Вокруг Великой Отечественной войны в последние годы возникает всё больше мифов. А зачастую и просто откровенной лжи. Что стоит за многочисленными попытками навязать нам «новую правду» о войне?
На вопросы «ЛГ» отвечает депутат Государственной Думы, доктор политических наук Владимир МЕДИНСКИЙ.
– В своей книге «Война. Мифы СССР 1939–1945» вы называете Сталина «усатым хищником с бесшумной поступью», а пакт Молотова–Риббентропа о ненападении – величайшей удачей советской дипломатии. Возникает вопрос: если перед началом Великой Отечественной войны наша внешняя политика была настолько продуманной и мудрой, как следует из вашей книги, то почему же не удалось оттянуть войну ещё на несколько лет, чтобы как следует подготовиться к ней?
– Вся интрига предвоенной политики – на кого Гитлер нападёт первым? Одной из главных целей нацизма было маниакальное стремление собрать всех немцев в одно государство. Осуществить то, чего не было в истории никогда. Вспомним: одно время в Европе существовало 250 германских княжеств. После Первой мировой войны собранная Бисмарком немецкая нация снова оказалась разбросанной по многим европейским государствам. Новое объединение без войны провести было невозможно. Понимая, что Германия готовится к военным действиям, Англия и Франция пытались сделать всё возможное, чтобы направить Гитлера на восток.
С точки зрения логики Гитлер туда и должен был идти. Ведь именно там находились слабый, как считали многие в Европе, противник и бескрайние просторы, необходимые для благоденствия «высшей расы». Так называемое жизненное пространство. Сталин это понимал. Думаю, «Майн кампф» он прочитал раньше, чем Черчилль. По крайней мере в его библиотеке эта книга была. По большому счёту то, что Гитлер вообще начал войну на Западе, было крайне выгодно для СССР. Поэтому и пакт Молотова–Риббентропа был безусловным успехом советской дипломатии. Страна получила полтора года передышки. В тех условиях это было очень много. С каждым месяцем обороноспособность СССР росла. Москве удалось переиграть будущих «доблестных союзников». Все тогда хотели, чтобы Гитлер именно с ними дружил, а с другими воевал. Такой была политическая реальность.
А дальше произошло нечто алогичное и непредсказуемое – не завершив войны на западе, Гитлер двинулся на восток. Притом что к июню 1940 года в Британии под ружьём находилось всего две дивизии. Одна из них – канадская. В случае высадки немецкого десанта Лондон можно было брать голыми руками.
Гитлер, однако, тянул, долго собирался с силами, потом отменил свой план по высадке. Причина такого нерационального поведения только одна – он надеялся договориться с Черчиллем по-хорошему и, может быть, даже склонить Англию к совместной войне с СССР. Собственно, и молниеносный разгром Франции был демонстрацией мускулов, призванной устрашить англичан.
Идеализировать сталинскую дипломатию, говорить, что мы были белые и пушистые, нет никакого смысла. И всё же в целом советская внешняя политика соответствовала национальным интересам.
– Тем не менее известно, что Сталин до последнего не верил донесениям наших разведчиков о начале войны в июне 1941 года. И именно это, как убеждены многие, привело к катастрофе первых месяцев войны.
– Не надо забывать, что на каждое донесение Зорге Сталин получал другое донесение. О том, что все известия о скором начале войны – провокации. Главная ошибка Сталина – он мыслил слишком прагматично. Он не понимал, зачем Гитлеру идти на Россию, оставляя в тылу Англию, да ещё и горящую Испанию. К тому же совсем свежим был опыт Первой мировой войны, которая убедительно показала немцам, как опасно воевать на два фронта. Но Гитлер руководствовался не только расчётами…
Что касается наших поражений в начале войны, то, конечно, всё это было: и разбомблённые аэродромы, и растерянные командиры, которые метались в поисках своих частей, и пыльные колонны советских военнопленных. Однако, скажем, точно так же люфтваффе в мае 1940 года за один день уничтожили на земле половину британских воздушных сил, хотя к тому времени уже год, как шла война Англии с Германией. Тем не менее англичане не демонизируют этот эпизод своей истории, не рвут на себе волосы.
Искать первопричины поражения немецкой армии можно бесконечно. Но главное, почему провалился блицкриг, – совершенно неожиданные для противника героизм и упорство наших солдат.
Первый воздушный таран был произведён лейтенантом Петром Рябцевым 22 июня в небе над Брестом. Меньше чем через час после начала войны! И всего таких таранов в нашей армии было 300. Кроме нас тараны совершали только японцы. Но их-то специально готовили к этому. А наши шли на смертельный риск только из чувства обострённого патриотизма. В конце войны тараны советским лётчикам даже стали запрещать.
