Елена Бобкова, Донецк
Об очередной встрече с бойцами рассказывает военкор Елена Бобкова, которая вместе с Александром Матюшиным (позывной Варяг) побывала в одном из подразделений, воюющих на Покровском направлении.
Звонок от Старого прозвучал неожиданно, мы с ним не виделись почти два года, но я была рада услышать в трубке знакомый голос. Андрей, он же Старый, просил приехать к ним в подразделение и снять материал про ребят, которые недавно по дороге из Донецка увернулись от украинского дрона и спасли таким образом свой автомобиль. Я, конечно же, согласилась, договорились на ближайшую субботу.
И вот мы с Варягом подъезжаем к условленному месту встречи в Донецке. Через дорогу вижу ребят в полной выкладке. «Это, наверное, наши», – думаю я и не ошибаюсь. Подходим, здороваемся, многих из них, несмотря на натянутые баффы и балаклавы, я узнаю по глазам. Садимся к ребятам и выезжаем двумя машинами из Донецка.
За окнами посёлок Спартак, который десять лет находился на линии огня и сейчас в полной разрухе. Удивляемся работающему магазину и мирным жителям, оставшимся здесь несмотря ни на что, а вот впереди показалась дача Щербаня, местного богача, сбежавшего на Украину ещё одиннадцать лет назад. Хоромы Щербаня тоже превратились в руины. Варяг вспоминает, как его подразделение вместе с легендарной 1-й Славянской бригадой заходило в посёлок на окраине Донецка. И, пока «славяне» пошли дальше, как говорится «на кураже», «варяги» ворвались на дачу местного мини-олигарха. По воспоминаниям Александра, они не искали дорогие вещи, а в первую очередь «вынесли» винный погреб и погрузили его содержимое в «кадиллак» с флоридскими номерами, стоявший тут же в гараже. Авто было из разряда (помните сериал «Бригада»?) «только у меня и Майкла Джексона». Начали выезжать, но в этот момент во дворе приземлилась мина от 120 мм миномёта, взрывной волной выбив стёкла машины. Тем не менее, несмотря на начавшийся дождь, Валико, один из «варягов», довёз-таки машину и её содержимое до расположения. Утром трофей вскрыли, и «варяги» (в массе своей простые рабочие и шахтёры) узнали, что дорогое вино – это не для того, чтобы пить, а для того, чтобы показывать друзьям, смотрите, мол, какой я крутой. А «кадиллак» был подарен будущему министру Министерства доходов и сборов ДНР Евгению Лавренову, более известному как Тамплиер или Женя-Женя. Мотивация такая: американская машина прожорливее отечественной или китайской, и в условиях осаждённого города военным использовать её сложно. А нужна она была именно в качестве средства передвижения, а вовсе не роскоши.
Старый проводит уже привычный нам инструктаж, как действовать в условиях атаки дронов. Мы выезжаем на дорогу, ведущую в Авдеевку. Сразу за Спартаком, одна за другой, с периодичностью несколько сотен метров, расположены пэвээнки (ПВН – пункт воздушного наблюдения). Небольшая землянка у дороги, возле которой сидит на стуле и всматривается в небо боец, оснащённый дрондетектором и вооружённый дробовиком.
Подъезжаем к мосту через ДКАД (Донецкая кольцевая автодорога), останавливаемся, чтобы снять видео. Герой материала – позывной Псих, молодой парень, немногим старше двадцати, уроженец Донецка, участник боевых действий с самого начала СВО. Он рассказывает, как совсем недавно возвращался из Донецка на боевое дежурство за рулём «буханки». Именно на этом месте попал под атаку дрона, но, заметив его в последний момент, успел увернуться, и в результате «буханка» осталась цела, пострадало только колесо. Псих сетует, что теперь ребятам придётся скидываться с зарплаты на новое колесо. Узнаём, что командование полка не посчитало умелые действия и хладнокровие, проявленные Психом, подвигом и ограничилось всего лишь устной благодарностью. Рассказ Психа прерывается неоднократными командами «Воздух!», что говорит о появлении в небе украинских дронов.
Закончив съёмку, мы грузимся в автомобили и движемся дальше к расположению ребят, а я обращаю внимание на разбитую машину у обочины. Старый рассказывает, что это автомобиль одного из волонтёров, которых тут сотни – гражданские помогают фронту и мирным жителям на прифронтовой территории. Эта машина также попала под удар украинского БПЛА. К счастью, на помощь подоспели бойцы, смогли вытащить пострадавшего из горящей машины, и волонтёр остался жив, хотя и получил ранение.
Из-за возросшей активности украинских дронов, а также используя удачный опыт Бахмута, эту дорогу тоже решили затянуть антидроновой сетью. От места, где я записывала интервью с Психом, и до Авдеевки бойцы вкапывают и укрепляют столбы, на которые натягивается сеть. В будущем она спасёт сотни единиц техники, сотни жизней наших бойцов, передвигающихся по этой, пока ещё фронтовой дороге.
