Когда я готовил материалы к 100-летнему юбилею своего отца, поэта Михаила Луконина, то в архиве обнаружил машинописный текст трёх стихотворений Николая Глазкова «Тамбовская параллель», «Мичуринский сад» и «Мише Луконину». Каким образом они попали в архив, трудно сказать. Ведь столько лет прошло с тех пор, как не стало ни Михаила Луконина, ни Николая Глазкова. Эти стихи написаны в разные годы и явно «на злобу дня», что, как известно, не свойственно Глазкову, который иронично относился к явлениям современной жизни.
Глазков и Луконин были друзьями, начиная с довоенных лет и последующие годы. Это особая дружба, скреплённая мечтой о построении Поэтограда, что отразилось в их письмах с фронта. Стихо-творение «Мише Луконину»раскрывает поэтический характер его автора.
Николай Глазков
Мише Луконину
Луконин Миша! Ты теперь,
Как депутат почти,
И я пишу письмо тебе,
А ты его прочти!
С чего бы мне его начать?
Начну с того хотя б,
Что можешь и не отвечать
Мне ямбами на ямб.
Поскольку дороги слова
Таких, как ты, людей,
И стоит каждая строфа
Не меньше ста рублей…
Поскольку занят ты весьма…
Ещё скажу тебе:
Не напечатаешь письма
Такого в «Октябре».
Но ты поэт, и я поэт.
Мы, зная толк в стихах,
Друг друга знаем больше лет,
Чем пальцев на руках.
Избрали мы давным-давно
Поэтов ремесло,
А было что перед войной,
То былью поросло.
Ты побывал в огне, в воде
И в медных трубах; но
Кульчицкий где? Майоров где
Сегодня пьют вино?
Они вошли в число потерь
Отечественных лет,
А ихних сборников теперь
Посмертных нет!
Для них остановились дни
И солнца луч угас;
Но, если есть тот свет, они
Что думают про нас?
Они поэзию творят
В немыслимой стране;
Они, наверно, говорят
Сегодня обо мне:
«Мещанский бред преодолел
Глазков, большой поэт,
И в тридцать лет
он так же смел,
Как в двадцать лет!»
А может, Миша, всё не так,
И смелость ни к чему?
Я просто гений и чудак,
Не нужный никому.
Я пребываю в стороне
От жизненных побед…
Нет! Нужен я своей стране,
Как гений и поэт!
Когда читатели поймут
Великий смысл стихов,
Все эпигоны отомрут,
Останется Глазков…
Нет! Хочешь верь,
хочешь не верь,
Наперекор врагу
Не после смерти, а теперь
Достойным быть смогу.
Сегодня мной почти забыт
Наплыв былых забот.
Вчера я был, как следопыт,
А нынче, как завод.
Я отдавался пустякам,
Как будто графоман.
А вот сегодня по стихам
Не выполняю план.
Но я поэт и я таков,
Что выполню свой долг.
Я сам рабочий у станков
И сам себе парторг!
Стране я должен
много строк…
Наверно, миллион,
И надо мною веет шёлк
Прославленных знамён.
Неважно то, что был поэт
Травмирован войной…
Встаёт невиданный рассвет
Над всей моей страной.
Встаёт рассвет. Я вижу дом.
Течёт из дома дым.
И я поэт пишу о том,
Что буду молодым!
Не молодым поэтом, нет,
Поскольку в наши дни
Понятье «молодой поэт»
Ругательству сродни.
Мол, если молодой, то он
Валяет дурака,
И как поэт незавершён,
И не поэт пока.
Нет! Просто мир
побьёт войну
В безбрежности земной;
Тогда я молодость верну,
Утраченную мной!
Да, я на правильном пути.
Поэзию любя,
Других я должен превзойти
И самого себя.
Да, ты на правильной тропе
И не вернёшься вспять;
Однако о тебе тебе
Желаю я сказать:
Что это, туча или тень
В поэтовой судьбе?
Ты написал «Рабочий день»,
Поэму о себе.
Отвергни мой
глазковский счёт
И погрузись в дела…
Я знаю, славу и почёт
Она тебе дала.
Сказав, что слава пустяки,
Я сам себе солгу…
Потом ты написал стихи
Хорошие «В Баку».
Их очень плоско руганул
Очередной дурак.
Кричать не надо караул,
Но что-то тут не так.
А это надо понимать,
Что надо каждый день
Литературу подымать
На высшую ступень.
И в этом смысле слова нас
Не опрокинут вниз
Ни ... маразм,
Ни собственный цинизм!
Я знаю, солнце – знамя дня
Сильнее тьмы ночей.
Я верю, что ты за меня,
А не за сволочей!
У них сейчас переполох,
Смятение у них;
Они усердно ловят блох
И ненавидят стих.
Цепляются за имена,
Пускают ложный слух;
Из мухи делают слона,
Предпочитая мух.
Навязывают пошлый вкус,
Кастрируют слова…
Но нам защита –
краткий курс,
Четвёртая глава!
Силён могучий старый быт
В сознании людей;
Однако он не устоит,
И нет ему путей!
Пускай ничтожные ростки
Дал мой Поэтоград,
В него не верят простаки,
И нет ему преград!
Провёл поэт Назым Хикмет
Пятнадцать лет в тюрьме;
Однако он увидел свет,
А Турция во тьме!
Пусть я тебя «не изумил»
И «цели не достиг»;
Но, как стоят стихи за мир,
Так встанет мир за стих!
Из архива Сергея Луконина