Лазурное небо: Поэты ХХ века в переводах Мирпулата Мирзо. – Ташкент: Издательско-творческий дом имени Гафура Гуляма, 2008. – 228 с.
Где-нибудь в ином литературном мире, возможно, это событие и не стало бы событием первого ряда, но для Узбекистана оно именно таково: здесь только что вышел из печати давно ожидаемый сборник современных русских поэтов, переведённых на узбекский язык Мирпулатом Мирзо, в прежнее время более известным как Мирпулат Мирзаев. Но – что делать, если Восток возвращается к Востоку, и даже таджикский президент Имомали Рахмонов вдруг становится Имомали Рахмоном, а узбекский поэт превращает себя в некий среднеазиатский тахаллус (псевдоним) для европейского читателя, тем самым не только приближаясь к аудитории маняще-азиатской экзотической таинственностью, но и отдаляясь инокультурной непривычкой восприятия.
Однако вернёмся к книге. Под обложкой с традиционно восточным сладковато-красивым названием «Лазурное небо» («Ложувард осмон») нашли пристанище в новом своём тюркоязычном звучании Борис Пастернак, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Расул Гамзатов, Олжас Сулейменов и Роберт Рождественский. А также – слегка отдалённый от них иным духовно-поэтическим внутренним временем Иосиф Бродский.
Если попробовать не учитывать некоторую внелитературную значимость события, то – всё равно – даже одно то, что Борис Пастернак впервые зазвучал на узбекском языке, да и практически не переводившийся Иосиф Бродский тоже (лишь Андрея Вознесенского немного переводил народный поэт Узбекистана Сирожиддин Сайид), то о событии этом поговорить следует.
Во-первых, предварим возможное замечание, что это всё-таки не совсем современная поэзия России. Да, могут сказать, что едва ли уже не полвека отделяет нас от первых публикаций иных из ныне переведённых стихов и что вряд ли уж так важно это скромное центральноазиатское добавление к сотням и сотням уже существующих сегодня переводов. Смею утверждать – ещё как важно. Естественно, тем, что хорошее постареет не скоро. Больше того – может, и само нестарение хорошего держится как раз такими, как будто несвоевременными, переводами.
Во-вторых, подобное издание особенно ценно тем, что говорит о некотором возобновлении интереса литераторов Узбекистана, его национальной литературы к литературам иных стран.
Начав эти, внешне как будто запаздывающие, литературные встречи с переводов именно тех поэтов, чьё творчество характерно для времён свержения литературных и мировоззренческих стереотипов, и введя их в сборник «Лазурное небо», то есть – в сборник поэзии 60-х, несомненно, взломавшей идеологический лёд тех наших общих советских времён, Мирпулат Мирзо определённо делает шаг в сторону ориентации новой национальной узбекской литературы на современные мировые литературные – нет, не стандарты, но – мейнстримовские, что ли, поиски. Он понимает, что замкнутость всякой литературы на самой себе – сами о себе пишем, сами себя издаём, сами себя читаем, сами себя рецензируем – путь губительный, провинциальный, даже если такая литература и издаётся в столицах.
Превращение Мирпулата Мирзаева, парнишки из кишлака, отслужившего в армии, в одного из ведущих поэтов Узбекистана, а затем в заместителя главного редактора солидного толстого журнала, вполне закономерно. Он никогда не огораживал сам себя никакими конъюнктурно выгодными шорами, скрываясь от всякого литературного инакомыслия, – наоборот, всегда любил покачаться на волнах иноязычного поэтического слова. Так слушают музыку, не стремясь объяснить её, однако искренне желая её звучание донести до других, даже и до обладающих временной музыкальной глухотою на чужое – частой болезнью изменчивого политического времени.
Нельзя сказать, что подобного не происходило раньше. Тот же Мирпулат Мирзо, работая заместителем главного редактора издающегося на узбекском языке журнала «Жахон адабиёти» («Всемирная литература»), как бы двоюродного брата «Иностранной литературы», сделал многое, чтобы узбекские читатели открыли для себя мировые литературные сокровища. Шекспировский «Сон в летнюю ночь», переведённый им, был поставлен в национальном театре Узбекистана; играли его в таком варианте и в театре на Таганке. «Натан Мудрый» Г. Лессинга, также поставленный на сценах Узбекистана, укрепил признание Мирпулата как переводчика. Позже в его переводах вышли стихи Александра Пушкина, Томаса Элиота, Тудора Аргези и других поэтов. Итогом стала антология мировой поэзии «Цветы Млечного пути», вышедшая в 2004 году.
В 2005 году появляется подготовленная им антология казахской поэзии «Пой, домбра!», готовится антология корейской поэзии. В переводах Мирзо издаются историческая повесть Евгения Замятина «Бич божий» и повесть Фазиля Искандера «Поэт».
