Елена Сазанович, писатель, драматург, сценарист
«Я самый счастливый человек на свете...» Этого не может быть! А если может? Вот так взять и родиться счастливым. В начале лета. В самое солнце. Ну, обидно не войти в этот светлый мир. Жить! А если уж умирать, то в начале осени. Когда впереди дожди и тоска. Не так уж и обидно покидать этот пасмурный мир. «Я счастлив судьбою завидной...» Опомнитесь, Светлов! Ну как же вы похожи на всё ваше поколение. Вышедшие из такого трудного века. И все в один голос – мы были счастливы! И это счастье? Когда из первого гонорара одна буханка хлеба на всю семью? Когда страницы книг Пушкина, Лермонтова, Некрасова – на кулёчки для семечек на продажу? Хотя сначала – чтение залпом… Опомнитесь! Счастье – возглавить отдел печати Днепропетровского губкома комсомола? Стать редактором первого на Украине комсомольского журнала «Юный пролетарий»? В 16? А в 17 уйти добровольцем в Красную армию?.. Это и есть романтика! И ещё какое счастье! Гибнуть во имя самых высоких идей. И погибнуть? Нет. Потому что через 20 лет снова война. И снова борьба за самые святые идеалы. И снова добровольцем, хотя не позволяла бронь. Фамилия военкора и поэта Светлова – каждый день на страницах фронтовых газет Великой Отечественной. Майор и разведчик Светлов – каждый день на выполнении боевых задач. И так всю войну, до Берлина. До самой Победы.
Поколение счастливцев. Вам бы всем – псевдонимы Справедливовы. Честновы. Идеаловы. Божьи вы люди. «Светлой идейности». Божий вы человек, Михаил Светлов. «Весь от жизни». Какая невероятная способность притягивать людей. «Одиночество может быть только для работы. Для общения – вся земля». Его бы воля, он бы раздал землю всем. Только бы никто на земле не нуждался… Круглосуточное желание протянуть руку помощи. Всему миру. И каждому в отдельности. Весёлый, остроумный, человек-афоризм. И при этом всегда в сторонке, в тени. «Я могу прожить без самого необходимого, а без лишнего не могу…» Слышащий да услышит. Бессребреник. Презрение к быту и шику. 20 лет в осеннем пальто зимой. И прохудившихся ботинках. И при этом от него внуку больничной нянечки – новое пальтишко и ботиночки. Последние деньги – точильщику ножей, заикнувшемуся о своей беде. А курицу – секретарше, забытой всеми на пенсии… И тут же подняться на защиту греческого антифашиста Манолиса Глезоса. Воистину в Царство Небесное – через игольное ушко. Вечные комсомольцы. Как они умудрялись стареть и не становиться старыми? Впрочем, разве другой бывает истинная богема? Другой было быть стыдно. Во все времена. А в советские богема ещё и воевала и созидала… Вот такое оно было, их счастье.
«Мы мчались в боях...» За весь мир. За Гренаду в том числе. Пророческий стих об испанских событиях, всколыхнувших мир через десять лет после его создания. «Гренада» стала жить своей жизнью. «Гренада» воевала в Испании. Её распевают на двадцати языках на двадцать мелодий. Песня – гимн интербригад. А на могильной плите легендарного венгерского генерала Мате Залки начертаны строки из «Гренады». В годы Второй мировой песня – гимн подпольщиков концлагеря Маутхаузен. Поэт Гарсия Лорка, слушая «Гренаду» на испанском, от волнения прижимал руку к горлу… Эти стихи брали за горло! Истинно интернациональные стихи. Истинного интернационалиста Светлова… Какое забытое слово – «интернационал». Почти уничтоженное. И не потому ли до сего дня на планете происходит то, что происходит? Ну же, русский, поляк, испанец, француз, англичанин, запойте хором «Гренаду». Вдруг получится в унисон? «Под грохот канонады». Как тогда.
«Незаметно для прохожих умирает колокол вверху...» Нет, в это не хочется верить. Пока, до крови сжав канат, бьют во все колокола живые и мёртвые. Из прошлого и настоящего. Гренада и Каховка, Рабфаковка и Маленький барабанщик, 28 панфиловцев и Лиза Чайкина… У будущего есть шанс. Быть светлым. И быть счастливым. Достойным счастливого и светлого поколения Светлова.