гибельным хрусталём…
И каменеют руки, ноги твои…
И тело твоё, уже чужое, летит в волнах от тебя.
И чрез водяные струи уже видишь в последний раз ты, как душа твоя светлой алмазной птицей возлетает над тобой, и, как люлька без младенца, уходит в реке пустынное тело твоё…
Ах, Господь мой! Я иду, плыву к Тебе, и кто удержит меня, если Ты позвал меня?..
И вот ты не даёшь Богу прийти к тебе, а сам идёшь, спешишь к Нему?
И нарушаешь волю Его?..
Разве Господь ввергает тебя в лёд реки этой?..
И вот ты бросаешься в волны последние твои, но кто-то бросается рядом, вослед за тобой в серебро, в алмаз, в лёд волн…
Возлюбленная последних дней моих! Ты? Откуда? Зачем? Твой срок ещё далёк! Зачем ты?..
О Боже!.. Ах! Бунафшшша! Кумушшш! Нахшаби! Худжаста! Мумтаз Олла Оммо! Убайда! Латофат!..
Зачем ты в этих волнах?
Смерть моя одна в волнах,
И я один со смертью в волнах,
И зачем ты, возлюбленная моя, пришла в последние волны мои…
Кто послал тебя?..
И разве можно разделить смерть с возлюбленным своим?..
Смерть – это вершина, Эверест одиночества, и разве двое могут встретить Её?.. Нет на земле двух Эверестов…
И вот я бросаюсь к тебе и спасаю тебя в этих последних волнах, а ты спасаешь меня…
И нас двое в ледяных волнах, а смерть одна,
И вот нас двое – а смерть берёт только одиноких…
И как мне умереть, когда надо спасать тебя, возлюбленная моя.
А тебе спасать меня…
А смерть одна уходит в волнах…
И тут мы выходим на песчаную дальнюю отмель жемчужную Сиёмы, и текучий песок течёт, обрывается, нежно-ласково щекочет под перстами дрожащих ног, ног наших…
И вот я хотел уйти к Богу, а вернулся, пришёл к тебе, земная любовь моя…
Но я насытился земной любовью, но я устал от земной любви…
И захотел вечной небесной любви…
А ты вернула меня…
Жена – это земля…
И вот ты вернула к земле меня, а я хотел в небеса.
И что, на всех родных таджикских горных реках ты будешь оберегать, стеречь меня?..
И вот смерть пришла за одним, а тут двое. И отступила она…
…И вот возвращается сладостно, блаженно святая гора Ходжа Оби Гарм… И курчавые козы бегут, резвятся над пропастями и летят к небесам…
И Блаженный Будда,
И Блаженный Иисус,
И Блаженный Мухаммад
Бредут ко мне по козьим тропа’м
И Блаженный Творец с близких небес улыбается нам…
…А я бреду по родным горам к реке Сиёме…
И предо мною гора Ходжа Оби Гарм и козы на ней.
И никого окрест…
Но смерти нет… Если Бог есть…
2009 г.