В начале сентября в Дагестане был отменён концерт эпатажного поп-исполнителя Егора Крида. Организаторы объяснили это неспокойной обстановкой в регионе и желанием не рисковать безопасностью зрителей. В соцсетях разгорелась полемика. Одна из её участниц связала протесты с позицией борца смешанного стиля Хабиба Нурмагомедова, который как раз и был резко против концертов. «Самое смешное знаете, что? – задавалась вопросом поклонница Крида. – То, что летом в каждой машине в Дагестане играли его песни, а стоило выложить Хабибу пост – все пацаны прогнулись под него. Самим не стыдно?» Кто-то даже предлагал переименовать Дагестан в Суданостан.
Другая часть комментаторов считала иначе. Например: «Кошмар. Как же стыдно за девушек наших. Как можно настолько опуститься и оскорблять свою родину, свою республику из-за какого-то артиста? Ну, раз нравится он вам, поехали бы лучше в Москву на его концерты».
Сеть на то и Сеть, чтобы спорить. Но я не о том.
Я о «неспокойной обстановке». Когда готовился к поездке в Махачкалу, кто-то из друзей прислал вопрос: а не страшно? Мне не было страшно, и, побывав в Махачкале, я понял, что неспроста.
Конечно, можешь встретить и блокпосты, особенно, говорят, в горных районах, и полицейских с автоматами на улицах или в аэропорту. Но это вполне объяснимо и умному человеку понятно, почему. Однако вы можете спокойно гулять по улицам даже в поздний час, не опасаясь, что из-за угла выскочит какой-нибудь бородач с кинжалом. Об улучшении обстановки говорит и статистика. Люди здесь открыты, доброжелательны, многих просто обижает, что об их крае, о них ходят всякие кривотолки.
Один очень образованный молодой махачкалинец сказал мне, что в его среде дружно поддержали борца Хабиба, поскольку тот выразил мнение очень многих. «Хабиб против разврата, – прямо сказал мне собеседник, – против бескультурья, пустого времяпровождения, он за здоровый образ жизни. А ещё он против того, чтобы девчонки занимались непонятно чем. А то есть те, что ходят в платках и платьях до пят, а уже рожать детей не хотят. Только бы жить праздно, без всяких усилий и напряга».
И добавил, как ему обидно, что в городе и вокруг пляжей, в местах отдыха бывает грязно, хотя среди молодёжи распространяется своего рода движение не сорить – элементарно не бросать окурки, где попало.
Впрочем, скандал вокруг отменённого концерта почти забыт. Людей гораздо сильнее волнуют другие вещи.
В одном из кафе его хозяин предложил нам бутылку грузинского вина «Киндзмараули» с серебристой, очень заметной металлической наклейкой профиля Иосифа Сталина. «Такого в Москве не найдёте!» – улыбнулся он. Оказалось, напиток с профилем вождя популярен. Мне рассказали, что активные жители одного из районов Махачкалы пытаются вернуть одной из улиц её прежнее название. Догадались, какое? Да – Иосифа Сталина.
На гору Тарки (откуда и пошёл Петровск, а потом Махачкала) и в одноимённый посёлок на ней меня возил молодой, крепкий и улыбчивый журналист Шамиль. Он возмущался грязью вокруг смотровой площадки, показывал город сверху и замечал, например, что раньше можно было бы увидеть на его территории ещё одно озеро. Но при мэре Амирове его уничтожили, свезли горы земли и мусора, спрессовали и построили высотки и дома-коттеджи «для своих». «Знаете, – горячился Шамиль, – сейчас в стране развелось столько чиновников, которым по фиг люди с их заботами, что я бы их всех расстрелял. Это миллионы захребетников! Честное слово!» Потом, чуть остыв, добавил: «Конечно, я не кровожадный. Но из-за их тупости и раболепия мы живём совсем не так, как могли и как заслуживаем! При Сталине был порядок и закон один для всех. Этого люди и хотят».
Другой человек по имени Темирхан, многое повидавший, очень любящий свой Дагестан и матушку Россию, отец троих детей, рассказал, что написал по одной важной, как он считает, проблеме уже семь писем новому главе республики Владимиру Васильеву и не получил ответа ни на одно. «Вот, – сказал Темирхан, – хочу к прокурору обращаться. Непонятно, доходят ли письма до главы или их, как и прежде, «сортируют»? Тогда знает ли он, что людей бесит и о чём они беспокоятся? Где она, обратная связь?»