Для того чтобы оценить героизм наших солдат, лучше всего почитать воспоминания бывших противников – немецких генералов. В них уже в июле-августе 1941 года постоянно проскакивают такие фразы: «ожесточённое сопротивление», «русские бьются до последнего патрона», «с каждым днём сопротивление нарастает…» «Впервые мы не можем позволить себе вольностей, как во Франции, а вынуждены воевать по всем правилам военного искусства».
За один месяц сражения под Смоленском в августе 1941 года немцы потеряли столько же солдат, сколько за целый год войны в Европе.
Именно там и рухнул блицкриг. Если бы немецкая армия не топталась почти месяц под Смоленском, возможно, она и маршировала бы по Москве в сентябре.
– Гитлер так же, как в своё время Наполеон, рассчитывал, что русские в самом начале войны сложат оружие или даже повернут его против своего правительства. Почему на Западе так плохо знают наш менталитет? Ведь русские не какие-нибудь кочевники-пришельцы. Мы живём рядом с Европой уже не одну сотню лет…
– История, как известно, учит тому, что она ничему не учит. Фашисты совершили ту же самую ошибку, которую делали все европейские интервенты до них, рассматривая потенциал России с точки зрения прагматической протестантской этики. Предполагали, что будут вести войну с государством. А воевать приходилось с народом. Немецкий генеральный штаб не мог просчитать такого феномена, как пионеры-герои, не предвидел 16-летних комсомолок, которые станут жечь их казармы… С первых дней войны страна жила под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!». У нас обычная пятиэтажка становилась «домом Павлова», за которую сражались яростнее, чем европейцы за свои столицы. Настолько высок был моральный дух наших войск. Поэтому для нас эта война – Великая Отечественная, а не Вторая мировая, как для остального мира.
– Сегодня некоторые либеральные деятели вбрасывают тезис, что при любом развитии событий немцы не могли победить СССР, потому что советских людей, дескать, было гораздо больше, чем немцев. Да и территории наши настолько огромны, что завоевать их нельзя. Поэтому, мол, и не было нужды так напрягаться перед войной…
– Те, кто так говорит, попросту не дружат с арифметикой и здравым смыслом. Они сравнивают население Германии и население СССР. Однако забывают, что к этому моменту помимо собственно немцев на Третий рейх вполне исправно работало население практически всей покорённой Европы. Поэтому военно-промышленный потенциал нацистов был мощнее, чем у СССР. Кроме немецких частей с нами воевали венгры, румыны, финны, французы, испанцы. Почти по Пушкину: нашествие двунадесяти языков. При этом Красная армия была ослаблена репрессиями. Старый командный состав выбит. Молодые офицеры заступали на командные должности, не имея необходимого опыта.
Не стоит механически считать, сколько у нас было танков. Надо понимать, в каком состоянии они находились. Бо´льшая часть техники устарела, новая только начинала поступать. Это была армия, находящаяся на переправе. И по ней ударила самая сильная армия в мире.
И дело далеко не только в количестве немецких солдат и качестве их танков. Во Франции в 1940 году под ружьём было шесть миллионов солдат. Это была вполне сопоставимая по мощи с немцами сила. При этом у французов была линия Мажино – самая совершенная линия обороны в истории. Солдаты могли пережидать обстрелы в подземных кондиционированных убежищах. А на передний край их доставляли на электропоездах. Вся эта красота была перемолота немцами за месяц. Успехи нацистов молниеносно сломили боевой дух французов. Третий человек во французской армии генерал Андре Жорж сдался в плен, когда натолкнулся на разъезд полевой немецкой кухни.
У немцев к 1941 году была психология победителей. Милитаризированное общество, абсолютное доверие фюреру. Готовность и убивать, и умирать. Кроме того, растянутые коммуникации наших армий позволяли немцам на направлениях прорыва создавать шестикратное преимущество. Первые месяцы войны они только и делали, что прорывали нашу оборону и окружали полки, дивизии, армии. Прорывали и окружали. Удивительно, как мы удержались.
– Сегодня существует много спекуляций на тему, стоило ли вообще идти на такие жертвы ради победы над фашизмом…
– Тем, кто упражняется сегодня на данную тему, советую вдуматься в смысл официального документа вермахта. Он гласит, что убийство мирного жителя на территории СССР является частным делом каждого солдата. То есть не рассматривается как военное преступление.
Также нелишним будет почитать полностью опубликованные только два года назад варианты плана «Ост». В них говорится, что для колонизации восточных земель надо уничтожать от трёх до четырёх миллионов русских в год. Да и участь других народов была не лучше. Эстонцы, латыши, которые верно служили в частях СС, также со временем подлежали уничтожению уже потому, что занимали «исконно германские» земли. Просто для начала они нужны были как союзники. Так же как и крымские татары. В Крыму предполагалось сделать вторую Баварию, полностью истребив и выселив местное население вне зависимости от национальности. Украинским националистам Гитлер кружил головы будущей самостийностью. Однако во внутренней переписке он называл их «так называемыми украинцами», не признавал отдельным народом.
