На излёте декабря телеканал «Культура» обратился к легендарному человеку дореволюционного кино Александру Осиповичу Дранкову («А. Дранков. Король сенсаций»). На фоне современной «теледокументалистики» эта работа порадовала интересным режиссёрским использованием исторической и современной хроники, культурой закадровой речи.
Однако, несмотря на впечатляющий размах, экранный документ о «первом русском кинопатриоте» не состоялся: авторы из одной крайности расхожего восприятия личности Дранкова бросились в другую. Так, слагая панегирик королю киносенсаций, даже не вспомнили о том, что господин Дранков с 1908 года был всесильным «королём срывов». Он приводил в ужас не только русских кинопредпринимателей, но и братьев Пате. Не упомянули, что в 1913 году Дранков состряпал донос в Министерство Императорского двора и уделов на Александра Ханжонкова. Стыдливо умолчали о происхождении его капиталов, возможно потому, что роль Дранкова – содержателя публичного дома – не вписывалась в телеверсию его «жития».
Заявив о Дранкове как создателе первого политического фильма (что весьма спорно), авторы отказали ему в открытии идеологических возможностей перемонтажа в кино (до сих пор первенство приписывается Эсфири Шуб). Но что совершенно немыслимо, Дранкова сроднили с известной воровкой Сонькой Золотой Ручкой (С. Блювштейн)! Даже ангажированным советским киноисследователям такое не приходило в голову.
Разумеется, создание документального образа Дранкова – архисложная задача. Слишком часто он сам себя мифологизировал. Однако доступные сегодня письменные источники и кинодокументы обязывают вести разговор о самом колоритном киноперсонаже царской России на значительно более взвешенном и серьёзном уровне. К чему, полагаю, обязывает и бренд канала «Культура».