…Я бы их, олигархов этих, грабителей, да я бы их, гадов… Ну, не знаю, что бы я с ними сделал… Устроил бы им страшный суд. Но только по закону, причём всенародно, публично, от имени и по поручению. И обязательно показать это шоу по телевидению!.. И не из пистолета с глушителем или калаша, как у нас заведено. А из станкового пулемёта системы «максим» времён Гражданской войны. И пулемётчик должен быть молодой, крепкий симпатичный парень с простым открытым лицом. И обязательно – в суконном красноармейском шлеме с красной звездой.
А помогать ему – подавать и заправлять пулемётную ленту, то есть ассистировать, будет тоже, конечно, симпатичная молодая женщина. Это та самая «девушка наша», которая «в походной шинели горящей Каховкой идёт…». С голубыми глазами, они ещё сквозь дым улыбаются… Да и самим олигархам будет небось приятно посмотреть напоследок на красивую женщину. Наверняка такую картину запомнят надолго, до конца. Тем более что до него каких-нибудь пять минут. Но это неважно, сколько, важен сам факт – память на всю жизнь и память хорошая, эстетическая, красивая …
Хоть они и преступники, и осуждены, но гуманность проявлять надо, чтобы всё красиво было… Олигархов поставят в ряд, как положено, к стенке. И комиссар в своём легендарном пыльном шлеме выйдет вперёд и зачитает приговор: «…за ограбление трудового народа в особо крупных размерах… к высшей мере наказания через повешение. Но, учитывая раскаяние осуждённых и их обещание, что они больше не будут, суд смягчил наказание и заменил ВМН через повешение расстрелом с конфискацией имущества…»
При слове «конфискация» последняя выдержка покидает олигархов, раздаются рыдания и вопли: «Протестуем! Это беззаконие! Будем жаловаться! Апелляция! В кассационный суд!.. Приватизация… ваучеры… акции… аукционы…» и другие пошлые выкрики. Пулемётный расчёт залёг у пулемёта. Пулемётчик наводит прицел. Девушка придерживает ленту. Комиссар подходит к расчёту и что-то шёпотом говорит на ухо пулемётчику. Затем отходит в сторону... И по его команде «Пли!» – длинная очередь из «максима»… Поверх голов. С высокой точностью, в каких-то 2–3 сантиметрах над ухом.
Олигархи ни живы ни мертвы, едва стоят, шатаются, не могут поверить своему спасению.
Комиссар подходит к пулемёту. Пулемётчик и ассистентка поднимаются, отряхиваются. Оба на грани нервного срыва. Пулемётчик говорит чуть слышно, побелевшими губами: «Это же издевательство над людьми!.. Держать этих… (тут я не разобрал)… на мушке и… стрелять поверх голов! Какой садизм!»
Мне даже показалось, что он сказал на ухо своей боевой помощнице: «Неужели и здесь подкуп?» Он вроде ещё что-то добавил, но совсем неразборчиво. «Сочувствую, – успокаивает его комиссар с отеческой улыбкой, – но таков приказ». И пожимает им руки: «Благодарю за службу!»
Пулемётчики вытягиваются в струнку и отдают честь.
Толпа расходится, многие громко возмущаются. Слышны обрывки разговоров: «Эх, досада, ещё бы сантиметра на два пониже!» «Их пощадили, а они теперь кассационную жалобу пишут!» «И здесь коррупция!»