Проезжаем развалины дачного посёлка, за который чуть более года назад шли ожесточённые бои. За ним – Авдеевка. Выглядит она по-другому за счёт высотных строений, но не намного лучше – город серьёзно пострадал, его только начинают восстанавливать. На въезде в Авдеевку блокпост, за которым разбитая многоэтажка, окружённая не менее разбитым частным сектором. Ещё совсем недавно город служил форпостом украинского наступления на Донецк. И первая ассоциация при взгляде на руины Авдеевки – да это же Бахмут! Такие виды, словно из голливудских фильмов про апокалипсис, я не единожды видела в Бахмуте, куда ходила с бойцами батальона БАРС-13 и 7 ДРШБ Святого Георгия. Отличие лишь в том, что в Авдеевку мы заезжаем днём, без прикрытия РЭБа, а в Бахмуте такой роскоши позволить себе нельзя. В Бахмут только с РЭБом, в тёмное время суток, ну, или «по-серому» – на закате или рассвете.
Въезжаем в Авдеевку, движемся по той её части, что раньше называлась Старым городом. За окном мелькают частные дома той или иной степени разрушения. На многих воротах, покорёженных от взрывов и пробитых осколками, замечаю надписи «Занято», а рядом дата заезда и номер подразделения. Как рассказывает Старый, несмотря на царящую вокруг разруху, в городе работает целых восемь продуктовых магазинов, одна аптека и несколько военторгов. «И парикмахерская», – додумываю я, глядя на выходящего из магазина аккуратно подстриженного местного жителя. Одного из немногих переживших ад боёв за город и, несмотря на разруху, оставшегося здесь.
И вот Авдеевка сменяется бескрайней донецкой степью, и спустя некоторое время мы подъезжаем к расположению наших друзей – к одному из более-менее уцелевших домов. Это двухэтажное здание, построенное, видимо, в первой половине прошлого века из природного камня. Наверное, толстые стены и помогли ему устоять в нынешнюю войну. Как и везде в прифронтовой зоне, окна затянуты одеялами и чёрной плёнкой, чтобы ночью светом из окон не выдавать расположение противнику. О том, что тут живут военные, можно догадаться только по торчащей из крыши антенне «Старлинка» и работающему генератору.
Заходим внутрь здания и поворачиваем на кухню. Старый заранее оповестил дежурящих бойцов о нашем приезде. Уже разогрет фронтовой борщ, его разливают по тарелкам.
Вообще, бывая в гостях у военных, я никогда не отказываюсь от предложенного угощения. Даже самые простые блюда кажутся здесь необычайно вкусными. Однажды, в 2022 году, я приехала в Москву на презентацию фильма «Дети Донбасса» (принимала участие в его создании), и подруга Надя Булычева пригласила меня в ресторан «Страна, которой нет». Когда я ела там что-то изысканно-мясное, осознала вдруг, что тушёнка, разогретая на костре в Мариуполе, мне была намного вкуснее кулинарных изысков дорогого столичного ресторана.
Общаемся со Старым и его бойцами. Оказалось, что со времени нашей последней встречи в жизни Андрея многое изменилось. Два года назад он был старшиной роты, сейчас командир взвода, прикреплённого к танкистам. С ними он и выезжает на позиции под Покровском, обеспечивает пехотное прикрытие, в первую очередь от украинских дронов. Когда Старый взял на себя командование взводом, практически всех бойцов предпенсионного возраста вывел за штат. Собрал подразделение из ребят помоложе, которых знает уже многие годы. Взвод его, несмотря на нехватку дрондетекторов, дробовиков и другой необходимой экипировки, постоянно выезжает на передовую и чётко выполняет поставленные задачи. А количество сбитых его взводом дронов вообще не поддаётся подсчёту. Я знаю, каким доблестным воином является Андрей, и меня не удивляют его нынешние достижения. В самом начале СВО батальон, в котором он служил, после прорыва на Гранитном обошёл Мариуполь с севера, двинулся на запад, прошёл несколько десятков километров и зашёл в неизвестный населённый пункт. Местные жители сидели по домам, на улицу не выходили, а сориентироваться было необходимо. И вот командир посылает Старого с товарищами найти какое-нибудь административное здание, чтобы выяснить, где они находятся. Наконец нашли местную власть и с удивлением узнали, что их батальон освободил населённый пункт Розовка в Запорожской области, на взятие которого, как и вообще на заход в Запорожскую область, у них приказа не было. Но делать нечего, и они остались в Розовке, пока не пришёл приказ двигаться дальше.
Я не удивлюсь, если когда-нибудь узнаем из материалов военкоров, что взвод под командованием Андрея Старого освободил очередной населённый пункт «лихим кавалерийским наскоком», разбив при этом превосходящие силы противника.
