Екатерина Мурашова. Класс коррекции: Повесть. – М.: ООО «Издательский дом «Самокат», 2007. – 192 с. – (Серия «Встречное движение»).
Повесть практикующего семейного психолога Екатерины Мурашовой только на первый взгляд о школе. Да, события происходят в стенах питерской гимназии, в которой учеников делят на «чистых» и «нечистых», в зависимости от финансового состояния или должностей родителей. Дети родителей-спонсоров учатся в классах «А» и «Б». Остальные, похуже, в «Д», а совсем «отбросы общества, зачастую умственно неполноценные, инвалиды, социально запущенные, слишком неудобные и некрасивые» в «классе коррекции», обозначенном литерой «Е».
Повествование ведётся от имени Антона Антонова, мальчика абсолютно нормального, переведённого из «А» в «Е» за «непредсказуемую возбудимость». Чем-то он напоминает героя повести Захара Прилепина «Санькя», чем-то подростка из «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. И всё-таки это совсем другой мальчик, герой Мурашовой.
Пересказывать сюжет широко известной повести не имеет смысла. Её уже оценили несколько компетентных жюри российских литературных конкурсов как «одно из самых необычных произведений современной отечественной литературы для подростков».
Мурашова написала повесть в натуралистической жестковатой манере, а иначе на эту тему и не получилось бы. Есть в ней кровь настоящая и кровь из сока клюквы, смерть «понарошку» и, к сожалению, всерьёз. Ориентируясь на читателя-подростка, автор вводит в повествование и полуфантастическую линию сказочного «параллельного мира», чтобы как-то затушевать возникающее при чтении чувство безысходности. В итоге получилась повесть не столько о современной российской школе, сколько о нашей Родине, в которой всё усиливается расслоение на бедных и богатых, на своих и чужих. Грустная повесть Мурашовой заставляет задуматься о нашей взрослой ответственности за будущее страны. В мире, где директора, думающие только о своём благополучии и «лице гимназии», делят детей «по классам», не может идти речь ни о демократии, ни о свободе.
Повесть могла бы получиться ещё лучше, если бы прошла хоть минимальную редакторскую правку, поскольку, по словам самого автора, пишет она давно, но редко. Вот так, например, думает фразами «практикующего психолога» двенадцатилетний мальчик: «В голове у меня не было ни одной мысли. Даже обрывочка. Кажется, йоги называют это состояние «остановкой внутреннего диалога» и работают над достижением этого состояния годами».
Но, с учётом важности поднятой темы, книга, несомненно, литературное событие. А чем больше людей её прочтёт, тем меньше несчастных, озлобленных детских глаз мы будем встречать на улицах наших городов.
Присоединимся и к мнению Ксении Молдавской, эксперта Литературного совета премии «Заветная мечта», лауреатом которой и стала повесть в 2006 году: «Мурашова приглашает к разговору и подростков, и взрослых, которым тоже полезно остановиться, оглянуться и пересмотреть некоторые свои жизненные и оценочные стереотипы. Разговор не будет лёгким, но он давно назрел в нашем обществе».
Человечьи мальчики, человечьи девочки
Марина Бородицкая. Прогульщик и прогульщица: Стихи для детей и не только. – М.: ООО «Издательский дом «Самокат», 2007. – 80 с.: ил. – (Для семейного чтения).
Оригинально оформленная художником Ириной Ивановой книга Марины Бородицкой обращает на себя внимание ещё до прочтения неординарной обложкой, форзацем и названием, в котором выражена неугасимая тенденция пропаганды двоечников и прогульщиков, которые якобы всегда жили наиболее полной и интересной жизнью. Но это, видимо, лишь издательские ухищрения, так сказать, диктат рынка. А внутри – отличные стихи «для детей и не только», как говорится в аннотации, «на вырост».
Читатели найдут здесь воспоминания о московском детстве автора, рассказ о буднях современных школьников, лирические зарисовки, увиденные глазами подростка, и философские мудрствования известной поэтессы. Разнообразные детали детского быта сегодняшнего, а особенно вчерашнего, дополняют ценность стихов исторической перспективой: «Встаньте, кто помнит чернильницу-непроливайку, / Светлый пенал из дощечек и дальше по списку: / Кеды китайские, с белой каёмочкой майку, / И промокашку, и вставочку, и перочистку… / Встаньте, кто помнит стаканчик за семь и за девять, / Пар над тележками уличных сиплых кудесниц – / С дедом однажды мы в скверике при Моссовете / Сгрызли по три эскимо, холоднейших на свете. / Разные нити людей сочленяют… / Пусть же пребудет и наше случайное братство: / Встаньте, кто помнит…»
Оригинальное получилось сочетание совсем взрослых и «малышастых» строк, как, например, в «Прогулочной скороговорке»: «Щен щенячий, сын собачий / Щерится, таращится, / Следом мальчик человечий / На верёвке тащится».
Детский лепет о взрослой жизни
Зина Сурова. Кораблик любви. – М.: ООО «Издательский дом «Самокат», 2007. – 28 с.: ил. – (Для семейного чтения).
Художники из содружества «Волшебная пила», объединив свои усилия с участниками образовательного проекта (посвящённого искусству книжной иллюстрации) из начальной школы Французского лицея города Москвы, отпустили в плавание эту небольшую книжку-картинку. Принцип подобных изданий (меньше слов – больше визуальных впечатлений) очень даже уместен, если понимать, что читателю совсем ещё немного лет от роду. Разговорная манера общения автора создаёт эффект присутствия его рядом во время чтения вслух. Герой книжечки – мальчик Федя – не просто морячок, а первооткрыватель. Он узнаёт сам и рассказывает маленькому читателю или слушателю про одну из самых важных и сокровенных тайн человечества – зарождение жизни. А всему этому предшествовала встреча друг с другом его будущих родителей, о которой папа Фёдора говорит, что они с мамой «были на седьмом небе от счастья и долго витали в облаках. А потом пустились в плавание по жизни – для этого им и понадобился кораблик любви!» Папа уверен, что такой кораблик есть у каждого, кто влюблён.
