СТОЛИЧНАЯ ПРЕМЬЕРА
Великая комедия в Театре им. Вл. Маяковского
«Ревизоры» продолжают являться на подмостки Первопрестольной с завидным постоянством. В минувшем сезоне их было два, причём оба возникли на сценах прославленных, академических. Уж не знаю, простое ли это совпадение или же столичные театры распахнули двери для гоголевских героев по причине того, что почуяли нечто сгущающееся в воздухе: приближающееся время перемен, перестройку в верхних эшелонах власти в связи с надвигающимися на нас выборами… По крайней мере без этих предощущений Сергей Арцибашев, рискну предположить, вряд ли бы взялся ставить «Ревизора» в Театре им. Маяковского всего через несколько сезонов после своего замечательного спектакля «На Покровке», а Юрий Соломин – уже во второй раз в Малом театре.
Арцибашевская постановка по выходе сразу же вызвала много споров, поделив критиков на страстных её поклонников и столь же страстных противников. Причём вторые – это специалисты, как правило, всегда придирчиво относящиеся к творчеству режиссёра и не упускающие случая пошпынять его почём зря: и это им не так и то не эдак. Понять причину такого предвзятого отношения ко всем работам худрука Маяковки сложно, однако объяснить, почему нынешний «Ревизор» оказался одним из самых заметных явлений сезона, вполне можно.
Во-первых, спектакль удивительно смешной, хулиганский, а самое главное – злободневный, в нём масса режиссёрских находок, прекрасных актёрских работ, он сделан «на вырост» – поскольку все исполнители получают явное удовольствие от игры, нет сомнений в том, что «Маяковский» «Ревизор» будут беречь и совершенствовать.
Без каких бы то ни было натяжек Арцибашев укрупняет социальную структуру пьесы, выводя на первый план не столько фитюльку Хлестакова (с ним как бы всё понятно), сколько команду Городничего, напоминающую ни дать ни взять современную мафию, держащую в своих руках почту, телеграф и так далее. Борзые щенки, дарённые судье Ляпкину-Тяпкину (Александр Ильин), – всего лишь прикрытие более солидных взяток, а попечитель богоугодных заведений Земляника (Игорь Кашинцев) делит больных на доходных и сирых, поэтому, как только к нему приезжает комиссия, он всех «социальщиков» мгновенно выписывает, поскольку за них некому заступиться.
Иногда думаешь, что Николай Васильевич Гоголь был на редкость наивным человеком: ему казалось, что достаточно Николаю I услышать о процветании взяточничества в России с подмостков Александринки, как тут же будет принят карающий закон, направленный против казнокрадов. А царь всего лишь посмеялся и, разрешив пьесу к показу, предоставил общественности нравственно осудить взяточников. Так с тех пор и длится этот бесконечный «суд», но почему-то количество осуждаемых не уменьшается, а увеличивается в геометрической прогрессии. Одним словом, народ перестраивается со страшной силой, помня старинную русскую поговорку: «Закон, что дышло»… и так далее. Неудивительно, что Сергей Арцибашев доводит трагикомическую ситуацию «Ревизора» до абсурда, где у людей уже нет никаких тормозов и всё позволено.
Нравственное разложение отцов города достигает своего апогея: бесконечные оргии стали привычным образом жизни «слуг» народа, после которых санитары и готовые на всё санитарки с ногами от шеи приводят в порядок «органоны» руководителей, бреют их, чистят, «лечат» рюмкой отменного коньяка. Всё это напоминает пип-шоу в жанре комиксов, когда вместо лиц одни рыла с трясущимися руками и дрожащими ногами. Возглавляет всю эту шатию-братию главный мафиози Сквозник-Дмухановский в исполнении Александра Лазарева. Чрезвычайно интересно наблюдать, как этот интеллигентный до мозга костей артист преднамеренно опускает своего персонажа до уровня пахана с замашками держиморды.
Одним словом, не люди, а карикатуры, в руках у которых власть, и этим всё сказано. Но с появлением инкогнито ревизора вся пирамида начинает шататься, и город охватывает страх. Я не согласна с теми критиками, которые пишут, что тема страха в гоголевской пьесе потеряла свою актуальность, она не интересна. Ещё как интересна, ибо на смену страху тоталитаризма пришёл другой страх, не менее сильный, – утробный, растительный, животный. В России всегда было больно падать с большой высоты – «костей не соберёшь». Это отлично понимают Городничий и вся его команда. К тому же им на пятки наступает поросль свежих чиновников, безжалостно расправляющаяся со всеми, кто стоит на их пути. Именно поэтому они так пугаются молодого Хлестакова, воспринимая его как представителя новой генерации власть предержащих. Весь комизм положения заключается ещё и в том, что Иван Александрович тоже затуркан своими коллегами, но он хорошо усвоил одно правило: умей прогибаться вовремя и своего не упускай. Сергей Удовик не изображает полное ничтожество, просто Иван Александрович живёт по принципу: «чего изволите» и поэтому может пригодиться любой команде, со временем дойдя до степеней известных. Неслучайно в финальной немой сцене режиссёр выводит настоящего ревизора в облике всё того же Хлестакова, только облачённого в мундир и со звёздами, подчёркивая тем самым бесхребетность и мелочность так называемых реформаторов новой России.
Но сколько верёвочке не виться, а у неё всегда бывает конец. В связи с этим режиссёр решил несколько пофантазировать. К примеру, что стало бы с командой Городничего, присосавшейся к доходной «трубе» налогов и взяток, если бы этот источник иссяк? Да просто осталась бы без штанов. И Арцибашев наглядно конкретизирует свою голубую мечту, выставляя весь провинциальный бомонд в чём мать родила. Смешно? Конечно! Притом что многие присутствующие в зале смеются над собой.