Ребята, смеясь, рассказывают нам курьёзный случай, произошедший недавно на Покровским направлении. Водитель Костя ехал за рулём КамАЗа, гружённого б/к и прочим необходимым для боевых действий инвентарём. В какой-то момент у Кости на машине оторвался глушитель и звук, который исторгал КамАЗ, стал слышен на всю округу. Более того, Костя немного заблудился и поехал в сторону украинцев. Украинцы занимали позиции в одном из небольших посёлков из нескольких домов, название которого знают только старожилы, а на карте посёлок даже не отмечен. Так вот, услышав адский рёв Костиного КамАЗа, украинцы посчитали, что к ним во фланг заходят русские танки, которые не удаётся рассмотреть из-за сложного рельефа местности. И украинцы спешно покинули опорный пункт. Основная часть взвода, куда должен был прибыть Костя с грузом, находилась на пригорке и наблюдала всё это действо воочию. В боевом азарте бойцы делали ставки, драпанут хохлы или останутся. Наши были готовы прийти на помощь другу, попавшему в передрягу, и передавали ему предупреждения по рации. В итоге «танковая атака» увенчалась успехом.
Мы спрашиваем бойцов, что они думают о перемириях на фронте, и ребята, ухмыляясь, пожимают плечами. Ещё несколько лет назад они были мирными жителями, или, как сами они сейчас говорят, «гражданскими». Сегодня война стала для них естественной средой обитания и многие уже не представляют себя вне её. Они готовы идти, несмотря на все трудности и опасности, до окончательной победы над Украиной. Старый тоже, конечно, думает о будущем, размышляет о нём, осознавая, что война рано или поздно закончится и необходимо будет возвращаться к мирной жизни. А там за достойное место тоже необходимо бороться. Он уже даже прикидывает, к какой политической силе присоединиться, а может, даже создать своё общественное движение.
Но время нашего пребывания заканчивается. Обсуждаем со Старым, что необходимо его подразделению, и выдвигаемся в обратный путь, Тепло прощаемся с ребятами, договариваемся ещё не раз к ним приехать.
Обратно возвращаемся не через Спартак, как заезжали, а через посёлок Пески, из которого долгое время украинцы обстреливали Куйбышевский район Донецка. Старому необходимо заехать на тыловую базу для решения текущих вопросов жизнеобеспечения взвода. Сворачиваем перед мостом на ДКАДе, прибавив скорости, мчим по трассе, сохранившей местами отличное состояние. За окном зеленеет степь, но сгоревшая военная техника и такие же гражданские автомобили по обочинам напоминают, что расслабляться не стоит. В подтверждение – внезапно пищит «Булат». Дрондетектор сообщает, что украинский БПЛА где-то рядом, а постов ПВН поблизости нет, и резко ухудшившаяся дорога не даёт возможности прибавить скорость. Старый спокойно открывает окно и готовит автомат, чтобы достойно встретить атаку врага. Враг в нескольких десятках километров наблюдает на мониторе за нашим движением. Видимо, осознавая неоднозначность исхода боя, украинский дроновод решил не вступать в схватку со Старым и увёл дрон назад. По сигналам «Булата» мы чётко видим, что вражеский беспилотник уходит в сторону фронта, проскочив наш блокпост между Авдеевкой и Песками – там дежурит боец с дробовиком.
Но ситуация с украинским дроном повторяется. Дрон обнаруживается где-то над нами, однако вновь уходит в сторону в тот момент, когда мы уже приготовились к схватке. Про себя я отмечаю, что украинские дроны дежурят на тех участках дороги, где состояние трассы оставляет желать лучшего и автомобилю невозможно набрать скорость.
Впереди по обе стороны от трассы показываются ставки (так у нас называют пруды), за стволами обгоревших деревьев разрушенные дома. Это посёлки Пески и Первомайское, слева и справа от дороги соответственно. Бои за эти посёлки с началом СВО шли ожесточённые, и пресечь сопротивление противника на этом участке удалось только с падением Авдеевки. Мчимся мимо разрушенных Песков, на окраине которых, несмотря на опасность, предприимчивые граждане вовсю торгуют шашлыком по заоблачным ценам. Въезжаем в Донецк, движемся мимо наших недавних передовых позиций, расположенных в бывшем «Вольво-центре». Варяг вспоминает, как в бытность командования ротой, в 2015-м, он здесь спасался от украинских обстрелов, прячась в ковше экскаватора.
Заезжаем на тыловую базу подразделения и встречаем ещё одного нашего знакомца – Кузю, который из рядового бойца дорос до старшины роты. Старый, порешав свои дела, отвозит нас туда, где мы с ним и встретились утром. Мы прощаемся, обнявшись, и разъезжаемся в разные стороны. Я с Варягом – в город, в уютную квартиру с ужином и мягкой постелью, а Старый – к себе в расположение, чтобы вновь и вновь вместе со своими ребятами очищать нашу русскую землю от опасного вируса украинства.