Перейти к содержанию
  Суббота 30 сентября 2023
Литературная Газета
  • О газете
    • История
    • Редакция
      • Главный редактор
      • Редакционный коллектив
    • Рекламодателям
      • Реклама в газете
      • Реклама на сайте
    • Свежий номер
    • Архив
      • 2023 год
      • 2022 год
      • 2021 год
      • 2020 год
      • 2019 год
      • 2018 год
      • 2017 год
      • 2016 год
      • 2015 год
      • Старая версия сайта
    • Авторы
    • Контакты
    • Партнеры
  • Темы
    • Литература
      • Интервью
      • Информ. материалы
      • Премии
      • Юбилеи
      • Авторские рубрики
    • Политика
      • Актуально
      • Экспертиза
      • Мир и мы
      • Позиция
      • СВО
    • Общество
      • История
      • Дискуссия
      • Образование
      • Право
      • Гуманитарий
      • Импортозамещение
      • Человек
      • Здоровье
    • Культура
    • Кино и ТВ
      • Премьеры
      • Телеведение
      • Сериалы
      • Pro & Contra
      • Радио
    • Клуб 12 стульев
      • Фельетоны
      • Афоризмы
      • Анекдоты
      • Сатира
    • Фотоглас
    • Мнение
      • Колумнисты
      • Точка зрения
  • Спецпроекты
    • Библиосфера
      • Рецензии
      • Репортажи
      • Обзоры
    • Многоязыкая лира России
    • Литературный резерв
    • ГИПЕРТЕКСТ
    • Невский проспект
    • Белорусский дневник
    • Станционный смотритель
    • Настоящее Прошлое
    • Уникальные особняки
  • Портфель ЛГ
    • Стихи
    • Проза
    • Проба пера
  • Видео
    • Правила общежития
    • Настоящее Прошлое
    • Видеоряд
  • Конкурсы
    • Золотое звено
    • Гипертекст
    • Литературные конкурсы
    • Литературный марафон
  • Подписка
    • Электронная подписка
    • Подписка почта России
    • Управления подпиской
Идет поиск...
К сожалению, ничего не найдено.
Изменить запрос
LGZ
LGZ
  • Главная
  • Новости
  • Статьи
  • Видео
  • Колумнисты ЛГ
  • Все рубрики
    • Новости
      • ЛГ Online
      • ЛГ Плюс
      • Позиция
      • Спецформат
    • Статьи
      • Политика
      • Общество
      • История
      • Литература
      • Кино
      • ТВ
      • Театр
      • Музыка
      • Архив номеров
    • Видео
    • Авторы
  • Об издании
  • Рекламодателям
  • Подписка
  • Контакты
LGZ
  Статьи    28 июля 2021 г.
Литература

Созвездие Лиды взойдёт...

Спутница и муза Михаила Танича считает себя счастливым человеком
Смирнов Владимир Смирнов Владимир — 28 июля 2021

Спутница и муза Михаила Танича считает себя счастливым человеком

«Я встретил удивительного человека – и по уму, и по характеру. Она – моё счастье, сам я ничего не стою, мне просто выпал в жизни выигрыш – моя Лида».

Так Михаил Танич отзывался о своей супруге – Лидии Козловой. Познакомились они на вечеринке в городе Волжском. За спиной у Танича был фронт и 6 лет лагерей. Он был на 14 лет старше, но такие встречи предопределяют Небеса.

– Лидия Николаевна, ваша совместная жизнь с Михаилом Таничем началась в Волгоградской области, в посёлке Светлый Яр?

– Да. 7 ноября 1956 года мы познакомились, а 5 марта 1957 года я приехала к нему в посёлок Светлый Яр. Танич уже был реабилитирован и работал в местной газете. Снимал комнату. Своего у него ничего не было, только чайная ложечка и думка – подушечка такая маленькая. Хозяева поняли, что приехала невеста, и подарили нам кусочек сала и несколько яиц. Это стало нашим свадебным ужином.

Мы прожили год в посёлке Светлый Яр, и я к нему всё время приставала: «Ну отправь ты свои стихи в Москву, у тебя хорошие стихи, ты настоящий поэт».

– Вы так хорошо разбирались в поэзии?

– Я поэзию любила, понимала. У самой рождались иногда стихи, ещё до Танича, но у меня хватало чувства неприемлемости собственного творчества; относилась я к себе критически, думала: «Да нет, всё это очень плохо, что я пишу. Настоящие поэты – Марина Цветаева, Анна Ахматова». Я читала Пушкина и понимала, что лучше никто ничего не напишет, знала наизусть всего Есенина и понимала, что у Танича такой же лёгкий стиль. Поэтому вы можете представить, как я преклонялась перед ним, ведь он таким же был талантливым, как и мои любимые поэты.