Лучшее, что ожидало население западной и центральной части СССР, – выселение в Сибирь, на «непригодные для проживания земли». Часть жителей должна была остаться в городах для воспроизводства прислуги. Немцев в первую очередь интересовала наша земля. Русские города должны были превратиться в гетто: минимизированный вход-выход, отключение коммуникаций, отсутствие медицинской помощи, но при этом бесплатная раздача противозачаточных средств. Одна радиостанция на территории, передающая популярную музыку и нацистскую пропаганду. Никаких газет. Никаких детских садов. В школах детей можно учить только счёту до ста и чтению примитивных текстов объявлений.
– Существует стойкий миф о том, что мы «завалили немцев трупами»…
– Наши боевые потери за годы войны составляют девять миллионов человек. В 1941–1942 годах мы действительно теряли в разы больше солдат, чем немцы. Однако начиная с сорок третьего года ситуация меняется до противоположной. В итоге если суммировать потери за все четыре года войны, получится, что на каждые сто убитых немецких солдат придётся сто тридцать наших. А ведь к потерям немцев на Восточном фронте надо прибавить потери их союзников. На этот счёт есть разные данные. По моим оценкам – не менее миллиона погибших.
Это у нас, где «кровавый» Жуков командовал… А что же у англичан и американцев, где верховодил «гуманный» Эйзенхауэр, да и напряжённость боевых действий была не сопоставимой с тем, как воевали на востоке?! У них соотношение потерь точно такое же. 130 англичан и американцев на 100 немцев. Только масштаб потерь совсем иной. Так, англичане потеряли за всю войну двести тысяч солдат и столько же мирных жителей. Из этих цифр можно сделать вывод о вкладе наших союзников по антигитлеровской коалиции в Победу.
– К каждому юбилею, связанному с Великой Отечественной войной, мы подходим с уже привычным ощущением, что нас будут в чём-то обвинять и постараются испортить нам праздник. Может быть, не стоит слишком серьёзно относиться к провокационным заявлениям ПАСЕ, приравнивающим коммунизм к нацизму, и прочим попыткам европейцев переписать историю?
– Наоборот, мы слишком беспечно относимся к фальсификациям истории. Надо чётко понимать, что в политике правдивая история вообще никого не волнует. Для политика история, что дышло – куда повернул, туда и вышло. Как говорил Фридрих Великий, сначала мои генералы должны занять неприятельскую территорию, а потом мои историки должны объяснить, почему она является исконно прусской. К сожалению, история – разменная карта для политиков. И память о наших предках никого не волнует.
Для чего принимаются все эти заявления ПАСЕ? Им надо СССР отнести к числу виновных в развязывании войны. Например, в ход идёт версия, что СССР одновременно с Германией оккупировал Польшу. Что, кстати, неправда. К моменту нашего вступления в восточные области Польши с преобладающим белорусским и украинским населением польского правительства уже не существовало. Оно бежало в Лондон. И характерно, что никакого сопротивления нашим войскам никто не оказывал. А в Прибалтике местные воинские подразделения дружно влились в Красную армию. Офицерам были сохранены воинские звания. Часть этих подразделений вполне добросовестно воевала с фашистами в течение всей войны.
Но, повторяю, никого в политике не интересуют эти детали. Западу важно сделать Россию как правопреемницу СССР виновной в развязывании Второй мировой войны. Таким образом, мы выбываем из списка победителей. Занимаем место в ряду таких стран, как Румыния. Она ведь тоже начинала воевать за Гитлера, а потом повернула оружие против него. Также, следуя новой логике, и Сталин «начинал за Гитлера», а потом по ходу дела переориентировался. Из этого следует, что Россия не должна пользоваться результатами Победы. Наоборот, обязана заплатить за развязывание войны. Для начала от нас потребуют вернуть «незаконно захваченные территории»: Финляндии – Выборгский район, который заканчивается как раз у кольцевой Петербургской автодороги, Японии – Курильские острова и Сахалин, Германии – Калининградскую область… И для этого даже не надо будет воевать с Россией. Как только нас убедят, что мы были неправы, мы сами всё отдадим. В 1991 году мы ведь поверили, что с распадом СССР каждая из республик станет жить лучше. И что из этого вышло? Тысячи погибших в гражданских войнах, миллионы спившихся и не рождённых. Не говоря уже о стагнации экономики.
Сегодня промывание мозгов россиянам идёт крайне успешно, а наше государство и общество пока очень слабо и неэффективно противостоят этому мутному потоку.
Беседу вёл