Дарья Леднева
Михаил Попов. Текущая литература.
– М.: Литинститут им. А.М. Горького, 2025. – 512 с. – 500 экз. (Серия «Дом сердца»)
Фрагментарный роман Михаила Попова «Текущая литература» балансирует между приключенческой авантюрой, романом воспитания и семейной сагой. Движение литературы выведено как процесс на фоне исторических изменений и социальных явлений. Роман изображает временной отрезок от эпохи застоя до вызовов современности. Однако это не философская лирика о потерянном рае, смешанная с глубоким анализом, как в романе «Одсун» Алексея Варламова, герой которого осмысляет причинно-следственные связи и ищет истоки человеческой жестокости. Михаил Попов повествует о том же периоде, но смотрит иначе. Героев «Текущей литературы» подхватывает едва заметный, едва уловимый ветер истории. Но почему кто-то видит шторм, а кто-то – лёгкую рябь на речной глади?
Судьбы героев типичны. А кто они, основные действующие лица? Три писателя, но писатели не масштабные, увешанные орденами, обласканные премиями и купающиеся в брызгах славы, а писатели маленькие или даже так: люди пишущие, составляющие тот самый литературный процесс, который часто скрыт от читателя. Их типичность, соизмеримость с каплей в бурлящей реке обуславливают оптику и манеру повествования Михаила Попова. Великий мыслитель, деятель – это совершенно иной тип героя.
Рядовой читатель (а ныне и потребитель литературного продукта) видит только верхушку айсберга, на которой сидят известные и популярные авторы. Если говорить о современном литературном пространстве. Но кроме авторов бестселлеров на склонах Олимпа обитает целая лавина писателей поскромнее, известных в узких кругах. Было так и в советское время.
Историю литературы составляют вехи, произведения, которые будут перечитывать на курсах литературы ХХ века. А под верхушкой словесного айсберга – сотни и тысячи писателей местечковых, людей пишущих, но так и не написавших легендарного романа. Кто вспомнит о них?
Из персонажей Михаила Попова не вышло великих властителей дум. Они писали, горели, но как будто немного сдулись, обросли бытом, и сюжет их жизни хоть и протекает в связи с литературным процессом, а всё же как будто от литературы и немного свернул. Тем не менее бытование этих маленьких пишущих людей – это типичная дорога рядового участника процесса. Это писательская масса.
Кто делает историю? Отдельные великие люди или множество? Вопрос, волновавший ещё Льва Толстого, вполне приложим и к литературному процессу ХХ века.
Почему одни писатели становятся известными, а другие перебиваются в маленьких, никому неизвестных и ненужных журнальчиках? Как вырваться из текущей литературы и перейти если не в вечную классику, то хотя бы в широко читаемую беллетристику? Может, не хватает таланта и упорства? Удачи – оседлать нужный ветер? Сил – не согнуться под обстоятельствами?
Впрочем, может, ну её, эту известность. Кому нынче нужна вечная слава? В простом существовании человека пишущего тоже есть романтика и прелесть. Главное, от уровня тихого мастера не скатиться на уровень «исписавшегося» или графомана.
Роман «Текущая литература» наполнен интересными событиями, скандалами, свадьбами, изменами, убийствами, любовными драмами, социальными неурядицами, курьёзами и анекдотами, словом, горящей человеческой жизнью, а не мёртвой литературщиной. Герои переживают как за свою писательскую судьбу, так и за бытовое устройство. Про литературу не так много, про литературу, может, даже мало, а вот про жизнь – очень много. Отражён дух того времени: сначала – застойного, затем – бурлящего.
Чередуются параллельные эпизоды о трёх друзьях-писателях, а затем и их детей. Такая фрагментарная форма придаёт повествованию динамичность: постоянное напряжение, локальные кульминации и новые интриги. В судьбе каждого героя обрисованы самые крутые виражи, показан драматизм отдельных событий. Вот что интересно. Есть жизни простые, ровные и счастливые, где ничего не происходит. А есть хоть и малоизвестные, но по сюжету годные на роман. И пусть герои великого произведения так и не создали и наверх не пробились.
О чём эта книга? Какова идея? При всей увлекательности повествования что мы чувствуем в конце? Какое остаётся послевкусие?
Жизнь такая, какая есть. Грустная. Весёлая. С надеждами и мечтами. С драмами и провалами. С разочарованиями и новыми подъёмами. Не великая, простая. Течёт у всех по-разному, но ход её неостановим, неизменен. Монтаж эпизодов позволяет вычленить самые острые моменты. Те, которые в старости станут воспоминаниями, случаями, которые можно рассказать внукам. Ответом на вопрос: как я жил, чем была наполнена моя жизнь.
Можно ли назвать эти события ключевыми? Меняется что-то после них? Нет, не меняется, продолжается всё то же течение незаметной речушки. Пожалуй, суть фрагментарности в том, чтобы показать, что и в жизни простого человека есть моменты яркие, ценные. Пусть не всегда счастливые, а часто даже драматичные – зато интересные! Бурные пороги спокойной реки.
Жизнь человека ценна сама по себе. Воспоминания. Крупица истории. Нельзя взвесить её ценность.
Если рассматривать роман Михаила Попова как историю текущей литературы, то это любопытное свидетельство очевидца и участника. Рассказ об эпохе, который лет через пятьдесят будет интересен историкам. Как наши-то предки жили?
Наверное, эта книга о том, что для человека, увлечённого словесностью, литература – это не эскапизм, не побег от реальности, это живая, кипящая её часть.
Финал романа – открытый. Книга заканчивается. Жизнь продолжается.