Старики на обочине

ЖИТИЁ-БЫТИЁ

Эдуард ГРАФОВ

Недавно очень сильно выступил глава Совета Федерации Сергей Миронов. Он говорил о том, как у нас тяжело живётся старикам. Считает, что проблемы лекарств для них, жилья, их нетрудоспособности требуют срочного решения. В общем, серьёзный счёт предъявил законодательным и исполнительным структурам. 

Я бы хотел подключиться к этому срочному и честному разговору и кое-что добавить об отношении у нас к старикам. Но уже не со стороны законодательных и исполнительных структур. А с другой стороны. 

Было это давно, но помню до сих пор, имён, правда, не припомню. Высоко в горах Армении стоял небольшой домик, дальше, то есть выше, ничего – одни заснеженные склоны. Ближайшее жильё где-то далеко внизу. Обитали здесь старый охотник со старой женой и их три молодых сына, двухметровые ребята, тоже охотники. 

Мне вот что врезалось в память. Сидим беседуем с сыновьями. И вот в дверь вошёл с улицы отец. И что было дальше? Три великовозрастных сына встали и стояли, подпирая потолок папахами, пока отец не сел. Меня это потрясло. У нас там, на равнине, случается, орут старикам в автобусе: «Зажилась, бабка, под ногами путаешься!» А тут… Не беречь, не боготворить стариков – это ведь противоестественно. Они ещё совсем недавно были молоденькими папами и мамами, которые нас родили, дали нам жизнь. Всё, что нас окружает, создали тоже они или их родители – жилые дома, заводы, институты, школы, землю обиходили. Ну как же не испытывать к ним чувства благодарности? И потом, знаете, отношение к родителям – это ведь и природный инстинкт, на котором миропонимание держится. Ведь те три сына в горах институт благородных девиц не кончали. А вот заложена в них извечная почтительность к отцу, к старшему человеку. 

Нет, непозволительное отношение к старикам – это не частный случай, это обиход. Но могу рассказать и частный случай. 

Инвалид войны восьмидесятилетний Михаил Кураш к ночи плохо себя почувствовал. Жена вызвала скорую помощь. Скорая помощь категорически сказала: «Немедленно в больницу!» – и увезла. А вскоре раздался телефонный звонок: «Меня отправляют домой. Говорят, в больнице нет мест. За что они со мной так?» 

Старушка вышла на улицу, чтобы встретить немощного супруга. Ждала в ночи, под дождём два часа… А потом увидела, как её старика несут к дому три молодых человека: «Ваш? Он в кустах лежал». А вот вам изложение событий:
– В больнице на меня кричали, что класть некуда. Затем медперсонал обратился к какому-то шофёру: «Отвези его отсюда». Тот говорит: «Куда? На свалку, что ли?» Он высадил меня в чужом дворе. От волнения у меня отказали ноги, я повалился в траву и там лежал под дождём. Я уже свыкся с мыслью, что сейчас умру. На моё счастье, мимо шла молодая компания, я с трудом сообщил им мой адрес… 

Вы знаете, я, видавший виды, поразился не бесчеловечным медикам, не лютому извергу-шофёру. Я поразился юношам, которые подобрали в ночи немощного старика и понесли его на руках по какому-то неведомому адресу. Дорогие вы мои!.. 

Что касается медиков, у которых «нет мест» якобы, то в прошлом году был создан Общественный совет по защите прав пациентов. Защите от кого? От врачей?! Ничего себе нашли врагов! То-то, как я погляжу, в России ежегодно помирают почти миллион человек и появляются 450 тысяч новых больных. Может, к каждому из них охрану приставить, чтобы она от врачей оберегала? 

Что этот совет, да ещё общественный, может, если, например, выживаемость в онкологии у нас самая низкая в Европе – 43 процента, на уровне недоразвитых стран. На лечение таких больных наше государство тратит в год 4 евро. Небогатая Польша – 9, Франция – 22, США – 38. Годичный курс лечения по онкологии стоит по минимуму два миллиона рублей, но в конечном итоге – гораздо больше. А где старику их взять, когда даже на необходимые лекарства не наскребёшь?.. Такие вот будни. Так что дело не только в прохожих, которые старикам грубят прямо на улицах или в автобусах. Есть невыносимости и покруче. 

И кто-то не выдерживает. 84-летняя жительница села Красноборск Архангельской области Софья Николаевна Попова поняла, что жить у неё сил больше никаких нет: болезни, одиночество, нищета. И попросила соседа Колю Петракова её убить. «Я пенсию на днях получила, – сказала Коле Петракову Софья Николаевна, – 6 тысяч рублей. Больше нету, к сожалению. Оставлю для тебя тут, милок, на столике. Как всё сделаешь, деньги заберёшь». 

Он всё и сделал: сначала стал душить, потом ножом ударил. За 6 тысяч рублей. Я не к тому, что надо бы подороже сторговаться. Да и не было у Софьи Николаевны иных денег. Может, и потому тоже ей жить стало невмоготу. 

Господи, а я-то про то, что три сына встали, когда в комнату вошёл отец.