Трудное начало лёгкого жанра
1 (13) декабря 1908 года Ателье А. Дранкова, в котором всего двумя месяцами ранее обрела своё рождение российская девятая муза, выпустило на экраны страны первые отечественные кинокомедии: «Усердный денщик» и «Увлёкшийся музыкант». Амбициозному владельцу Ателье, который и дальше будет пахтаться работать в этом жанре, фортуна в данном случае не улыбнулась.
Справедливости ради следует сказать, что в раннем русском кино у комедийной музы не было своего р^хцаря. Возможно, оттого у нас и Чарли Чаплин не имел никакого зрительского успеха. Для здешней кинопублики он был слишком груб, слишком примитивен, слишком малоизящен. После коммерческого провала Чаплина российские прокатчики отказывались закупать картины не только с его участием, но и другие американские «комические».
И «Усердный денщик» прошёл в «электрических театрах» довольно бледно, хотя по всем приметам ленте, казалось, была гарантирована удачная прокатная судьба. В соответствии с законами младенческого кино Дранков создал на 80 метрах плёнки высокоскоростное интенсивное экранное зрелище. Эта крошечная комедия положений, сохранившаяся до наших дней без надписей, буквально кишит гэгами и юмористическими положениями. Сюжетная канва фильма безупречна даже для заокеанских или французских кинохитов более позднего происхождения:
Исполняя блажь старого генерала, соблазнительная кухарка разложила листы клейкой бумаги от мух. Денщик, забавный и трогательный недотёпа, ослеплённый красотой стряпухи, неуклюже хлюпается на стул и прилипает к мухобойным листам. Потом он роняет тарелки, уплетает кастрюлю пирожков, умудряется напороться на иглу в рукоделье.
Желая повиниться, несостоявшийся мачо тратит все деньги на новую посуду. Однако злой рок вновь настигает его: возвратясь на кухню с кучей тарелок, он видит генерала, оказывающего знаки внимания стряпухе. Ревность захлёстывает бедолагу. Потерявшись, он обрушивает кухонный шкаф и свои тарелки на барина. А в финале до ушей перемазывается кремом для торта.
Сегодня «Усердный денщик», первая русская «комическая», смотрится как забавная игрушка. Дранков очень качественно снял этот динамичный праситком. Любимец петербургской публики Гарлин шаловливо исполнил роль генерала-ловеласа. Уморительна кухарка, любезничающая с барином и таскающая за ухо к рампе влюблённого денщика, которого также весьма любопытно сыграл актёр Н.Я. Филиппов. Одновременно он выступил в качестве автора сценария и режиссёра картины.
Но даже несмотря на хорошую прессу (к слову, «Вестник кинематографов в Санкт-Петербурге» писал: «Прекрасно исполненная небольшая пьеска построена на многих комических эффектах и вызывает у зрителей весёлый смех»), сто лет назад «Усердный денщик» в прокате бесславно провалился. Филиппов не сумел очаровать публику, не использовал предоставившийся ему шанс стать первым нашим комиком-звездой. Уже пару десятилетий спустя историк кино Борис Лихачёв заметил, что он в фильме «бледен и не интересен».
Тем не менее первая русская кинокомедия оставила свой след и в истории мирового кино. Как раз в работе над «Денщиком» Дранков придумал новый тип рекламы, этой «лиры ХХ века»: помимо рисованного плаката, как это уже было привычно, он впервые стал пропагандировать «новую фильму» при помощи фотографий наиболее выигрышных кадров. Заграница кинофоторекламу в то время ещё не знала.
Кинокомедия «Увлёкшийся музыкант» не сохранилась. Известно, что она представляла собой чуть более минуты проекции (38 метров). Дранков рекламировал её как «артистически исполненную интермедию».
