Евгений СТЕПАНОВ
ТВОЯ ПРОВИНЦИЯ
Э.С. Зенченковой
Кинотеатрик, клуб, два книжных магазина.
Печальный коленкор – провинциальный быт.
Но где ты осознал, что в мире есть рябина,
Но где ты услыхал напевы аонид!
Хроническая грязь, извечные попутки,
В автобусах смурных – грызня и толкотня.
Но где к тебе друзья на удивленье чутки,
Но где тебе дано взобраться на коня!..
***
С. Бирюкову
Здесь времечко напоминает
слепнями покрытую клячу.
Здесь вечные гости плетут не корзинки,
увы, – чепуху.
Но учит провинция тихому,
горькому-горькому плачу.
И есть априорное мненье:
провинция учит стиху.
И есть занимательный факт:
провинция учит полёту
Над пропастью въедливых
и намагниченных мелочей.
А также дарует возможность
(порою и мне, стихоплёту)
Наслушаться не депутатских,
а ясных небесных речей.
КУСКОВО
Не видно – чтоб выросло дерево пышек.
Не слышно – чтоб жили в пруду осетры.
Лишь топают листья, как жирные мыши,
Спешащие в крепость бетонной норы.
Я снова изгой, ибо рад быть изгоем.
Пусть нету друзей, пусть один на юру.
Пусть время опять на дворе неблагое.
А мне и такое пришлось ко двору.
КАК ВСТАРЬ
Тверская.
Ночь.
Фонарь.
Кафе.
Прозрачный ливень.
Сборник Блока.
Моё окно.
Я подшофе.
Так хорошо –
Так одиноко.
Себя на собственном суде
Сужу –
Нет горше приговора.
Я – мастер мести.
Но – себе.
Как некогда сказал Соснора.
ТОЛПА
КАЗАНСКОГО ВОКЗАЛА
Меня давила, как клопа,
Сжимала мне бока, сминала
Разноязыкая толпа
Вокзала.
Но ни минуты ни одной
Не раздражался на толпу я.
Поскольку сам я был толпой,
Сам всех толкал напропалую.
***
Домой Есенинским бульваром
Я плёлся на исходе дня.
Воняло тошным перегаром.
И что печально – от меня.
Я плёлся после пьяной раrtу
Домой, мечтою обуян
Скорей свалиться на кровати
Или уставиться в экран.
И всё.
А ниточки астрала
Я умудрился оборвать.
И не подруга ожидала
Меня,
А тараканов рать.
ВЗГЛЯД
…А после долгой кутерьмы
Разнообразных грустных дел:
Зимы извечной, и сумы
Заплечной, и слепой тюрьмы –
В трюмо ты бегло поглядел.
И отразились в том трюмо
Мистически одновременно
Синьор Иосиф Бальзамо,
Мадам Блаватская Елена.
***
А человечек – точно мошка,
А путь-дорожка коротка.
Ах, коротенька путь-дорожка
От мальчика до старика.
А всё же человек огромен,
Велик, огромен человек.
Как, например, Андрей Коровин,
Как мой отец, как Таня Бек.
ОН
Утолил свои печали
Старым пушкинским Аи,
Поцелуями в астрале,
Колыбельными любви.
И забыл, как запятые,
Золотые телеса.
И закинул стебель выи
В пепельные небеса.
***
Без всяких сомнений,
Бывает и так:
Дурак – гений,
Гений – дурак.
В заоблачных сферах –
Свои пути.
А умных и серых –
пруд пруди.
КРЕСЛО
Я тебя обуздал, городок, как индеец –
мустанга.
Лбом теперь прошибаю
твои оборзевшие стены.
Стала рожа моя схожа с башнею танка:
Нос – как будто ствол дула,
уши – точно антенны.
Всё отныне умею, всё отныне имею.
И препоны иные превратить в пыль спешу.
Но смешу воспарившую в высь Доротею.
Да и сам себя тоже порою смешу.
ОКРУЖЕНИЕ
Сладкая Лера – отрава.
Хваткий Валера – бандит.
Только деревьям и травам
Я нараспашку открыт.
Страсть промолчит о рассудке.
Дружба сокроет расчёт.
В эти холодные сутки
Только печурка спасёт.
***
Выдумка, тщеславие, мура.
Призрачная, зряшная победа.
Глупая отвага комара,
Севшего на щёку людоеда.
Боже мой, о чём я да о ком?
Словеса твердеют в укоризне.
Подступает к горлу влажный ком.
Я не о своей ли, часом, жизни?