Подойдя к зданию избирательного штаба, имиджмейкер Носков полюбовался висящим на фронтоне плакатом с придуманным им слоганом. Под цветной фотографией кандидата крупными буквами было написано: «Голосуйте за Плиткина! Серёга – свой парень!» Слоган дался Носкову с трудом, он бился над ним несколько дней, зато результатом остался доволен – в тексте нет ни одного лишнего слова.
Сергей Леонардович уже поджидал его в своём кабинете.
– В субботу еду в деревню для встреч с избирателями, – сообщил он имиджмейкеру. – Как мне себя вести?
– В гостях у сельчан будете?
– Запланировано. Чтобы поинтересоваться жизнью народа, зайду в первую попавшуюся избу. Там для меня накроют стол. Ну вот что мне при этом делать?
– Пожалуй, лучше всего подчеркнуть, будто вы тоже из деревенских. То есть свой парень.
– Каким образом? Я в деревне никогда не был. Не доить же мне корову.
– Нет. Тем более что их доят рано утром. Но сказать при случае, что ваше босоногое детство прошло в деревне и вы помогали дедушке пасти гусей, не помешает. Но главное – вам нужно продемонстрировать хотя бы одну типичную деревенскую замашку. Например, раньше в деревнях любили пить чай из блюдечка. И вы тоже пейте.
– Из блюдечка? – недоверчиво переспросил Плиткин. – Ты точно знаешь? Ведь нагибаться-то неудобно.
– Нагибаться вообще не нужно, Сергей Леонардович. Блюдечко нужно поднять и держать на вытянутых пальцах одной руки. Только сначала дома потренируйтесь, чтобы не ошпариться…
После встречи в поселковом совете, выйдя на крыльцо, Плиткин громко, чтобы слышали окружившие их журналисты, обратился к председателю:
– А можно ли зайти в какой-нибудь дом, посмотреть, как живут наши избиратели?
– Бога ради, – ответил председатель. – Видите, рядом дом. Вот в него и зайдём.
– Там настоящие деревенские жители? – прищурившись, спросил кандидат. – Не артисты их играют? Я, знаете ли, как и другие члены нашей партии, всякие потёмкинские деревни терпеть не могу.
Председатель поссовета клятвенно заверил, что в этом доме живёт обычная деревенская семья:
– Ефросинья Потаповна – старожил нашей деревни, её сын с женой и внучка с мужем.
Уже через несколько минут кандидат сидел за столом, под образами. Вместе с ним хозяева и деревенские активисты. Вдоль стены выстроились журналисты, кругами ходил телеоператор. Женщины подносили снедь. Войдя с чайником, внучка обратилась к дорогому гостю:
– Вам чай или кофе?
– Чай, конечно, чай, – ответил тот и громогласно пояснил: – Деревенские корни. У нас в роду чай искони пили.
После того как девушка налила ему чай, Плиткин перелил его из чашки в блюдце. При этом извиняющимся тоном сказал хозяевам:
– Привык, знаете ли, сызмальства пить чай из блюдечка. Никак не могу отвыкнуть.
Все посмотрели на него с одобрением. А Ефросинья Потаповна улыбнулась:
– Раньше в деревне все так пили. Да ещё с сахаром.
– Я тоже с сахаром.
С этими словами «свой парень» взял из вазочки кусок рафинада, положил его в блюдце и начал размешивать ложечкой…
На следующий день кандидат вызвал своего имиджмейкера в предвыборный штаб, где обрушил на его голову гром и молнии. Свои проклятия он завершил словами:
– Я тебя увольняю! Чтобы духа твоего здесь не было!
– За что, Сергей Леонардович? – пролепетал тот.
– Что же ты, гнида, не предупредил, что сахар нужно вприкуску…