Сценарий этого киноскетча будто бы писан в «максеннетовском стойле»: «Роб так любил музыку, что хотел дать свой концерт. Но Боб занял его место. И, чтобы отомстить, Роб привёз пожарную машину, поставил лестницу к спине Боба и давай сверху лить из шланга воду на голову Боба. Но Боб не прекращает своего концерта, он пытается защититься от струи воды раскрытым зонтиком, а когда холодные потоки воды всё продолжают обливать его, страстный музыкант начинает отступать в глубь сада, а мстительный Роб, сидя на его спине, двигается вместе с ним и безжалостно обливает его целыми потоками воды. Так мстительный Роб отомстил своему сопернику Бобу».
Конечно, Дранков продолжал традицию известного всем «Политого поливальщика» Луи Люмьера. Но «Увлёкшийся музыкант» явно предвосхищает и жанр «слэпстика». Парадокс в том, что везунчик Дранков отчего-то споткнулся на пути славы Мак Сеннетта, Чаплина, Бастера Китона, Гарольда Ллойда.
Только спустя пять лет «первый русский кинофабрикант» вновь рискнул попытать счастья в неподдавшемся ему с первого захода жанре комедии. Осенью 1913 года он дал жизнь первому отечественному киносериалу с комедийной маской дяди Пуда в центре. Этого персонажа воплощал «русский Фатти» Виктор Авдеев, известный борец. Его физическое сходство с американской звездой «комических» Роско Арбаклем, выступавшим под маской Жирного, поразительно. Разве что у нашего «суперстара» Дранков заменил кепку шапкой.
Но создать «русского Жирного» ему не удалось: у Авдеева не было ни филигранной актёрской игры, ни акробатического мастерства Арбакля. Однако двойник американской маски прижился на русском экране. Дранков энергично штамповал серии: «Дядя Пуд на свидании», «Дядя Пуд — враг кормилиц», «Дачный роман дяди Пуда», «Простокваша — жизнь наша», «Нервный тик», «Случай в купальне», «Дядя Пуд — фотограф».
Высмеивались любострас-тие, наивность и нерасторопность героя. В сохранившемся кинофарсе «Дядя Пуд в луна-парке» рецензент отметил «очень комичную фигуру знакомого публике толстяка».
А советская критика не жаловала «русского Фатти». «В. Авдеев усиленно комиковал, — вспоминал Семён Гинзбург, — что при его могучей комплекции и неповоротливости выглядело не смешно, а странно^ Если бы содержание этих комических лент не было бы столь убого, из «дяди Пуда» могла бы выработаться настоящая комическая маска русского кино». Не состоялось.
Дранков это понял, продал лицензию на «дядю Пуда» Товариществу «Светосила» и объявил о запуске своей новой «серии комических картин с участием знаменитого французского комика господина Рейнольса». Как блины состряпали фильмы «Лысый влюблён в танцовщицу», «Лысый приглашён на ужин», «Лысый — кинооператор», «Лысый хотел, чтобы у него в^1росли волосы». И — полная неудача.
Разумеется, чтобы компенсировать поражение, Дранков решился на скандал. Но что совершенно удивительно, он написал сценарии сиквелов «Вова на войне» и «Вова в отпуску» к киношаржу «Вова приспособился» (по пьесе Ев-стигнея Мировича про непутёвого студента барона фон Штрика, «Русская золотая серия»). А так как самым ценным в инсценировке конкурентов был актёр театра Сабурова Александр Вернер, то Дранков его перекупил и сделал режиссёром своей новой серии «комических».
Дранковский Вова — смесь чешского Швейка и английского Вустера, после немыслимой кутерьмы, в финале, становился георгиевским кавалером. В мемуарах 1946 года Вернер удивлялся тому, что комедия, «зло высмеивающая всех этих гнилых аристократов, их показной рахитичный «патриотизм», вызывала громкий и искренний смех тех же самых графов и баронов», в кино имела ещё больший успех, чем на театре. Казалось, Дранкову наконец удастся вырваться из заколдованного круга комедийных неудач, но уже наступал роковой для всех и всяческих масок 1917 год...