На рассвете после ночи
в баре,
Где я с кем-то пил
на брудершафт,
Мне во сне привиделся
Гагарин
Юрий Алексеич,
космонавт.
Сразу, как он только
появился,
Взглядом,
преисполненным любви,
Космонавт спросил:
«Ты чем привился?»
Я ему ответил:
«Спутник V».
Скинув шлем
и расстегнув скафандр
Одновременным
движеньем рук,
Он вздохнул:
«Прекрасно, Александр!..»
И с опаской посмотрел
вокруг.
И, хлебнув водички
из графина,
Ворот у скафандра теребя,
Продолжал:
«Да был я там, Ефимыч,
Видел этот «Спутник»,
как тебя!
В общем, знай! –
он улыбнулся криво
И слегка прищурил
правый глаз, –
Этот «Спутник»,
он не для прививок,
Он для нашей гордости
за нас,
За изобретённую вакцину,
За весну, любовь
и комсомол,
За науку и за медицину,
За российский спорт
и за футбол!»
– Я не верю,
Юрий Алексеич,
В то, что это говорите вы!..
Я сейчас потерян
и рассеян
Где-то там,
в районе головы!
Мне же в институте
Гамалеи
Говорили про антитела…
А теперь я что же?
Заболею?
Это что ж такое? Вот дела!
Что же мне сейчас –
дрожать, как зайцу?
Что со мною будет?
– Объяснить?
Ничего. Сперва отсохнут
яйца.
А потом не сможешь
и родить…
Но зато, как будто
у пилота,
С той минуты,
как ты был привит,
Будет ощущение полёта
Днём и ночью жить
в твоей крови!
– Как же так? Но я же
собирался
Получить лишь дозу
антител…
– А зачем тогда ты
прививался
«Спутником», коль в небо
не хотел?
Покажи, куда тебя кололи?
– Вот сюда вот,
в левое плечо…
– Приложи к плечу
монету, что ли…
Чувствуешь монету?
Горячо?
Что, прилипла
и не отлипает?
Ощущаешь жжение
в крови?
– Да.
– А потому, что там летает
У тебя под кожей
«Спутник V».
Он патриотизма дух
поднимет
И придаст тебе
здоровый вид!
– Ну а яйца?
– Да и хрен бы с ними!
– А ковид?
– Какой ещё ковид?
Расстегнув одним
движеньем ловким
На себе космический
мешок,
Он достал «Столичной»
поллитровку
И сказал: «Поехали,
Сашок!..»
Я проснулся после этой
жести,
За своё волнуясь естество.
Сунул руку –
всё в трусах на месте,
Вроде не отсохло ничего,
Можно жить спокойно год
за годом,
Не боясь,
что больше не рожу.
У меня порядок
с кью ар кодом,
Как домой,
в трактиры захожу.
Лишь в футбол,
как прежде, за Расею
Не горюю, не горю в огне…
Так зачем же,
Юрий Алексеич,
Этой ночью
вы приснились мне?