Такое название получил концерт в Большом зале Московской консерватории, ставший совместным проектом Национального Свиридовского фонда и фонда «Фрески Руси». Перед широкой публикой предстал полный свод «Песнопений и молитв» Георгия Свиридова.
Это сочинение, создававшееся на протяжении почти 20 лет, стало совершенно уникальным по своей сути и музыкальному строению, рубежным музыкальным произведением стыка тысячелетий. Имея масштаб мистерии (и масштаб воистину библейский), оно содержит в себе не только возвышенно-молитвенный, но во многом и назидательный настрой. Так раньше назидали старцы. Эта не церковная, а именно духовная музыка всякого зовёт к молитве, к глубокому размышлению и чувству – и, конечно, к Богу. Так пожилой священник то ласково, то грозно толкует слова молитв ребёнку или взрослому, намеревающемуся окреститься… Да-да, иногда именно грозно, предостерегая от грехов: пробирает озноб, например, от «Аллилуйи» в «Странном рождестве», написанной во фригийском ладу (для несведущих – это лад суровый, тяжёлый и мрачный).
«Святый бессмертный, помилуй нас!» Свиридов отлично понимал, куда уносит рок событий Россию, – но при этом понимал и спасительную силу православной веры. Старец отдал последние энергетические заряды своего дара, чтобы воззвать этой соборной музыкальной молитвой к спасению.
«Песнопения и молитвы» были исполнены хором Государственной Третьяковской галереи под управлением Алексея Пузакова и хором Сретенского монастыря под управлением регента Никона Жилы.
Равная у обоих хормейстеров по смысловой и выразительной силе, это была во многом именно регентская трактовка. После поразившей многих интерпретации Петербургской капеллы под управлением Владислава Чернушенко, репетировавшего «Песнопения» ещё с автором, теперь родилось новое исполнительское прочтение (убеждён, что эту музыку разными гранями будут открывать вечно). На концерте ощущалось, что сочинение исполняется именно церковным по складу своему, а не светски академическим хором. Хотя пели с большим вдохновением и пониманием, со множеством очень выразительных и верно расставленных акцентов.
Солисты или группы солистов пели, как «чини ангельскии». Изумительная интонация, слаженность партий, ясная вызвученность соло на фоне единого монолита хора, океанская глубина звучания, грандиозные нарастания и затухания – и всё это как бы из самой души, едино. На сцене стояли более 100 певцов – Георгий Васильевич мечтал об этом: чтобы у «Песнопений» был ёмкий, пространный тембр под стать их содержанию.
Во всём строе дирижёрской трактовки и качестве исполнения присутствовали сугубо церковная точность, основательность, добротность, с которой в мире православия делается всё – от мытья пола в храме до совершения службы, от строительства малой часовенки до сооружения многоярусной колокольни. И это проявлялось на концерте, причём не в одних выражениях лиц певцов и «монашеских» костюмах, как это нередко бывает (кстати, хор пел в светской концертной одежде), а в самом звучании. При этом сочинение исполнялось с удивительной простотой и сдержанностью, хотя и с большим чувством, но безо всякого надсада. «Где просто, там ангелов до ста…»
Между прочим, концерт проходил во время Великого поста, и память об этом тоже проявлялась в строгости манеры пения. И насколько по-христиански после всех оваций было спеть «Вечную память» Свиридову при поднявшемся с кресел зале, а затем без поклонов разойтись со сцены…
Любопытно – концерт хотя и был посвящён памяти Г.В. Свиридова, но всё же состоялся не к дате, не по заказу, не по какому-то случаю. Видимо, время пришло такому исполнению. Это музыка, определяющая новое движение во всём духовно-нравственном процессе «Мира Жизни» (понятие выдающегося мыслителя В.Ф. Гребенникова). Она направлена к Человеку Будущего. Возможно – далёкого. Но к нему нужно идти во что бы то ни стало – хотя бы вот такими концертами.
Что касается проекта фотохудожника и издателя Юрия Холдина «Свет фресок Дионисия – миру», совмещённого с музыкальной программой концерта, то опять же налицо понимание вещей: «Песнопения и молитвы» – это именно звуковые фрески, и ничто другое. И сочетаемость музыкального звучания с фресками Дионисия, представленными в цвете на большом экране, была не только красива, но тоже имела своё смысловое значение и при этом своего рода новизну.
…Вот бы собрать учеников хотя бы нескольких школ или студентов вузов, пригласить их в Большой зал Консерватории и повторить им этот концерт. Пусть узнают, что в жизни такое, оказывается, есть. Пусть мир предстанет им в песнопении и молитве, а не в том, в чём, увы, он чаще всего им предстаёт. Пусть бы они попали в страну Воскресения.