Растёт берёза в Мардакянах
Светел край мой и чист небосвод!
Ну а здесь – даже жмурюсь от света:
В Мардакянах берёза растёт –
Посадили её в честь поэта,
Что здесь пел тихой лунной порой,
В голубые уставившись дали...
Поливали берёзку водой,
Но она всё ж страдала ваначале –
От родимого края вдали.
Люди добрые, знать, подсказали:
Горсть земли ей тогда привезли
Из далёкой-далёкой Рязани.
И пошла она вверх – вся бела!
Нежной зеленью в мае шумела!
Иногда молчаливой была,
Иногда песни здешние пела.
Сердце чуяло ласку людей –
Хорошел её стан белоснежный...
Неспроста здесь Есенин Сергей
Пел о дружбе высокой и нежной.
Лишь порой грусть качнётся в ветвях,
Затоскуют в ней русские соки –
Всё о том, что чинар в двух шагах
Очень стройный растёт и высокий...
Любовь этих мест…
Наверно, скакунов обидел мой отъезд –
Каурый и гнедой осиротели враз.
Наверно, и сейчас они – честь наших мест.
Но горек и понур взгляд дивных карих глаз…
Есть радость и печаль в душе у наших гор.
Повиснет дождь, как шаль,
над вешним лугом гор.
Ах, кто бы знал,
как жаль бывает сердцу гор –
Идущих под топор священных этих мест!
Кто правду возлюбил,
лишь тот меня поймёт:
Быть сыном наших гор –
нелёгкий это крест…
Но стихнет гнев строки,
и ангел с гор сойдёт –
Нет слаще тишины под сенью этих мест.
Из города сбежав сюда на пару дней,
До поздней темноты любил бродить окрест…
Малиною потом я угощал друзей –
Нет ягоды вкусней из сельских этих мест.
Как молния, их взор, а сами так легки! –
Нет краше, чем у нас, застенчивых невест.
Напевней нет нигде, чем наши родники:
Небесный их мугам – душой из этих мест…
С беспамятством толпы – поэта вечен спор!
Плен прошлого страшней,
чем подлый злой арест.
Не худший сын земли,
я нищ средь кровных гор.
А ведь отец и дед – из этих самых мест…
(1936 – 2007)
Мне жаль тех дней…
Мне жаль тех дней, что радостно цвели,
самой земли являясь украшеньем,
когда все птицы осеняли пеньем
улыбку светлой утренней земли.
Тебя я ждал – так ночью утра ждут.
Был крепок дух и нерушима вера.
Мне жаль тех роз…
Смело полынным ветром
их лепестки.
Искать – напрасный труд.
Слова едва наметились тогда.
Мне жаль тех дней –
слова там не сказались.
Потом они так горестно касались
гортани – жгло их пламенем стыда.
Мне жаль любви, разграбленной, как дом.
Остались крохи – их не хватит птице.
На что душа пришла сюда молиться –
смешалось с ночью,
скрылось за углом…
И эта боль всю жизнь гнетёт меня.
Глазам от одиночества так больно…
И там, где раньше веяло любовью, –
метут снега тоски средь бела дня.
В печали память, и душа кричит.
И снег разлуки на виски летит.
Была ли радость тех, цветущих, дней?
Где песни сада?
Как же пусто в мире!..
На этом, боже, одиноком пире –
Да пил ли кто вина ещё горчей?!
***
Уходишь ты… Как громом поражён,
стою в дверях – на что мне опереться?
Ещё вчера цвёл садом небосклон!
Чтоб завтра в траур он не мог одеться,
чтоб, как и прежде, цвёл над нами он,
не уходи…
О, дай мне наглядеться!
В твоих глазах весь божий белый свет.
И слаще нет воспоминаний сердцу –
где жемчуг рос обсыпал узкий след…
Пусть от разлуки никуда не деться,
но не спеши – тебя прекрасней нет!
О, погоди…
О, дай мне наглядеться!
Мне без тебя на свете не житьё.
С любой бедою я смогу стерпеться –
снесу судьбины жало и копьё…
Но без тебя душе не будет петься.
Постой, о слово вещее моё…
О, погоди…
О, дай мне наглядеться!
(1933 – 2004)
Плетень соседа
Ах, мой сосед, не траться над плетнём,
свою досаду зло в плетень вплетая,
торчат колючки,
колют белым днём –
щетинясь, к нам наружу вылезая.
Хвала тебе, что воду ты провёл,
мои деревья тень тебе даруют.
И хорошо, что тягу их благую
злодей худой отравой не извёл.
Кусты твои с моими дружат так,
что под землёй сплелись они корнями.
Да захоти, не углядим мы сами
за тайной дружбой наших злых собак.
Взойдут дымки с подворий двух домов,
в едином небе два дымка истают.
А на плетне союзы муравьёв
«твоё», «моё» – в один котёл таскают.
Чего делить, кто здесь провёл арык –
мой дед иль твой?
Вкусна вода на славу.
И проку что чесать о том язык,
что прав лишь тот, кто выкопал канаву?
Делёж земли – пустая трата сил.
Её частей жива друг к другу тяга.
И дети ей – и тот, кто плод вкусил,
и тот, взрастивший этот плод, трудяга.
Хоть и не делим хлеб мы за столом,
у нас с тобой одни пути-тревоги.
Сойдём ли вниз иль встанем над холмом –
один замок и ключ един
дороги.
Ста очагам тепло дал тот тендир
что был вначале – как и всё вначале…
Чертополох един, плетни венчая, –
собой являет он не меч, но мир.
Тавризец я, гянджинец, сын земли,
и на делёж земли я нагляделся.
В миру людей худое это дело –
будь то вблизи
или от нас вдали…
Я прожил так
Судьбой – как пахарь бороздой – богат.
Весной я – цвет, а в осень – листопад.
Начав с восхода, двигаюсь в закат.
Вот так я прожил эту жизнь мою.
Удача вновь не чествует? Не плачь.
Любую смерть за смерть сочтя, не плачь.
Жизнь колотила? Поделом. Не плачь.
Вот так я прожил эту жизнь мою.
Нет продолженья – сына не родил.
Нет в сердце сил – их в книги перелил.
Но свой огонь водой не погасил.
Вот так я прожил эту жизнь мою.
Средь гор скалой белею в вышине.
Поляной ягод зрею в тишине.
Но боль земли родной болит во мне…
Вот так я прожил эту жизнь мою.
Став очагом – в нём камнем я не стал.
В ложбинки мод невеждой не стекал.
Араксу верным спутником не стал.
Вот так я прожил эту жизнь мою.
Я гнал себя… Хоть и устал – гоню!
Дороге верю. Другу. И огню.
И эту жизнь ни в чём я не виню.
Вот так я прожил эту жизнь мою.
Перевод