ГЛАВНАЯ ТЕМА
В №20 «ЛГ» были опубликованы материалы беседы, состоявшейся в стенах редакции с участием ряда видных российских мастеров изобразительного искусства и посвящённой не в последнюю очередь острой проблеме сегодняшнего бытия Союза художников России, его взаимоотношениям с властью и обществом. Сегодня эту актуальную тему продолжает известный живописец, заслуженный художник России, секретарь по работе с молодыми художниками СХР Сергей ГАВРИЛЯЧЕНКО.
Для творческих союзов писателей, композиторов, художников, кинематографистов нынешний год мог быть юбилейным. Предельно краткое постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» требовало после объединения писателей «провести аналогичные мероприятия по линии других видов искусств». Любая юбилейная дата побуждает не только вспомнить (либо демонстративно забыть) некогда произошедшее, но и попытаться понять его смысл.
А есть и ещё одна юбилейная дата. Весной 1957 года на Всесоюзном съезде советских художников на основании постановления Совета Народных Комиссаров от 1939 г. был окончательно создан Союз художников СССР, правопреемником которого является наш российский союз.
Несмотря на кажущуюся ясность, всё же остаётся вопрос, что считать датой рождения «больших» союзов и, в частности, Союза художников России с его ста четырьмя отделениями и почти двадцатью тысячами членов? Вопрос не праздный и отнюдь не академически научный. Первородство, родословие, права наследования вызывают такое количество юридических, имущественных и иных проблем, что порой затмевают собственно творческую предначертанность.
Принципы генеалогических изысканий позволяют отнести рождение к 1894 году, к проведению первого съезда русских художников. Точкой отсчёта могут служить документально подтверждённые даты возникновения различных корпоративных объединений художников во многих городах империи. Если обратиться к уставам и деятельности «Общества поощрения художников», «Московского художественного общества», поинтересоваться иными полуобщественными инициативами, то легко обнаружатся протоидеи будущих союзов. Удивительно, но «дореволюционные» объединения трактовали искусство исключительно как служение. При этом высота декларировавшихся целей не исключала разумного практицизма и формирования зачатков корпоративной защиты прав и достоинств творческого труда.
Переустройство всего и вся в
30-е гг. прошлого века довело «дореволюционные» объединительные опыты до грандиозной структуризации, вполне сопоставимой с индустриализацией и коллективизацией. Можно по-разному относиться к исторически сложившимся «большим» союзам. Для постоянно меняющих личину лукавых идеологов они пока ещё порождение «сталинско-тоталитарного режима». Для тех, кто неразрывен с отечественной жизнью, союзы – значимая часть государственного устроения, своеобразный отблеск великой идеи русской «соборности». «Большие» союзы в чём-то сродни оборонной промышленности. Всем очевидно, что на ней зиждется свободная самодостаточная независимость народа и государства. Только одни жертвенно делают всё, чтобы сохранить спасительные жизненные начала, другие из-за смердяковского понимания-испуга прилагают недюжинные усилия для их разрушения-уничтожения. Во многом через судьбу союзов решается судьба отечественной культуры. Союзы – инструмент идеологии намывания ценностей, идеологии, которую исповедует любая патерналистски устроенная государственность, презирающая низменность торгашеского выживания и обывательски-рейтинговую успешность.
Кто знаком с реальной историей творческих союзов, знает, сколько борений и противоречий пронизывало их изнутри при обязательно клятвенной верности «социалистическому» реализму. Но помимо действительно верных вечному реализму и его по-настоящему убеждённых противников, существовали многочисленные «экспортные» варианты искусства с хорошо оплаченной и согласованной неприязнью к любой вертикально устроенной государственности. Но всё же это были борения творческие, их «вольтова дуга» разряжалась значительными творческими произведениями, придававшими смысл жизни даже «кухонным сидельцам» – потомкам Степана Трофимовича Верховенского.
Всё в одночасье исчезло в постсоветский период. Голый практицизм, циничное растаскивание собственности, идеология выживания для одних и успешности для других. Всё, кажется, обрекало союзы на исчезновение. Полуосознанно, полуинтуитивно расползалась мыслишка – а зачем нищей стране столько творцов? Пусть останутся лишь успешные. Достаточно при каждом местном властителе иметь нескольких фаворитов, которые, если понадобится, могут собрать орды исполнителей. Да только за успешностью обычно скрываются все возможные, в том числе и смертные, грехи, а исполнители робки, но при этом часто по-настоящему талантливы.
Сохранение единства, сохранение собственности, разработка Федерального закона «О творческих работниках и их творческих союзах» на десятилетие стали обязательной частью жизни союзов. Одновременно с появлением «чёрных» выборных технологий появились и двойники «больших» объединений. Ну кто на слух отличит «творческий», «профессиональный» и иные фантомные «союзы художников России» от исторически единого? Но накипь не закрыла главное – в Союз художников России тянутся профессионалы, проводится трудно исчислимое количество выставок, сепарирующих подлинное от безбрежья поделок, лишь мимикрирующих под искусство.
И всё же остаётся вопрос – есть ли будущее у творческих союзов? Союзы – своеобразный индикатор тектонических сдвигов в государственной идеологии. Всё атомизирующая либеральная модель не предполагает самой возможности всеобъемлющих творческих единений. Традиционная, вертикально устроенная российская государственность склонна ценить первичность идей и создаёт условия для их воплощения. Главное заключается в том, что патернализм в культуре – неважно, имперский, советский, будущий, – это идеология иерархии ценностей, идеология, принимающая неизбежность низменного, но не позволяющая ему беззаконно замещать высокое. Общество, государство должны обладать волей, формирующей идеалы. В противном случае торжество либерализма ввергает культуру в примитивизм рейтингового выживания. Проблемы современных союзов не в том, что официально они созданы в 1932-м, 39-м, 1957-м или ином «советском» году, а в том, что наследуют коренную идеологию намывания золотого запаса культуры.
Достаточно оглянуться в историю, и с удивлением убедишься, что настоящую самобытность русское искусство обретало в периоды угрожающей изоляции России от «цивилизованного» мира и попыток хотя бы обозначить собственный цивилизационный путь. Так что же, желать мобилизационной полноты жизни? Иному уже мерещится фигура в «николаевской» шинели или слышится жёсткое поскрипывание мягкого кавказского сапога. Но ведь неслучайно из всех исторических лозунгов постоянно звучит – «Россия сосредотачивается» канцлера А.М. Горчакова. Будет ли сосредотачиваться как «суверенная демократия» или отольются иные формы самодостаточного устроения, особенно в периоды нарастающей внешней изоляции, именно от этого зависит полноценность всех проявлений отечественной жизни, в том числе и таких частностей, как «большие» союзы.