151 лавку в честь 150-летия Третьяковской галереи решили расписать 150 художников, съехавшихся по этому случаю в Лаврушинский переулок.
Вообще-то все эти фундаментальные деревянные изделия (2 метра в длину, 1 – в ширину) считаются лишь сегментами «Лавки мира», обогнавшей по длине самого длинного из удавов – 302 метра как-никак. Инициатором живописной акции стал художник Андрей Попов. У него и его жены Марии Поповой к этим прозаическим с виду предметам слабость. И эскизы самых фантастических лавочек в виде бабочек и жирафов им со всех концов света присылают, а Поповы помогают воплотиться эскизам в жизнь. И Фестиваль цвета, где полотнами для живописцев опять же являются скамейки, каждое лето их Некоммерческое партнёрство «Игра 3000» на Чистых прудах устраивает. Музыканты играют, актёры «Современника» кистями орудуют – бесплатное «кино» для прохожих. Только в этом году перерыв пришлось сделать – реставрируется бульвар.
Но и в Лаврушинском дело идёт весело. Казалось бы, такое торжественное место, сокровищница классики, а вдруг превратилась в мастерскую.
– Лавки идёте смотреть? – уже на подходах интересуется продавщица сока.
Сворачиваем, и запах свежего дерева сливается в волшебном коктейле с запахом не менее свежей краски. Прямо на углу на попа поставлена уже готовая работа: огромный, в ёжике испуганных ресниц глаз. В голове невольно мелькает: совсем живой, как на такой сядешь?! Под ногами поскрипывает весь в жёлто-оранжево-голубых брызгах целлофан – брусчатку защищает.
Блондин в белой кепочке держит в руке палитру и, закусив губу, сосредоточенно макает кисточку в зелёное. Рядом скамейка – шахматная доска в обрамлении зигзагообразных радуг. На следующей изображено нечто космическое, бело-голубое: то ли сбегающее молоко, то ли взрыв кометы. Снова глаз, в зрачке – земной шар... На всём этом надо будет сидеть! А вот лавочка работы Андрея Бартенева. Она называется «Белая полярная собака увидела полярного белого медведя». Собака действительно белая – на всю лавку. Про медведя задумчиво молчит.
Лавки стоят как положено, прилегли на бок, вздымаются гордой вертикалью мольберта. Теряются в переулочной дали. Улица-выставка. Вокруг входа в Третьяковку – гипсовые барельефы художников-классиков. Верещагин, Тропинин, Репин – все как один глядят на происходящее буйство мрачно, неодобрительно. Зато народ наблюдает с удовольствием. На бордюре, как в партере, устроилась юная пара, смотрит на творческий процесс с увлечением. Старушка в белом берете неторопливо подходит то к одному «холсту», то к другому. Склонив голову набок, разглядывает…
Вдруг откуда-то из гущи вымелькивает Андрей Попов и тут же устремляется к очередному произведению.
Возникает вполне резонный вопрос: почему на ровное число художников (150) выпало неровное количество лавочек? Но тайну лишней, 151-й, не вписывающейся в третьяковский юбилей, всё-таки узнать удалось: она будет подарена Государственной галерее. Видимо, на память о переулке, полном художников, и о том, что искусство может быть вполне весёлым делом.
P.S. На роспись отводился один день. Затем «лавочный эксклюзив» Андреем Поповым (который ещё и фотограф) был отснят. Все желающие на лавке-гиганте посидели (а уместиться на ней, говорят, могут 1500 человек), и разъехались лавочки по Москве, чтоб прохожих удивлять и глаз их радовать. В октябре же состоится международный благотворительный аукцион, на котором 150 сегментов «Лавки мира» пойдут с молотка. Все вырученные средства будут потрачены на создание творческих центров при детских домах.