Качество этих переводов так высоко, а адаптация их европейских реалий к восточному восприятию так точна, что произведения самых отстранённых от Азии авторов становятся совершенно своими: одно из стихотворения Расула Гамзатова, переведённое с аварского на русский, а с русского – Мирпулатом Мирзо – на узбекский язык, сегодня знают и поют как… узбекскую народную песню. Естественно, не ведая ни про автора, ни про двух её переводчиков.
Зато и делаются они, эти трудные переводы, не единым заказным наскоком, но кропотливым перебиранием и подбиранием драгоценных и точных слов из раскрытого сундука традиционной восточной поэзии. На перевод пастернаковского «Марбурга» (примерно три странички и всего восемнадцать строф) однажды ушёл целый творческий отпуск поэта Мирпулата Мирзо – больше сорока дней.
На последнем, VI Ташкентском открытом фестивале поэзии аудитория, пресыщенная современными андеграундными и классически повторяющимися поэтами с их высоким слогом и словом, довольно скептически взглядывала на Мирпулата Мирзо при его первом появлении на перенаселённом оригинальными авторами поэтическом подиуме. Но надо было слышать шум их аплодисментов после неторопливого чтения Мирпулатом Мирзо – чтения на языке Алишера Навои! – Бориса Пастернака.
Его первый сборник стихов «Лазоревое утро» был издан в 1975 году. Известны и популярны его книги: «Голубая река», «Сунбула», «Роза и звёзды», «Утешение», «Избранное». На сегодняшний день Мирпулат Мирзо является автором более 10 поэтических сборников. Его драма «Когда засветится утро», поставленная в узбекских театрах, как всякая добротная литература, легко пересекла государственную границу и утвердилась в репертуаре некоторых театров соседнего Казахстана.
Понимание того, что богатство национальной культуры – это то, чем легко и щедро нужно делиться со всеми вокруг, пополняя ушедшее чужими запасами, пусть и измеряемыми по шкале ценностей иного менталитета, – банальная истина, которую, однако, время от времени всё-таки следует повторять.
В предисловии к «Лазурному небу» узбекский писатель Эркин Вахидов (переводчик на узбекский язык Есенина и Гёте), знающий толк и в русской, и в мировой литературе, напишет об этом примерно так: «Да, огромен талант иных литературных звёзд. Но ведь в небе всегда и всем места хватит. Они не затмевают друг друга. Как не затмевают друг друга ни судьбы, ни творчество поэтов, вместе сведённых под одною обложкой волею переводчика Мирпулата Мирзо.
Каждый поэт, а переводчик особенно, – это как бы султан своей души, правитель. Тем не менее он вдруг легко становится рабом чужого текста, неожиданно для самого себя попадая в рабство к чужому таланту. Он тотчас лишается покоя. Чужой талант, скрытый в чужом тексте, словно сковывает его цепями, мучает его. Он понимает, что выйти из этого подчинённого состояния и освободиться можно лишь одним способом – переподчинив чужой текст самому себе. Сохранив оригинал и завладев им.
Когда же покоряющий его прежде текст им наконец переведён, когда он всё-таки переподчинился, бывший раб становится хозяином нового старого текста. То есть – снова – султаном своей души…»
Однако, скажем честно, не очень-то много литературных султанов в последнее время хочет становиться рабами – пусть и временными – этого самого чужого текста.
Впрочем, не вернее ли сказать и так – не может ими стать…
Дело в том, что за последние пятнадцать-двадцать лет, пожалуй, полностью исчез институт переводчиков. Особенно если иметь в виду переводчиков с узбекского языка. Уровень же делаемого весьма невысок, качество теряется (не хочется говорить, что уже вообще потеряно). Задыхается без новых переводов на русский единственный в Узбекистане литературно-художественный журнал «Звезда Востока».
Объявленный в этом году Союзом писателей Узбекистана, Республиканским интернациональным культурным центром и бывшим Росзарубежцентром конкурс среди переводчиков (премировались лучшие переводы с узбекского на русский и с русского на узбекский), хотя и состоялся, но главной своей цели не достиг: новых имён, работающих в этом направлении, обнаружено не было.
Да, существуют прекрасные переводы узбекской классической и современной поэзии, сделанные Александром Файнбергом, Вадимом Муратхановым, Сабитом Мадалиевым.
Да, всё-таки есть и ответное движение: современный поэт Рустам Мусурмон перевёл на узбекский целую книгу стихов того же Файнберга… В список занимающихся литературным переводом можно, пожалуй, будет добавить ещё две-три фамилии: Рано Азимовой, Алишера Атакузиева и – осторожно подступающей к новому для себя делу Наргизы Касымовой… Но ведь это почти что всё! Целенаправленное, профессиональное занятие переводом вне конкурсов и заказов – вообще величайшая, почти не существующая здесь редкость.
В этом смысле работа Мирпулата Мирзо – напоминание русским поэтам, подталкивание их: мы вновь начинаем открывать вашу литературу. Неужели никто не сумеет открыть нашу? Время пришло… Она уже есть. Обогащайтесь и вы тоже.