Получился у Суровой вовсе и не рассказ, а по-хорошему милый детский лепет о трудной и сложной взрослой жизни. Всё гладенько и просто – бери да переводи на любые языки мира. И всё-таки меня, как читателя русского и к тому же родителя, несколько удивили две откровенно нудистские картинки, изображающие мальчика и его сестрёнку, запускающих змея и отправляющих в плавание кораблик любви. Детишкам в жизни вовсе не свойственно так легко раздеваться у всех на глазах. А ещё грустно, что после подробного рассказа о родителях и о причине своего появления на свет герой говорит: «Когда вырасту, то встречу кого-нибудь, и мы обязательно будем витать в облаках и плавать на своём кораблике любви». От «кого-нибудь», уважаемый автор, если что-то и рождается, то вовсе не Фёдоры, а, наверное, неведомые зверушки, а корабль этот называется тогда не любовью, а таким привычным сегодня термином «секс».
Больничные острова
Николай Назаркин. Изумрудная рыбка: Палатные рассказы. / Для младшего и среднего возраста. – М.: ООО «Издательский дом «Самокат», 2007. – 112 с.: ил. – (Серия «Лучшая книга»).
Какой мальчишка не мечтал попасть на необитаемый остров! И чтобы верный Пятница был рядом, а может, и не один – друзей всегда должно быть много.
Одним из таких, условно необитаемых, островов можно считать и детские клиники, в которых маленькие больные не просто лечатся, а живут… В послесловии так говорится об этом: «Герои автобиографических рассказов Николая Назаркина – дети, место действия – больница. Жизнь этих детей – лечебно-профилактические будни: процедуры, капельницы, уколы… Всех развлечений у них – в окно смотреть, маму ждать. Если кто в шахматы не умеет или читать не приучен – тому вообще тоска».
Николай Назаркин, сам в юности долгое время лечившийся в подобной клинике, знает всё не понаслышке. И даже главный герой «Изумрудной рыбки» для пущей достоверности его тёзка – Николай. Мальчишка, передвигающийся только с помощью костылей, но не унывающий, по-своему шустрый. Чего стоит, например, попытка убежать с товарищем поутру на рыбалку через пролом в бетонном заборе, да ещё прихватив с собой приятеля-«колясочника»! Или прогулка за мороженым, описанная щемяще-трогательно: надо так дорогу выбрать, чтобы ступенек поменьше и они широкими были; потом придётся стоять у буфета, «потому что с костылями неудобно мороженое есть». И, конечно, любовь: потому книжечку и назвали «Изумрудная рыбка», что её-то, сплетённую из капельниц и выкрашенную зелёнкой, Колькин дружок Серый обязательно отнесёт «той глупой рыжей Саше из двенадцатой палаты».
И такой обыденной под пером Назаркина становится эта больничная жизнь, такой привычной, словно по утрам выбегаешь в школу или во двор мяч погонять. У них в больнице и своё «седьмое небо» есть: именно на седьмом этаже реанимация расположена, и свет там всегда синий горит, страшный этим постоянством, потому что «никогда никуда не поедет, как жёлтый свет от машин».
«Странное дело! Больные ребята переносят своё особое (и нередко тяжёлое) положение лучше, чем взрослые. Дети не паникуют, не устраивают истерики, не готовятся к худшему». И мечтают герои книги всё о тех же мальчишеских вещах, но с маленькой прибавочкой – о выписке домой, да чтобы опять в больницу не возвращаться… Конечно, никто из них не знает, что ждёт за порогом, но одно они твёрдо решили, что в их доме не будет ни одной синей лампочки. Так сильно хотят они быть счастливыми.
Потому и обживают самые «необитаемые» острова.
Мировые мамы
Сергей Седов. Сказки про мам: Сборник рассказов для семейного чтения / Ил. и оформление Татьяны Кормер. – М.: ООО «Издательский дом «Самокат», 2007. – 72 с.: ил.
В предисловии Марина Москвина характеризует автора как «великого сказочника современности» и даже добавляет по-дружески иронично: «но чует моё сердце, что по нему плачет вечность». Оставим подобные аттестации в адрес бывшего учителя младших классов, а ныне известного детского писателя Сергея Седова на совести Москвиной, а от себя скажем скромнее: книга получилась, как и обещано названием, «про мам». Они оказываются на страницах книги очень разными, как и в жизни, поэтому интересно познакомиться с их разнообразием – «африканских и французских, смелых, забывчивых и внимательных, земных, инопланетных, с крыльями, с хоботами, на парашютах». И здесь нельзя не согласиться с Москвиной, что «всех на свете мам объединяет то, что у каждой мамы есть ребёнок, у некоторых даже не один, а целая куча мала! И всех своих детей мамы любят, учат, выручают, спасают, совершая при этом удивительные, по-настоящему героические поступки».
И по-сказочному помечтаем: пусть под влиянием сказок под общим названием «Жила-была мама…» нынешние юные читательницы и читатели станут настоящими мамами и папами. И детишки их расскажут своим детям пережитые истории из собственной жизни, так похожие на талантливо написанные «Сказки про мам» Сергея Седова.