В связи с этой датой телевидение России оказалось в сложном положении. Настолько уродлива и страшна эфирная картина мира, что на её фоне всякое упоминание о великом режиссёре начинает казаться неуместным, фальшивым. И рассказ о Тарковском в формате документального фильма, и демонстрация его удивительного кино, всё это само по себе – доказательный приговор суетливости, пошлости и абсолютной никчёмности современного ТВ.
Пожалуй, исключение составляет канал «Культура». В границах этого пространства четыре серии исследования «Тарковские. Осколки зеркала» воспринимались как должное. История семьи глазами сестры режиссёра показалась самой приемлемой формой юбилейного повествования. Именно так, неторопливо и тщательно подбирая слова, стоит говорить о столь противоречивом, сложном и уникальном художнике.
Удивило, однако, что «Культура» из всей фильмографии Андрея Тарковского выбрала для показа «Ностальгию» и «Жертвоприношение». Именно те картины, что сделаны в новом, трагическом, навязанном режиссёру статусе – гражданина мира. Картины, которые являются эталоном изобразительной культуры, но при этом обладающие какой-то странной и пугающей стерильностью…
Что бы ни рассказывали о свирепствовании цензуры во «времена тоталитаризма», Тарковский был для соотечественников успешным советским, русским режиссёром… И дома, горящие в «Зеркале» и «Жертвоприношении», похожи для нас лишь формально. Пожары эти почему-то производят совершенно разные впечатления – заграничный выглядит бутафорским. И вода в «Андрее Рублёве» как будто та же стихия, что и в «Ностальгии», но почему-то только наша имеет небесное происхождение, а не водопроводное.
Кажется, этот эффект ощущал и Андрей Арсеньевич. Вот в чём трагедия.