«Национальной науки нет, как нет национальной таблицы умножения». Этот чеховский афоризм применим и к чеховедению. Творчество великого писателя по-прежнему интересно представителям разных стран, конфессий, идеологий.
Об этом говорит уже тот факт, что заявки на участие в международной конференции «А.П. Чехов и мировая культура: взгляд из XXI века», которая прошла на филологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, поступили от 130 учёных из 17 стран. Cреди почётных гостей были Жаклин де Пруайяр (Франция), Нобуюки Накамото (Япония), Хайнц Зетцер (Германия) и многие другие.
На пленарном заседании завкафедрой истории русской литературы, профессор В.Б. Катаев заметил, что слава Чехова достигла поистине планетарных масштабов. Но сколько неожиданных поворотов было на пути постижения русского классика «от Канады до стран Тропической Африки, от Австралии до Скандинавии, от Японии до Балкан»! По словам Катаева, причиной мирового признания является то, что Чехову интересен «каждый человек» и в «глобализованном, транснациональном пространстве» именно это видится «спасительным ориентиром».
Не раз звучало: да, Чехов признан, но в какой мере он понятен современному миру? Образ Чехова словно постоянно «скрывается» от слишком пристального взгляда. Взять хотя бы проблему перевода, которой было посвящено немало докладов. Как заметила Н.Э. Додонова (Таганрог): «Чехов – мастер неологизмов, парадоксальных тонкостей». Конечно, буквальный перевод многих абсолютно чеховских фраз («загнуть что-нибудь этакое поцицеронистей», «опсихопатиться до мозга костей», «внутри всё сарайно как-то») на иностранный язык невозможен. Однако исследовательница убеждена, что «красота и глубина чеховской идеи» находит адекватное восприятие в рамках других культур.
Ещё одна проблема – обилие мифов вокруг образа Чехова. В массовом сознании трудно совмещаются, в частности, Чехов-пессимист с его усталыми героями и – искрящийся юмором жизнелюб. А.В. Бакунцев в своём докладе «Чехов и Бунин смеются…» поведал, что «никто… так не умел смешить Антона Павловича, как Бунин, когда он был в хорошем настроении».
Профессор О.А. Клинг (Москва) говорил о краткости и экономности чеховской прозы, сжатости времени в его произведениях.
Профессор В.Е. Хализев исследовал ещё одну, казалось бы, неожиданную тему, связанную с восприятием творчества писателя. Тема эта – ненависть к Чехову. По мнению исследователя, в XX веке прослеживается не только «чеховиана», но и «античеховиана». Кроме Ахматовой были названы Анненский, Кузмин, Ходасевич, Мандельштам, Цветаева. Это отторжение, полагает Хализев, происходило потому, что Чехов с его неукоснительным императивом гуманности в эпоху, ознаменовавшуюся мощным влиянием Ф. Ницше, мешал очень и очень многим…
Но даже эти «несовместимости» говорят об удивительном свойстве чеховского творчества: пробуждать совесть негромким голосом правды, провоцировать на диалог и спор. Вот и прошедшая конференция – яркое тому свидетельство.