– Нам, конечно, в разговоре Танича не обойти, я это понимаю, но мне всё-таки хотелось написать материал про вас, Лидия Николаевна.

– Пожалуйста, я только доскажу. Танич долго-долго не прислушивался к моим уговорам, потом всё-таки собрал несколько стихотворений, вложил в конверт и отправил в «Литературную газету».

– Это какой уже был год?

– Ой, миленький мой, да неужели, Володя, я могу всё помнить? Это было очень давно, в 1957 году, я думаю. Ответ он получил от Булата Окуджавы – он заведовал в газете отделом поэзии. Письмо было на двух страницах. Окуджава хвалил Танича, обещал опубликовать стихи, приглашал приехать в Москву, хотел с ним познакомиться. Танич собрался, поехал. Окуджава принял его как брата. Потом, как оказалось, судьбы у них были очень схожие. У Булата отца тоже расстреляли, маму посадили, а его самого, чтобы не мозолил никому глаза, родственники отправили из Москвы куда-то на Север, в какое-то местечко, где он работал учителем. При встрече Окуджава сказал Таничу: «Миша, ты там пропадёшь, тебе надо переезжать в Москву, нельзя жить в такой глухомани, ты там сопьёшься...»

– Танич выпивал?

– Выпивал в меру, но он был нищим! А чем нищий человек может себя согреть? Выпить и потом расслабиться.

В общем, после поездки в Москву Танича направили работать в Сталинград, на строительство завода, он на стройке выпускал газету. Там ему дали однокомнатную квартиру, это было просто чудо какое-то. Мы эту квартиру потом поменяли на Орехово-Зуево, перебрались в Московскую область.

Подмосковный городок,
Липы жёлтые в рядок;
Подпевает электричке
Ткацкой фабрики гудок...

– Да, это уже был 1961 год. «Текстильный городок» – первая песня на стихи Танича. Я была в восторге от этой песни. Всегда любила его поэзию, а уж это был чистый неореализм, прямо с улицы песня была написана. Я как-то чувствовала, что она придётся людям по сердцу. Потом они с Яном Френкелем написали много песен и для кинофильмов, и для исполнителей. Мы дружили семьями, ходили вместе в лес, грибочки собирали, жарили с картошкой.

– Лидия Николаевна, когда вы себя оценили как поэта?

– Ой, я до сих пор начинаю перечитывать свои стихи и думаю: не надо это никому показывать. Невероятно требовательна к себе.

– Это выдаёт в человеке настоящего художника. Ваша единственная книжка стихов вышла в 1990 году?

– Я не писала специально стихи, они сами лезли из меня целыми строчками, четверостишиями. Я где-то там записывала и боялась Таничу показывать. Пишу, пишу, толстая тетрадка у меня уже набралась. Мы прожили вместе уже двадцать лет, и однажды я решилась: «Миша, знаешь, я хочу тебе одну тетрадку показать». Он говорит: «Какую тетрадку?» Я даю ему тетрадку со своими стихами. Он потрясён. Он не ожидал такого. Ушёл к себе в кабинет, долго не возвращался. Я, конечно, трясусь, дёргаюсь. Он вышел и сказал: «А ты знаешь, ничего, ничего так, даже на Ахматову похоже...»

В общем, он меня благословил. А время шло. И я поехала в издательство «Советский писатель», Таничу ничего не сказала. Оставила там рукопись. Через несколько недель приехала узнать, а мне в издательстве говорят: «Вы знаете, нам понравилось, мы хотим издать».

– Вот видите, а вы говорите... И Танич благословил, и в издательстве стихи одобрили...

– В «Советском писателе» книгу издать только в десять лет один раз доходила очередь членов Союза писателей, а я к ним с улицы пришла. Танич был, конечно, знаменитым, но я к нему не обращалась. Было стыдно настоящего поэта втягивать в свои дела, поэтому я на него не облокачивалась.

Всегда закрадывалась мысль, что мои стихи – ненастоящие, настоящие стихи я отличаю. Не судила строго тех графоманов, которых полно и в Союзе писателей, но себя судила очень строго. Поэтому больше не ходила никогда в издательства.

– Мне трудно с вами согласиться, потому что ваше, например, стихотворение: «Снег кружится» – это ведь и есть сама Поэзия. «Такого снегопада, такого снегопада / Давно не помнят здешние места. / А снег не знал и падал, а снег не знал и падал, / Земля была прекрасна, прекрасна и чиста. / На выпавший на белый, на выпавший на белый, / На этот чистый, невесомый снег /Ложится самый первый, ложится самый первый / И робкий и несмелый, на твой похожий след».