Несколько раз я передвигался по городу на такси. Система, кстати, хоть машины часто не первой свежести, работает не хуже, чем в Москве, – пять минут и авто подано, цены низкие, и таксисты, если ты проехался на 90 рэ, а даёшь сотню, тут же пробуют вернуть тебе 10 рэ сдачи. Если берёшь такси возле рынка или на улице, тариф примерно удвоится, как не ушли в прошлое и обвесы на рынках – «хочешь жить, умей вертеться». Так вот таксисты – они же всё знают, о чём люди думают. И вот говорят водители почти слово в слово: вокруг, на всех этажах власти одни обещания, а как до дела, так только всё выжимать из народа. И кому, чьим словам – Думы, правительства, президента – верить? А далее, как правило, опять: вот при Сталине…
Доведёт ли до добра такое развитие событий? Понимают ли это на верхних этажах?
Или взять поддержку культуры (люди считают, что «в сметане» только звёзды шоу-бизнеса, как определяют здесь это явление). А вот, допустим, библиотекари. В главной библиотеке республики рядовой работник (вернее, работница) получает порядка 12 тысяч рублей, а ведь многие в одиночку воспитывают детей, помогают родителям с их скудными пенсиями, не говоря о том, что самоотверженно работают. Им не только памятник надо ставить, но хотя бы повсеместно зарплату повысить раза в два!
Не единожды – будто все сговорились – меня спрашивали про телевидение. Мол, смотрю ли центральные каналы? Я отвечал, что смотрю уже из-за служебной необходимости: надо получать текущую информацию не только через интернет и знать, что говорят прижившиеся на каналах кочевники-«эксперты», которые говорят ведь не просто так, а понимая, откуда и куда ветер дует. Мои собеседники обычно признавались, вздыхая, что тоже смотрят, но всё больше им этого не хочется. К моему удивлению, спрашивали, когда же поменяются сидящие десятилетиями телевизионные начальники (пофамильно) и когда что-то изменится с потоками рекламы и политической пропаганды. То есть когда начнут говорить за жизнь? И что я мог ответить?..
Если вернуться к поездке на гору Тарки, она чем-то напомнила подъём на обихоженную смотровую площадку в бразильском Белу-Оризонти (в переводе – «красивый горизонт»). Правда, если в Махачкале проживает около 600 тысяч жителей, а во всей агломерации около миллиона, то у бразильского «аналога» в самом городе около 2,5, а в агломерации более 5 миллионов жителей. Но по потенциалу и природной самобытности они близки. Только Белу-Оризонти строился и продолжает строиться и развиваться по чёткому плану, который не в силах изменить никакой очередной местный «Амиров». А мы шарахаемся от одного подхода к другому и обычно всецело зависим от того, кто окажется у руля власти.
Мне говорили, что в Дагестане есть прекрасные молодые архитекторы и дизайнеры. Да, столица меняется в лучшую сторону, хоть и не с безукоризненностью во вкусе, присущей упомянутому Белу-Оризонти в малоразвитой Бразилии. Но эти специалисты не востребованы. А если их привлекут, то нет гарантии, что их проекты дойдут до финиша в первоначальном виде. Кто-то из собеседников вспоминал Баку, тамошнюю шикарную, но всё-таки эклектичную и в чём-то чужеродную азербайджанским традициям набережную (я и сам это видел). Мол, слава Всевышнему, в Махачкале аллея-
парк Сулеймана Стальского у Каспия сохраняет пока особенные махачкалинские черты. Но можно было бы посносить там уродливые строения и что-то возвести в национальном стиле – на радость жителям и гостям. Махачкала вправе стать настоящей жемчужиной у моря.
…Перед отъездом в аэропорт я заметил, что на заднем стекле машины моего сопровождающего появился стикер, которого утром не было. Спросил, откуда. «Да вот подошёл парень и предложил наклеить. Я, конечно, согласился». На скромном по полиграфии и лаконичном стикере хорошо читались слова: «Работайте, братья!» И дальше шла подпись – Магомед Нурбагандов. Это тот самый тридцатиоднолетний полицейский, который ценой жизни не дрогнул перед бандитами. Теперь он – Герой России и герой у людей. Чуть раньше мне рассказали, что о трагедии и мужестве лейтенанта не сразу сообщили наверх в Москву. Боялись, видимо, что не так поймут и не верно оценят.
Всем нам надо помнить про Магомеда.
Владимир Сухомлинов,
Махачкала–Москва