Владимир Куницын. Остановка по желанию.
– М.: У Никитских ворот, 2022. – 552 с.
Удивительную книгу написал Владимир Куницын. Как в старом семейном альбоме, оживают на её страницах образы родителей, лица любимых и дорогих людей, виды городов и весей, связанных с судьбой автора, да и жизнью всей страны.
Книга художественная и в то же время документальная – целая россыпь историй, воспоминаний, характеров, впечатлений, встреч. Слог лёгкий, свободный, доверительный. Это позволяет читателю почти каждую историю соотнести со своей жизнью, как бы примерить её на себя.
Рассказы, новеллы, заметки, эссе, зарисовки – и всё под одной обложкой. Очень точное название. Действительно, в книгу можно войти на любой странице и так же легко из неё выйти.
Вот остановка «Тамбов» – это город детства автора, в который он постоянно возвращается и во сне, и наяву.
«Уже через неделю после рождения меня пытались сожрать тамбовские клопы. Суровыми были клопы в голодную послевоенную пору» – так неожиданно начинает свою новеллу автор. Здесь же страшный рассказ о тамбовском крестьянском восстании, дополненный подлинными документами 20-х годов уже прошлого века, а рядом сокровенное воспоминание о добрых и каких-то беззаветных женщинах-соседках с глазами «выцветшего неба», растивших мальчика-калеку.
Можно закрыть книгу, а потом открыть на главе «Отец». Это любимый образ автора. Из Тамбова семья переехала в Москву. Георгий Иванович Куницын – сибиряк, фронтовик, в 60-е годы, можно сказать, заведовал всей культурой Советского Союза, работал в аппарате ЦК КПСС. Его называли «цекист-расстрига». Человек необыкновенный, смелый, несгибаемый, внутренне свободный, он помогал пробиться сквозь цензуру самым талантливым режиссёрам, писателям, актёрам. С его помощью был поставлен знаменитый фильм «Андрей Рублёв», на сцене Вахтанговского театра шли популярные спектакли «Варшавская мелодия» и «Римская комедия», вышли на экран фильмы «Председатель» и «Берегись автомобиля».
Этого цековского начальника знали и любили Андрей Тарковский, Леонид Зорин, Михаил Ульянов, Эльдар Рязанов, Чингиз Айтматов… Все эти люди в той или иной степени присутствуют в книге Владимира Куницына. Но, наверное, главный его герой – Время.
Трудные послевоенные годы, хрущёвская оттепель с её надеждами и взлётами, душные брежневские времена, потом перестройка и, наконец, новый век.
Автор ничего не осуждает и никого не винит. Он просто видит, слышит, чувствует, зорко вглядываясь в приметы, детали, подробности.
«Не буду скрывать – пороли меня в детстве», – как-то весело признаётся автор, вспоминая, что мечтал даже соорудить памятник битому мальчику где-нибудь на Уральском хребте. В этой же новелле Куницын вспоминает странный сон, где он хочет и никак не может поймать на фотокамеру силуэты удаляющихся всадников с солнцем за спиной. Наверное, это солнце было и за спиной «битого мальчика», нашего героя-автора, оно освещало его путь и в жизни, и в литературе.
Ещё одна остановка. Куницын, уже студент философского факультета, приезжает в родной город, чтобы навестить старенькую няню. Няня совсем ослепла. Маленькая, седая, она оглядывает своего родного человека «невидящими дымчатыми» глазами, а в окошко её опрятной крошечной комнаты «рассеянно смотрит день». Что-то бунинское или чеховское просвечивает в прозе Куницына.
А это уже из незабываемых 90-х годов. В одном из рассказов герой стоит у металлической двери, которая открывается тяжело и тягуче. «Пройдёт лет пять, – пишет Куницын, – и эпоху железного занавеса бурно вытеснит эпоха «железных дверей». Если раньше прятались от Запада, то теперь стали прятаться друг от друга».
Тем не менее в книге очень много света – свет лунный и свет солнечный. В новелле «Рыжая», одной из самых пронзительных, герой нашёптывает девушке, с которой случайно столкнулся в какой-то толпе, ахматовские строки: «Ведь где-то есть простая жизнь и свет, прозрачный, тёплый и весёлый». Этим тёплым светом освещена и согрета вся книга Владимира Куницына. А последняя миниатюра, или зарисовка, называется «Ворона и синичка» и кончается такими мудрыми философскими словами: «Качайся, пока ветер качает твою ветку. И никуда не спеши. Не опоздаешь…»