Приморская сцена Мариинского театра щедро дарует зрителям эмоциональные восторги. Художественный руководитель балетной труппы Эльдар Алиев выработал грамотную эстетическую концепцию репертуара.
Его прочной основой, естественно, стали шедевры классического наследия: три балета П. Чайковского, «Жизель», «Корсар», «Дон Кихот», «Баядерка». Далее афишу расширили неоклассические спектакли Баланчина – «Аполлон», «Блудный сын», «Серенада», «Шотландская симфония». Жанровое и стилистическое разнообразие привнесли одноактная «Жар-птица» и полнометражная «Тысяча и одна ночь» в авторской постановке самого Алиева. Сегодня владивостокский зритель очаровывается легендарной «Кармен-сюитой» Альберто Алонсо, выбирает между лубочным гротеском «Конька-горбунка» А. Ратманского – Р. Щедрина и поэтической образностью музыки М. Равеля, воплощённой в «Дафнисе и Хлое» молодым хореографом Д. Пимоновым. Но Алиев продолжает удивлять. Его эрудиция позволила сформировать программу вечера балета, расширяющего взгляд российской публики на хореографическое искусство XX века. В программе два спектакля. Один из них – «Юноша и смерть» Ролана Пети на музыку И.С. Баха, – конечно же, хорошо известен в стране по многочисленным гастрольным показам и интерпретациям выдающихся танцовщиков. Видное место этот спектакль имеет и в репертуаре петербургской Мариинки. А вот с балетом «Федра» Флемминга Флиндта незнакомы даже профессионалы: премьера во Владивостоке стала началом российской истории этого произведения, знакового в истории хореографии.
Спектакль начинается перезвоном колоколов (музыка Филипа Гласса, дирижёр Владислав Карклин). Две исполинские куклы, лица которых скрыты капюшонами длинных белоснежных плащей, скользят по подмосткам, словно по льду. Это прообразы олимпийских богинь – яростной Афродиты и Артемиды, спор которых как раз приведёт к трагической развязке. Но сейчас богини лишь на миг встречаются, отнюдь не вступая в жаркую схватку, как это сделали бы смертные. Конфликт заявлен, семя трагедии брошено, судьба предопределена. Мы знакомимся с протагонистами: Тесей в паре с любимой супругой Федрой. У ног отца Ипполит – сын от первого брака. Вокруг кордебалет, выполняющий функцию хора античного театра. Все юноши в белых трико с обнажёнными торсами, девушки в белых хитонах. Герои имеют небольшие костюмные отличия. У Тесея – золотой венок и перевязь через плечо, у Ипполита – золотые браслеты на бицепсах, у Федры – небольшая драпировка юбки. Они словно ожившие беломраморные греческие статуи (замысел художника Бени Монтресора реализовал Пётр Окунев). Лаконичность оформления тем не менее передаёт богатство эмоциональной палитры спектакля. Прежде всего благодаря искусному освещению (восстановление и адаптация светового оформления Тони Тучи выполнила Эрин Эрл Флеминг). Кроваво-красный линолеум сцены то превращается в зеркальную поверхность, отражающую фигуры танцовщиков, то приобретает выразительный рельеф. Арьерзанавес, обрамлённый чёрным бархатом кулис, тоже создаёт напряжённость, чередуя свои громадные пунцовые и чёрные складки.
На сцену Владивостока спектакль перенёс ассистент Флинда Джейкоб Спарсо. Педагоги Александр Курков, Сергей Золотарёв, Александра Архангельская и Александра Гривнина подготовили три исполнительских состава: Катерина Флория, Ирина Сапожникова, Анна Самострелова (Федра), Канат Надырбек, Сергей Уманец (Тесей), Виктор Мулыгин, Сергей Аманбаев, Александр Голубов, (Ипполит). В философской трагедии характеры персонажей важны не сами по себе, а как отражение конкретного художественного замысла. При всей схематичности изложения сюжета и условности психологии действующих лиц артисты Приморской сцены раскрыли идею произведения. Мы увидели смятение Федры, почувствовали, как сам по себе преступный помысел разрушил личность. При этом осталось место и добродетели. Несмотря на душевную драму, в которой яд инстинктов разъедал бедное сердце, женщина сохранила ясность ума, стремление к чистоте и нравственное достоинство.
…Артемида и Афродита замкнули своё круговое движение по сцене, завершив этот эстетский спектакль.
Александр Максов, Владивосток