У каждой реки – своя биография. Не только гидрономическая, но и историческая, художественная и литературная. В том числе и у Щары.
Река эта протекает в Брестской и Гродненской областях. Длина – 350 км. Редкий путешественник из Минска в Брест не помнит встречу с ней. Вытекает Щара из Колдычевского озера, начиная свою биографию с барановичского края, на 15 км севернее самих Барановичей. Сначала путь свой держит на юг. В среднем течении поворачивает на запад, а затем на северо-запад. Через озеро Выгонащанское соединена с не менее интересной рекой Ясельда – Огинским каналом. Прежде чем принести воды в величественный Нёман, Щара собирает воды у своих притоков. По правой стороне – у Мышанки, Иссы, Арты- чанки, Лохозвы. По левой – у Ведьмы, Гривды, Луконицы, Сипы, Бабочки, Свидровки. Из городов, деревень на Щаре самым представительным является Слоним.
Есть несколько версий происхождения названия Щары. Если подразумевать балтийское происхождение гидронима, то Щара означает «узкая». А финно-угорские истоки утверждают, что «шар» – это пролив, протока. Есть и другие воззрения на природу названия красавицы-речки.
То, что Щара на самом деле красивая и запоминающаяся, подтверждает особое внимание к ней художников, поэтов, прозаиков. Мне посчастливилось недавно познакомиться с известной российской пушкинисткой Ларисой Андреевной Черкашиной. Родилась она в Волковысске. А потом вместе с родителями, старшим братом (будущим писателем-маринистом Николаем Черкашиным) переехала в Слоним. Вот что Лариса Черкашина, ныне москвичка, вспоминает о реке своей юности:
– Да, Щара – река моего детства. Тихая, таинственная. С белыми, словно фарфоровыми чашечками водяных лилий, с глазастыми синими стрекозами на тёмно-зелёных стрелах прибрежной осоки, с расходящимися кругами, пузырьками, всплесками – река живая, где-то в её неведомых глубинах прячутся караси и окуньки. Река была похожа на картину, что висела в нашем доме, – на ней художник позапрошлого века изобразил живописную речушку, – но только вместо тяжёлой золотой рамы настоящую Щару обрамляли живые ивы, склонённые над её водной гладью. Их гибкие ветки касались воды, и казалось, что они шепчутся с ней, как девчонки-подружки. Щара протекала через старый уютный Слоним, где прошло моё раннее детство. По воскресным летним дням, что для отца, командира военной части, выпадали нечасто, мы всей семьёй – с мамой и старшим братом Колей – на отцовском газике с брезентовым верхом ездили за город купаться...
Слушаю рассказ Ларисы Андреевны и думаю о том, сколько сладостных летних мгновений своими искристыми, солнечными лучиками воды доставляла Щара и другим писателям, соприкоснувшимся судьбой с этой великой рекой. Слонимчане поэт Олег Лойко, поэт, переводчик Гальяш Левчик, еврейский писатель Шмуэль Гриш- горн, писатель-фантаст Борис Зеленский (может быть, и Щары отражение в его нашумевшей в конце 1980-х годов повести «Весь мир в амбаре»)…
– Каким это было необыкновенным приключением, какой бурной радостью – мы едем на Щару! – продолжает своё повествование Лариса Черкашина. – Река манила и… пугала. Мне, четырёхлетней, невдомёк было – как это вода может держать на себе человека?! Пусть и маленького. Отец учил не бояться, подбадривал, а я всё не решалась войти в реку. Тогда он со смехом схватил меня, заплыл на середину и вдруг разжал руки: «Плыви!» Я с головой ушла под воду, забулькала, всплыла и отчаянно забила по воде руками и ногами, поднимая фонтаны брызг. И чудо… поплыла! По-собачьи, неумело, но плыла. И река держала меня, как отцовские сильные руки, которые были так близко…
Так на Щаре, струящей свои воды в Нёман, я научилась плавать и впервые ощутила радость, что победила страх. С тех пор плавание – моё любимейшее занятие. И на каких только реках, морях и океанах: на Волге и Днепре, на Средиземном и Карибском, на Индийском и Атлантическом – не довелось мне побывать. Но тот самый первый урок, что «преподнесла» мне моя Щара, я не забыла. Спасибо тебе, самая добрая и красивая река на всём белом свете!..
Пройдут годы. И Лариса Андреевна Черкашина вырастет в большого, серьёзного исследователя жизни и творчества Александра Сергеевича Пушкина. Классику русской литературы посвящены её книги: «Тысячелетнее древо А.С. Пушкина: корни и крона», «Тайны Пушкинского Древа», «Пушкин и Натали», «Потаённый Пушкин: взгляд из XXI века» и другие. А прежде всего пушкинские строки она читала, открывала для себя в нашей белорусской стороне, в Слониме, на берегу Щары:
Куда стремится Лета?
Никто того не знает…
Быть может, вместе с кровью
По венам протекает.
Куда впадает Лета?
Никто того не знает.
Случается, что Лета
Совсем пересыхает,
Бывает полноводной –
А значит, в мире – войны.
А так течёт привычно,
Уносит всё обычно,
Нет ни страстей, печалей,
Их Лета вдаль умчала.
Уносит, как известно,
Все царства и царей,
А я плыву по Лете,
Легко, привычно в ней.
Откуда родом Лета?
Я это твёрдо знаю,
Она бежит из детства,
Домашняя такая.
– Такие у меня родились стихи, где мифическая река и не Лета вовсе, а моя такая памятная и знакомая Щара, – признаётся писательница. И её слова, слова нашей землячки из Гродненщины, – частичка художественного, литературного портрета великой, большой реки Щары. А в дополнение к тёплым, идущим от сердца словам – и снимки, которые совсем недавно сделала Лариса Черкашина.
Алесь Карлюкевич