***
Тот июнь струился зыбким зноем,
Воробьиным щебетом игрив,
В кронах лип гудел пчелиным роем,
Щекотал ветвями старых ив,
Звал в луга в ромашковом азарте
И, в леса тенистые маня,
На берёзе, как на белой парте,
Выжигал сердечки для меня.
Для меня на узкий подоконник
Проливалось лунное кольцо,
Для меня желтел душистый донник,
Молодость всходила на крыльцо…
КЛЁН
Был беспощаден заморозок краткий…
Высокий клён в пунцовой лихорадке
Горит, дрожит, ладони распластав,
Бросая жар на ветошь чахлых трав.
Остынет жизнь в его древесных жилах,
Его дрозды достигнут тёплых скал,
Расскажут им, как трепетно, как живо,
Как дерзко солнцу он рукоплескал!
РЯБИНОВЫЕ СТРАДАНИЯ
Смотрю окрест: всё пусто, голо – осень,
Надменно небо, полдень хмур и мглист.
В отчаянии бросает ясень оземь
Последний желтобокий рваный лист,
В агонии вытягивает шею,
Ища на ощупь солнце в высоте.
А я – всё хорошею, хорошею,
И нет предела этой красоте!
Но никого не трогает, не манит
Моя тугая пламенная гроздь –
Тот – глух и слеп, тот – скорой смертью занят,
А сам похож на сломанную трость.
Ворвался ветер нежеланным гостем,
Встряхнул, толкнул и вновь поднял с колен,
Схватил бесцеремонно грозди в горсти
И бросил их в остекленелый тлен,
Унёсся прочь. В свой немудрёный танец
Пустился первый снег на раз, два, три.
И торопясь, на броский мой румянец
Голодные слетелись снегири.
Ах, вот кому мой алый трепет нужен!
Я – завтрак, я – обед, я – ужин!..
ЧАС РОЖДЕНИЯ
Мне звёзды час рождения указали:
То был сентябрь, то было бабье лето.
С тех пор на мир осенними глазами
Смотрю, мудрея в благочасье это.
Мне дорогá знакомая картина:
Стою, свою угадывая суть,
А пýтанка бездомной паутины,
Заранее не выбирая путь,
Летит под солнцем и как будто дышит.
И я за нею мысленно лечу,
Минуя облака, деревья, крыши,
Без имени, без племени, без чувств.
И в этом созерцании покоя
Угаданное по сердцу пройдёт…
Я знаю: состояние такое
Ознаменует жизни новый год.