Юлиан Панич. Колесо счастья. Четыре жизни одного человека. М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. – 585 с. – (Кумиры)Это книга воспоминаний одного из самых популярных советских актёров 50–60-х годов, эмигрировавшего из СССР в начале 70-х, жившего в Израиле, ФРГ, США, а теперь бросившего якорь во Франции. В первые годы после распада СССР ему возвратили российское гражданство, он вернулся в Москву, даже приобрёл здесь квартиру. Однако и после этого всё же не остался на постоянное жительство в России. Судя по книге, радужные надежды автора вскоре обернулись жестоким разочарованием, и он предпочёл вернуться на Запад, хотя периодически приезжает на родину, общается с друзьями, ставит спектакли, встречается со зрителями, которые до сих пор помнят и любят своего кумира. (Кстати, мемуары Ю. Панича вышли в серии «Кумиры».)
Книга написана живо, откровенно, без занудства и зауми. Больше того, перелистывая страницы, невольно ловишь себя на том, что слышишь интонацию автора, который решил поделиться своими размышлениями о жизни и искусстве лично с тобой, будто ты – единственный его собеседник. Доверительность тона – едва ли не главное достоинство исповедального повествования Ю. Панича. Мемуарист воздаёт должное каждому, кто хотя бы однажды пришёл ему на помощь. Но не боится назвать поимённо и тех, кто отравлял ему жизнь: доносил, предавал, сплетничал, не разделяя своих недоброжелателей на живых и мёртвых. Что было, то было…
Социальный статус героев Ю. Панича, похоже, не имеет для него особого значения. О помощнице по домашнему хозяйству Матрёне Афанасьевне Коршуновой он пишет с таким же уважением, как и об Александре Вертинском, Леониде Лукове, Николае Черкасове, Александре Галиче, Григории Горине, Роберте Рождественском. Иногда с помощью всего одной-двух страниц ему удаётся существенно дополнить портреты людей, о которых, казалось бы, мы знаем достаточно. Например, Иннокентия Смоктуновского, Булата Окуджавы, Сергея Довлатова …
Но случается, Панич считает своим долгом подробно представить в «Колесе счастья» людей и менее известных, если, конечно, они, с его точки зрения, того заслуживают. Например, режиссёр Евгений Шифферс, под чьим руководством в начале 60-х годов Панич и его товарищи мечтали по примеру московского «Современника» создать в Ленинграде молодёжный театр. Они даже подготовили самостоятельно два спектакля (я видел их, и признаюсь, особого впечатления они на меня не произвели), однако планам этим не суждено было осуществиться…
Четыре жизни: советская, антисоветская, постсоветская и «последняя прямая» – из таких глав состоит книга Панича. Разумеется, деление это весьма условное. Нет-нет да и нарушит сам автор последовательность собственных воспоминаний, то забегая вперёд, то, напротив, возвращаясь к прошлому. И беды в том я особой не вижу. Ведь и в разговорах мы часто перескакиваем с пятого на десятое, забывая, что об этом уже говорили. А книга как раз и подкупает своей разговорной интонацией. Однако я погрешил бы против собственной совести, если бы не высказал одно принципиальное соображение, имеющее непосредственное отношение не только к этим мемуарам. Сегодня, если у автора есть имя (или деньги), издать любую книгу очень просто. Поэтому некоторые издательства не дают себе труда поручить подготовку рукописи к печати добросовестному, квалифицированному редактору (я уже не говорю о корректоре!). В результате страдают и читатели, и авторы. Первые получают недоброкачественный продукт, а вторые сами себя компрометируют. Книга Ю. Панича при всех её неоспоримых достоинствах, к сожалению, ещё одно тому свидетельство. Судите сами!
Повесть «Фата Моргана» («Fata morgana») написал известный украинский прозаик Михаил Коцюбинский, а вовсе не Леся Украинка. Серафима Бирман никогда не принимала участия в спектакле «Пер Гюнт», который действительно поставил Всеволод Аксёнов. Роль матери в нём исполняла сперва Алиса Коонен, а позже – Софья Гиацинтова. Поезд Москва–Киев не делает остановку в Курске, потому что идёт через Калугу, Брянск, Нежин и другие станции. Екатерина Фурцева никак не могла приказать переименовать фильм «Знакомые судьбы» в «Разные судьбы», хотя бы потому, что картина вышла в прокат в 1956 году, а она была назначена министром культуры СССР лишь в 1960-м. Леонид Луков сделал много хороших фильмов, но «Непокорённых» всё-таки снял не он, а Марк Донской. И «Верьте мне, люди!» тоже принадлежит не ему, а Илье Гурину и Владимиру Беренштейну, их фильм вышел на экраны в 1965 году, а Луков умер в 1963-м… И не мог Николай Черкасов беседовать с кем бы то ни было в 1967 году, поскольку скончался в 1966-м.
Уверен, эти и другие ошибки появились в результате того, что у рукописи не оказалось достойного редактора, который уберёг бы и автора, и будущих читателей от досадных недоразумений.
«Юлиан Панич. Дорога домой» – так был назван четырёхсерийный телевизионный фильм, снятый супругой и соратником автора Людмилой Панич в начале 90-х. «Колесо счастья» – в какой-то степени книжный вариант того фильма, дополненный и расширенный за счёт событий, произошедших позднее. И хотя мемуары озаглавлены по-другому, по сути своей они могли бы быть названы, как и тот давний фильм, «Юлиан Панич. Дорога домой». Потому что, как говорил незабвенный Александр Володин, у каждого из нас только одна жизнь и от этого никуда не деться…