Владимир Скворцов
Родился в 1954 году. Окончил факультет журналистики ЛГУ (1980), работал редактором радиовещания (г. Выборг, 1980–1985), заведующим Подготовительными курсами ЛГУ (1985–1988), заместителем директора международной фирмы.
В настоящее время президент Некоммерческого партнёрства поддержки литераторов «Родные просторы», главный редактор журнала писателей России «Невский альманах».
Произведения впервые прозвучали на Всесоюзном радио и были опубликованы в районной газете в 1972 году. Печатался в изданиях: «Советский воин», «Аврора», «Крокодил», «Русский мир», «Новый век», «Север» и др. Лауреат различных литературных премий и конкурсов. Отмечен почётными грамотами и дипломами Союза писателей и Союза журналистов. Был делегатом XII и XIII съездов Союза писателей России.
Живёт в Санкт-Петербурге.
Солдат вернулся…
«Насовсем аль на побывку?» –
председатель вопрошал
и, едва сдержав улыбку:
«В форме ты, что генерал!»
Побежала тётка Паня,
прихватив ведро с крыльца,
истопить пожарче баню
для солдата-молодца.
«Ты в фуражке больно важный!» –
щуря глаз, польстил сосед…
И представилось однажды,
как с войны
вернулся дед…
Напуская в избу стужу,
шёл солдат через порог…
Спас он Родину
и душу –
уберечь себя не смог.
Страх и радость – по морщинам
перепуганной жены…
Опустил глаза мужчина –
не вздохнуть от тишины,
сердце сводит от озноба…
Ах! Проклятая война!
Этой встречи ждали оба,
ждали оба…
Вот она!
Он обнять жену желает –
и не может в первый раз!
По щекам, дрожа, сползают
слёзы жгучие из глаз.
На мороз бежать бы в сени,
пусть остынет голова!
Вдруг солдатка – на колени
и целует рукава!
Мать берёт мои ладони
осторожно и тепло:
«Загрустил, сыночек, что ли?»
«Нет, родная, всё прошло»…
Мужское право
Если будни выглядят коряво:
дни в грехах, обмане и во зле,
то в запасе есть мужское право –
умереть достойно на земле.
Светом наполняется лощина,
в сердце проникает благодать…
Если настоящий ты мужчина,
значит, должен жить и побеждать.
Если всё нутро твоё дыряво,
даже стыдно в зеркало смотреть,
то в запасе есть мужское право –
за других достойно умереть.
***
Я шагал сквозь заросшее пастбище,
спотыкался, хотя был не пьян.
Мужиков унесли всех на кладбище,
вместо пашен – кусты и бурьян.
А холмы и курганы покатые –
всё попало под снос и топор…
Чьи-то замки надменно-богатые,
чей-то наглый высокий забор…
Ни рубля за душой, ни известности,
понимаю на старости лет:
землякам, что остались в окрестности,
наплевать, что приехал поэт.
К речке дети, как в старые праздники,
звонко выпорхнули из травы.
– Вы откуда взялись здесь, проказники?!
– Мы приехали все из Москвы…
***
Я бежал не от шума и пыли,
а от срама в глухие места,
где деревни убитые стыли
и точила дома немота.
В пояс тихо клонилась ограда,
умирал позаброшенный сад…
Сквозь печаль я шагал безотрадно,
но спешить не хотелось назад.
Мне на плечи дожди моросили,
слёзы неба скорбны и тихи…
Умирают деревни в России,
как в убитом поэте стихи…