Сошлись кометы, звёзды и планеты...

ПОСВЯЩЕНИЯ

Ильфак ИБРАГИМОВ

Сгорел поэт
В подсвечниках всю ночь горели свечи.
Писал Поэт до самого рассвета.
Враньё, что у народа нету речи!
Что безъязык народ – неправда это!

Душа его горит, и песнь красива –
услышав, устыдится равнодушный…
Откуда в этом мальчике тщедушном,
ребёнке бесприютном, – столько силы?!

Сгорел, но не погас… Душа живая
вся превратилась в шар огня и света,
её свеченье не поглотит Лета,
она пребудет в Вечности, сияя…

Пока сгорали свечи понемногу,
за свой народ в стихах сгорал поэт…
Он проторил в бессмертие дорогу
сто лет тому назад.
Уже сто лет.

Ренат ХАРИС

В семью Вселенной
Зачем чужого ты ввела в семью Вселенной?..
Габдулла Тукай
Творенья глину с рук не соскребя,
на башмаках неся пыль большака,
в семью Вселенной жизнь ввела тебя,
как вводят в дом с дороги чужака.

Тёк свет созвездий, как вода из гнёзд,
когда ты бездной Космоса шагал,
и Дикий Гусь*, набитый дробью звёзд,
тебя своею кровью обжигал.

Ты пятна с солнца вытирал рукой,
аж проступала на халате соль.
Ты отдал звёздам свой земной покой,
а взял взамен – самой Вселенной боль.

Словно родня, на лунный каравай
сошлись кометы, звёзды и планеты.
Вот Шар Земной, в котором Ад и Рай
переплелись, смешавши все приметы.

Ужель для нас грозит померкнуть свет
за то, что мы не ведаем морали
и данный нам Создателем завет
давным-давно забыли и попрали?

Ты эту тайну в горний мир унёс,
как метеор сгорев на фоне неба...
Тукай, ты – нам не заданный вопрос.
И пусть один в пустыне слов ты рос,
в семье Вселенной – чужаком ты не был!

Перевод Н. Переяслова
_____________
* Дикий Гусь – татарское наименование Млечного Пути

Гарай РАХИМ

Посмотри, Тукай
Как и в день прощанья твоего
С вешним миром,
 почки набухают...
Посмотри, Тукай, –
Кругом светло.
Вся Казань на солнышке сверкает.

Без тебя
Наш край зазеленел,
Ивы листья выбросили,
  кличут...
До конца ты песню не пропел
Росному сиянью Кушлавыча.

Ты одной судьбой
 с народом жил,
Горькой песней
 горевал с народом.
Ты всегда на зов беды спешил
К беднякам – униженным, голодным.

Без оглядки ты бросался в бой,
Отвечая на удар ударом.
До сих пор строка свистит камчой,
Подлецов бросает в дрожь недаром.
Как и в день прощанья твоего
С вешним миром,
 почки набухают...
Посмотри, Тукай, –
Кругом светло.
Вся Казань на солнышке сияет.

Вся она – как памятник тебе,
Что сложил ты сам.
Других – не знаю!
Твои песни реют над Казанью
И живут у каждого в судьбе!

Перевод Н. Шамсутдинова

Равиль БУХАРАЕВ

Кырлай – Кырлык
Не так желал сердца глаголом жечь,
как выжечь прочь
расчётливость купечью,
татарскую отеческую речь
продолжив русской
выстраданной речью...

Кто мне указ –
что можно, что нельзя?

Скользя с Горы,
под облака взлетая,
двойная привела меня стезя
в нагорные селения Алтая.

Здесь
вспомнил про Кырлай*
в селе Кырлык –
не древней тюркской памяти в угоду:
так выразил
второй родной язык
моё родство – алтайскому народу.

И путь скользил сквозь горные леса,
ни лепестка не повредив при этом,
и выше – были только небеса,
сверкающие беспощадным светом.
_____________
*Кырлай – село в Заказанье, где в раннем детстве жил Габдулла Тукай, воспетое им в поэме «Шурале».

Роберт МИННУЛЛИН

Под диктовку
Не сам я стихи сочиняю,
Шальным соловьём не пою, –
Я тихую речь вспоминаю,
Что голову кружит мою.

Бывает, услышу такое,
Что надо писать во всю прыть,
Но нет ни листка под рукою,
Ни времени, чтоб затвердить.

Удачи случаются редко,
Описки теснятся гурьбой...
Погромче, диктующий Некто!
Слуге ли тягаться с тобой?

Хотел бы сказать
хоть однажды,
Что строчку Господь
 нашептал...
Но, слава Аллаху, пока что
Тукаем себя не считал.

Перевод С. Малышева

Лилия ГАЗИЗОВА
                                        Г. Тукаю
Стремительный разбег. Прыжок
В раскинутую неизвестность.
Что Запад мне и что Восток?
Манит неведомая местность.

Пора, конечно, поумнеть.
Увы, противна осторожность!
Я слишком часто смею сметь
И для прыжка ловлю
 возможность.

Сегодня лишь полуфинал.
В запасе есть ещё попытки.
Апрельский по душе накал.
И вдохновения в избытке.

Открыть Вселенные для всех
Традиции не помешают.
На трудный и земной успех
Предшественники вдохновляют.

Юлдуз МИННУЛЛИНА

* * *
до нас
не дотянутся пальцы солнца
здесь хрусткий наст
здесь
отчуждённо стучат два сердца
у нас
о нас
здесь
две избушки и две щеколды
две створки рам
здесь
в безвоздушной бездушной колбе
горит вольфрам
здесь
для молчанья невнятный повод
здесь мутный дым
с календаря подлетает к полу
совсем седым
осени месяц последний самый
тоской забит
нет продолженья у этой саги
окна закрой
знобит

Перевод Н. Ишмухаметова