Об образовании в сфере культуры от «до» до «си»
Образование у нас делится на начальное, среднее, высшее и дополнительное. В последний разряд попали и все школы искусств: музыкальные, хореографические, художественные. Как живётся педагогам, посвятившим себя «необязательному» образованию? Как вообще сочетается идущая модернизация с подготовкой будущих теноров, ваятелей или танцоров? На эти и другие вопросы накануне профессионального праздника – Дня работника культуры – нашему корреспонденту ответил директор Департамента науки и образования Министерства культуры РФ Олег НЕРЕТИН.
– Олег Петрович, в этом году приём в вузы по результатам ЕГЭ стал обязательным. Как вы будете по набранным баллам определять творческий потенциал будущих пианистов, танцоров или певцов?
– По моему мнению, ЕГЭ – это некая статистическая форма, которая запущена, чтобы узнать, каков средний уровень образованности в стране, что происходит в школах, насколько выпускники знают какие-то правила, цифры, даты и так далее. Оценить конкретного человека по тестам абсолютно невозможно.
Увы, никаких исключений нет и для вузов Министерства культуры. Единственная «поблажка» для творческих специальностей – право проводить дополнительное вступительное испытание.
– Если ребёнок обладает уникальным голосом, например, но совершенно не склонен к математике и получил по этому предмету очень низкий балл, есть ли у него шанс поступить в консерваторию?
– Надо сказать, что ситуация не до такой степени абсурдна. Министерство образования сделало большой шаг навстречу – в 2009 году наши абитуриенты будут сдавать два ЕГЭ. Один – это русский язык, экзамен, обязательный для всех выпускников школ, а второй по усмотрению вуза. В наших вузах – это, как правило, русская литература или история. Дальше там включается довольно громоздкая система подсчёта проходного балла, который является суммой установленных баллов по ЕГЭ и творческим испытаниям. В каждом вузе этот балл свой. Сложно установить этот проходной балл так, чтобы и без студентов не остаться и не набрать много не подготовленных людей.
– Болонская двухуровневая система вузов Министерства культуры коснулась?
– В настоящее время мы ведём переговоры с Минобразования по согласованию перечня специальностей, по которым будет оставлен специалитет. Либо будет установлено два стандарта: и специалитет и бакалавр-магистр. По скульпторам, режиссёрам, актёрам, кинооператорам, композиторам вроде бы взаимопонимание уже нашли. А вот, допустим, по музыкальному исполнительству, дирижированию, вокальному искусству у нас есть разногласия серьёзные. С другой стороны, все, что связано с хореографией, уходит на двухуровневую систему. И здесь нет возражений ни у нас, ни у хореографов.
– Олег Петрович, как вы думаете, модернизация приведёт к тому, ради чего она, собственно, и затевалась, – повышению качества образования?
– Сегодня несколько странно говорить о повышении, надо думать о том, как остановить падение, вернуться к тому качеству, которое было совсем недавно. В том, что культура России признана во всём мире, заслуга в первую очередь именно образования в сфере культуры и искусства. Посмотрите на зарубежные оркестры: увидите там многих выпускников наших консерваторий. Увы, сегодня ряд позиций в мировой культуре нами утерян. А вот образование пока остаётся признаваемым.
– Какова роль школ искусств в сохранении традиций и воспитании будущих творцов?
– Таких школ у нас около шести тысяч. Музыкальные, хореографические, изобразительного искусства. К сожалению, так получилось, что это всё считается дополнительным образованием, и за этим тянется большой хвост проблем. И я бы даже сказал, социальных несправедливостей. Преподаватели, работающие в школах искусств, менее социально защищены, чем их коллеги из общеобразовательных школ. У них часто гораздо ниже заработная плата, нет права на досрочное назначение трудовой пенсии за выслугу лет и т.д. Никакие льготы на сферу дополнительного образования не распространяются. Смешно. Человеку, обладающему высоким педагогическим и исполнительским мастерством, сейчас выгоднее работать учителем пения в общеобразовательном учебном заведении, чем в музыкальной школе по своей специальности.
– Но вам вряд ли удастся перевести то же музыкальное образование из разряда дополнительного в обязательное. Хотя это, на мой взгляд, было бы совсем неплохо.
– Об обязательности речь не идёт. Мы считаем, что образование, даваемое в школах искусств, – начальное профессиональное, а не дополнительное.
Ещё один важный момент – непрерывность. Сейчас ребёнок, как правило, оканчивает музыкальную школу на два года раньше общеобразовательной, поступить же в училище он может, только получив аттестат. То есть происходит временной разрыв, кто-то теряет навыки, кто-то выбирает другую судьбу и уходит из профессии, а это, особенно с учётом катастрофической демографической ситуации, сильно снижает уровень абитуриентов консерваторий. Именно непрерывность профессионального образования в сфере культуры и искусства – школа, училище, вуз – и позволяла достигать того высочайшего уровня мастерства, которым мы по праву гордились в советские времена.