Пронзительные и волшебные слова...

– Я понимала так: если в доме есть один поэт, то нельзя лезть поперёд батьки в пекло. Поэт что-то сочинит – он уже счастлив. А тут ещё жена начинает сочинять, жить творчеством, стихами, что получится?

Приезжали к нам домой известные писатели, поэты – и разве можно было при них высунуться? Я на них смотрела с восторгом! С Беллой Ахмадулиной дружила и даже не смела заикнуться, что пишу стихи. Она была великая поэтесса! Приезжал Булат Окуджава, приезжали Володя Войнович и Саша Галич – все знаменитые люди того времени. Разве можно было при них мне как-то проявить себя? Я сидела тихой сапой... Пили водку, но никогда не было такого пьянства, чтобы ради пьянства. Всегда было обязательным чтение стихов. Саша Межиров часто приезжал, всегда читал свои стихи, и неужели я могла набраться наглости, сказать: «Сашенька, я тоже сочиняю...» Я, конечно, зашивала ниткой рот. Это было общество талантливых людей, и большое было наслаждение общаться с ними.

– Как ваше знаменитое стихотворение превратилось в песню?

– Это был, наверно, 1987 год. Танич был настолько знаменитым, что к нему шёл весь народ. Пришёл однажды руководитель ВИА «Пламя» Серёжа Березин. Михаил Исаевич был очень занят, и Серёжа оставил кассету со своими мелодиями, чтобы Танич послушал и подобрал текст. Проходит неделя, вторая, третья, а Танич всё никак не может найти время. Я начинаю переживать, что придёт Березин, а текстов нет. И решила подобрать что-то из своих стихов. У меня было стихотворение «Снег кружится», я переделала размер, чтобы он подходил под мелодию, и когда Березин пришёл снова, дала ему своё стихотворение. Он глазами пробежал, свернул листок, молча положил в карман, повернулся и ушёл, ни «до свидания», ничего не сказал... У меня мысли: «Ну ничего себе, значит, я галиматью такую накатала, что получился один срам!»

Проходит несколько дней, Серёжа Березин приносит запись. Танич послушал, говорит: «Ну, ничего, ничего...» А Березин потом ещё ходил полгода по редакциям, меня вызывали на Всесоюзное радио, часа полтора расспрашивали, наконец решили песню передать по радио. Это было уже лето. Потом Березин звонит – он был на юге где-то, на гастролях, – и говорит: «Лида, вы не представляете, что тут творится: на улице жара, тридцать градусов, люди купаются в море и поют: «Снег кружится, летает, летает...»

Вот так это было. У моей первой песни счастливая судьба, поскольку она понравилась людям и очень быстро стала популярной.

– Вы повторили успех первой песни Михаила Танича.

– Потом вторая моя песня – «Айсберг» – стала знаменитой. На эстрадном фронте это чутко уловили и стали обращаться ко мне.

– Песни на ваши стихи пели самые крупные звёзды эстрады: Людмила Гурченко, Валентина Толкунова, Эдита Пьеха, Алла Пугачёва...

– Первыми были Ирина Понаровская и Лариса Долина. Это всё подружки наши, подружки Танича. Они приходили, сидели вот так же за столом, как мы с вами, пили кто чай, кто что-нибудь покрепче. Спрашивали совета, Танич им советовал, как быть. Потом они его обцеловывали и уходили. Такая вот была дружба.

– Правда, что песню «Я не красавчик» Валерий Сюткин выиграл в бильярд?

– У нас в квартире на втором этаже стоит бильярд. Сюткин к нам ходил, они играли с Таничем, и однажды Миша говорит: «Слушай, Валера, ты ведь тоже музыку сочиняешь, а у нас с тобой ни одной песни нет». Валера говорит: «Михаил Исаевич, я как бы не смею к вам обратиться». – «А пойдём, – предлагает Танич, – наверх. Если выиграешь у меня в бильярд, я тебе напишу слова».

Они поднялись, и то ли Танич поддался, то ли Сюткин был в ударе, но он выиграл. Это был один-единственный раз, когда он выиграл у Танича. Тот дал ему уже готовое стихотворение, и Сюткин подобрал потом мелодию на этот текст.

– Вы прожили с Таничем 52 года, и без него – уже 13 лет... Время лечит раны?

– Я вам скажу кощунственную вещь. Я, конечно, до сих пор эту потерю не пережила, но никогда не было такого, чтобы я пришла в уныние, в апатию, чтобы я рыдала. Даже похоронив Танича, на могиле и на кладбище не плакали: ни я, ни дочери, ни внуки... Пришли домой, сели за стол. Думали, сейчас в своём кругу расслабимся и можно будет поплакать. Но кто-то включил его песни – и мы стали улыбаться... Господи, какие мы счастливые люди, что Бог нам позволил много лет прожить с таким интереснейшим человеком!..

tanich450.jpg
Михаил Танич и его муза Лидия

– Сейчас вы пишете стихи?

– Мне 84 года. Один Гёте до такого возраста писал, остальные поэты раньше закончили это дело.

– Вы задорный и весёлый человек по жизни?

– Весёлый! А чего плакать?! Мы страдаем, мучаемся, боимся и плачем от неизвестности, а когда всё известно – берём себя в руки и переживаем это.

– Вы как-то говорили в интервью, что в архиве Михаила Танича ещё есть стихи, которые не звучали в песнях и не публиковались...

– Он ежедневно писал песни и стихи. Дело в том, что я художественный руководитель группы «Лесоповал» и уже после смерти Танича сделала на его стихи и на музыку разных композиторов несколько альбомов. 8 альбомов по 12 песен. Слава богу, ещё есть несколько композиторов, мелодистов, которые могут создать музыку, соответствующую не только стихам, но и теме.

– Можно сказать, что группа «Лесоповал» – ваше совместное с Таничем детище?

– Он так считал, я, естественно, не соглашалась. Но группа существует 32 года, и последние 15 лет я руковожу коллективом, хотя уже не выхожу из дома. По одному ребята сами сюда приезжают. У нас певцов четыре человека. Каждый на свой разум репетирует, потом приезжают сюда, и я вношу правки. Какие это правки? Можно сказать, что режиссёрские. Всё-таки я видела заключённых. С трёх до тринадцати лет я видела их каждый день и, можно сказать, знаю бывших зэков как облупленных.

Я выросла рядом с Домом инвалидов. Там были бывшие фронтовики, без рук, без ног, с обожжёнными и изуродованными лицами, и там были бывшие зэки – доходяги, умирающие. Виноватые или нет – мы не знаем, но умирающие перед Богом все равны. И там, перед уходом в мир иной, они все задумывались о Боге. Это только кажется, что мы такие сильные и обойдёмся без Бога, а вот когда приходит этот последний миг, то каждый вспоминает о душе своей, вспоминает Бога.

В Доме инвалидов бывших зэков и бывших фронтовиков содержали вместе, их сюда свозили умирать. Ежедневно выезжала телега, на которой лежал труп, без гроба, их только закрывали тканью и везли, и звучал тележный скрип вместо похоронной музыки.

– Вам Михаил Исаевич рассказывал про лагерную жизнь?

– Он старался эту тему никогда не вспоминать. Кто вспоминает про то, как был приговорён к смерти, а потом всё-таки, слава богу, выжил?

– Значит, он в стихи вложил свои воспоминания... Спасибо вам большое за беседу, Лидия Николаевна, хотя я не выполнил свою задачу. Хотел написать материал про вас, но вы с Таничем неотделимы друг от друга...

Беседу вёл
Владимир Смирнов, член Союза писателей России

Владимир Смирнов Судьба
144

Владимир Смирнов

Смирнов Владимир Олегович, писатель, публицист,...
Подробнее об авторе

Быть в курсе

Подпишитесь на обновления материалов сайта ЛГЗ на ваш электронный ящик.

Многоликая Марина

05.10.2022

Только факты

21.09.2022

Земля под ногами горит

31.08.2022

Соль земли

31.08.2022

Сын плотника

10.08.2022

Телеграмма Батьке

80 голосов

Осколок солнца

72 голосов

«Если проиграем в Донбассе, начнётся распад нашей страны»

69 голосов

Ученица Айседоры

52 голосов

Крепость веры

49 голосов
LGZ
«Литературная газета» – старейшее периодическое издание России. В январе 2020 года мы отметили 190-летний юбилей газеты. Сегодня трудно себе представить историю русской литературы и журналистики без этого издания. Начиная со времен Пушкина и до наших дней «ЛГ» публикует лучших отечественных и зарубежных писателей и публицистов, поднимает самые острые вопросы, касающиеся искусства и жизни в целом.

# ТЕНДЕНЦИИ

Фестиваль Память Театр Премьера Книги Дата Книжный ряд Выставка Эпоха Кино Новости Писатель Сериал Утрата Писатели
© «Литературная газета», 2007–2022
Создание и поддержка сайта - PWEB.ru
  • О газете
  • Рекламодателям
  • Подписка
  • Контакты