По ряду программ (режиссура, вокальное искусство, оперно-симфоническое дирижирование, композиция) получение специальности чаще всего лучше при наличии уже имеющегося высшего образования и профессионального опыта. А второе высшее у нас теперь – платное. Но для художников (в широком смысле слова) второе высшее – это не прихоть. К примеру, музыкант, исполнитель, достигает определённого уровня и ему нужно доучиться, скажем, до дирижёра. Дирижирование – это ступень его профессионального роста. Точно так же для актёра рост – режиссура.
– Все эти проблемы, насколько я знаю, отражены в «Концепции развития образования в сфере культуры и искусства в РФ на 2008–2015 годы», принятой в середине прошлого года. Как вы думаете, не внесёт ли кризис коррективы в её реализацию?
– Надеюсь, нет. Такая целостная программа принята впервые, одобрена правительством. Предполагается внесение изменений и дополнений в целый ряд законов и подзаконных актов. Нам предстоит согласовать свои предложения с Минэкономразвития, Минфином, и в первую очередь, конечно же, с Министерством образования и науки, которое, безусловно, по своим функциям является главным в определении государственной политики в области образования. У Министерства культуры пока такой функции нет, но как раз концепция и предполагает предоставление нам права вырабатывать государственную политику по образованию в сфере культуры и искусства.
– Вузы, готовящие специалистов в области культуры и искусства, принадлежат вашему ведомству или Министерству образования?
– Министерство культуры – учредитель 45 вузов. Это консерватории, вузы кинематографии, культуры и искусств, музыкально-педагогические, театральные и хореографические школы. Есть ещё региональные вузы, но их не так много – меньше полутора десятков.
Детские школы искусств, как правило, принадлежат муниципалитетам, а образовательную политику в них определяют местные органы управления культуры. Таких школ у нас 5,5 тысячи. Получают образование в них 1 миллион 366 тысяч человек. Конечно, не все станут великими музыкантами, художниками или танцорами. Школы искусств в первую очередь готовят некий культурный слой общества. Если проанализировать, кто ходит слушать оперу, то, скорее всего, это будут выпускники музыкальных школ. То есть это ещё и подготовка слушателей, зрителей, посетителей художественных выставок, людей с более высоким культурным уровнем.
Кстати, за последние четыре года количество учеников выросло примерно на 5%, что связано в первую очередь с улучшением экономической ситуации в стране.
– Но ведь в музыкальных школах, хореографических обучение бесплатное.
– Да, но если ребёнок учится по классу фортепиано, ему это фортепиано нужно купить. Если речь идёт о балете, значит, необходимы костюм, обувь. Школа ведь этим не обеспечивает. У нас сейчас провалы по многим музыкальным инструментам именно из-за их стоимости. Например, гобой стоит 15 тысяч долларов. Раньше на духовых отделениях училось много детей из малообеспеченных семей, всё было доступно, а сейчас во многих духовых оркестрах кадровый голод.
– Проблема, наверное, не только в дороговизне, но и в изменении приоритетов? Какой инструмент сейчас популярен среди детей. Гитара?
– С гитарами подростков у подъездов я уже давно не вижу. В ушах МР3 плеер, в руках пиво. Да, причины разные. Есть инструменты дорогие – кларнет, гобой, а есть в духовых оркестрах и доступные – труба, например. Конечно, сказалось безвременье девяностых, но в последнее время ситуация стала улучшаться.
Вообще мы надеемся, что наше профессиональное образование повлияет на общую культурную составляющую в стране, да и сейчас влияет. Ведь число желающих поступить в наши вузы не уменьшается и конкурсы остаются очень высокими.
– Какой процент выпускников работает по специальности?
– Актёры, режиссёры, музыканты в основном работают по специальности. Таких выпускников не так уж много. Актёров, например, в год выпускается 800 человек. И они все востребованы. У нас, кстати, и театров не так много. Всего 563 театра, а городов в стране 1080. Если учесть, что львиная доля их находится в Москве и Санкт-Петербурге, получается, что в большинстве районных центров театров вообще нет. По моему же глубокому убеждению, в каждом городе обязательно должен быть хотя бы один какой-нибудь театр: драматический, оперы и балета, юного зрителя, кукольный.
– Культуру надо насаждать?
– Моя позиция здесь очень жёсткая. Популяризация культуры должна быть действительно агрессивной. Если после половины одиннадцатого включить телевизор, там идёт очень агрессивная реклама пива. Так вот если бы между этой рекламой вставляли фразу «сходи в музей, консерваторию или в библиотеку загляни», уровень культуры в стране был бы гораздо выше.
Концепция, о которой я уже говорил, также направлена на эстетическое воспитание подрастающего поколения, сохранение традиций, приобщение граждан к ценностям отечественной и зарубежной художественной культуры. Полтора года добивались её принятия. Надеемся, она принесёт нам сладкие плоды и позволит вернуть утраченные позиции.
Беседу вела