Фраза, написанная Михаилом Булгаковым чуть ли не сто лет назад, даёт ответ на многие жгучие вопросы современности. Рухнуло царство, казавшееся незыблемым и вечным. Если древние римляне взирали на крушение своей империи, заламывая руки и утопая в крови «потешных зрелищ» на аренах всевозможных Колизеев, то теперь технический прогресс сделал возможным утолять самые низменные человеческие инстинкты, не двигаясь с места. Пульт дистанционного управления в руках телезрителя играет ту же самую роль, что опущенный или поднятый вверх палец у римского плебса.
Вы заметили, как часто на экране мелькают долларовые бумажки? В виде содержимого каких-то сейфов, кейсов, ящиков письменного стола, бумажников. В пачках и россыпью, фоном и основным персонажем. Не удивлюсь, если пресловутый 25-й кадр опять востребован и является тем же самым изображением Доллара Всемогущего. Не удивлюсь, но вспомню… того же Михаила Булгакова, который очень точно описал и массовую истерию вокруг денежных знаков, и довольно печальный финал этой истерии.
«О, как я угадал! О, как я всё угадал!» – мог бы воскликнуть Михаил Афанасьевич. Нет, ни в одной анфиладе зеркал не могло ему явиться зрелище, предлагаемое нынешним российским телевидением. Впрочем, российским его можно называть с натяжкой. Оно чуждо менталитету, нравственным устоям и вековым традициям россиян. В прямом смысле чужой голос у развлекательных телевизионных программ, бесконечных «мыльных опер». Все эти «Братья», «Сёстры», «Менты» – ремейки голливудских лент, не говоря уже о лицензионных телепрограммах – скандальном «За стеклом», дебильных «Моя семья», «О, счастливчик», «Кто хочет стать миллионером?».
«Вестернизация» российской телепродукции – одно из проявлений духовного кризиса общества. В этом контексте показательно высказывание американского социолога Р. Стила: «Мы построили культуру, базирующуюся на массовых развлечениях и массовом самоудовлетворении... Культурные сигналы передаются через Голливуд и Макдоналдс по всему миру – и они подрывают основы других обществ. В отличие от обычных завоевателей мы не удовлетворяемся подчинением прочих: мы настаиваем на том, чтобы нас имитировали».
С концом холодной войны, казалось, должны были исчезнуть фильмы, разоблачающие «руку Москвы». Увы, никуда они не делись. Один из ведущих в Москве телеканалов в субботний прайм-тайм показал американский фильм «Беспредел», где только героический агент ЦРУ спасает катящуюся в пропасть мафиозных разборок и угрозы мировой ядерной войны Россию, а заодно спасает от пули киллера безвольного российского президента и предотвращает взрыв Кремля. Наша пресса с гордостью писала о том, что культовый киноактёр Владимир Машков снялся в кассовом голливудском триллере. Но играет-то «культовый актёр» русского солдата-«отморозка», традиционного «злого Ивана». Такие вот «культурные сигналы» получают россияне от Макдоналдса.
В процессе «вестернизации» у российской молодёжной телеаудитории формируются ценностные установки в соответствии с западными стандартами, причём наихудшими. Особенно этим грешит реклама, которая создаёт образец для подражания: молодая особь на роликовых коньках носится по необъятным просторам страны, выпивая декалитры пива, непрестанно жуя, меняя мобильные телефоны и спутников жизни.
Хорошим манерам наших поп-див и поп-звёзд никто не обучал (да и откуда учителей-то взять, если всех мало-мальски интеллигентных людей давным-давно разогнали как не «вписавшихся в формат»). Ведущая одной из передач, всерьёз претендующая на некую избранность и даже элитность, может недрогнувшим голосом сказать своей коллеге прямо в эфире:
– Ну и сволочь же вы!
И коллега, претендующая не только на избранность, элитность, но и на глубокие дворянские корни, самодовольно отвечает:
– Да, я такая.
Это – школа, «Школа злословия». Но, боже мой, неужели россиян нужно этому учить? Тут мы с рождения настолько щедро оделены природой, что русская нецензурная речь по праву считается одной из самых разнообразных и витиеватых в мире. Тут мы уж точно «впереди планеты всей». Ну и успокоились бы. Но ведь глисты тщеславия жрут немилосердно. Очень хочется переплюнуть конкурентов с другого канала чем-нибудь эдаким. И переплёвывают, да так, что и телевизор уже включать страшновато. Можно нарваться на передачу под интригующим названием «Сука любовь», которую ведёт дама… то есть ставший дамой мужчина. Не круто? Тогда – залп передач о всевозможных калеках: карликах, безруких, четырёхглазых, волосатых, живущих в картонных коробках, выступающих в варьете, демонстрирующих своё несчастье всем и каждому. Зачем? Помочь этим несчастным при всём желании невозможно: во-первых, такое не лечится, во-вторых, никаких координат никто давать не собирается, но при чём тут телевизионная развлекательная (!) программа?
Повседневная жизнь обычных людей мало кого волнует, кроме них самих. Они не нужны тем, у кого дети учатся в платном лицее или вообще за границей, кто своё здоровье доверяет исключительно платной медицине, а вовсе не государственной. Тем, кому и пенсия-то не нужна, поскольку денег хватит даже внукам. Грустно, но именно такие люди стоят у руля ТВ. Они, как когда-то французская императрица Мария-Антуанетта, искренне не понимают, почему люди не едят пирожных, если у них нет хлеба. Не понимают, зачем нужны государственные образование, здравоохранение, жильё, нормальные зарплаты, достойные пенсии. Не понимают, зачем нужно показывать по телевизору что-то умное, если для полноценного отдыха уже созданы гольф-клубы и прочие заведения. Социологи выявили недавно целый класс молодых россиян, которых Россия… не интересует. Они утверждают, что живут в глобальном мире, а место нынешнего обитания – это частность.
С помощью современных СМИ можно заставить общество поверить во всё что угодно. Свободным, незашоренным, насквозь демократичным американцам незаметно и элегантно внедрили легенду о существовании ядерного оружия у главы Ирака. Во что это вылилось – спросите у тех же американцев, который год теряющих своих солдат в этой богатой нефтью стране. Вот почему я инстинктивно настораживаюсь, когда начинается очередная массовая информационная истерия всё равно на какой предмет: по поводу очередного ареста очередного мэра или развода Абрамовича. Меня крайне мало волнует и то, и другое, зато тревожит вопрос, ради чего меня заставляют волноваться по этому поводу.
Почему недели не проходит без сюжета (а то и нескольких) о трудной доле «жриц любви» и сутенёров? Почему так истерично педалируется тема «псевдородственников» эстрадных звёзд и артистов кино? Почему телеруководители так полюбили сюжеты об умирающих в нищете и забросе бывших кумиров публики? И в какой стране мы, чёрт побери, живём, исправно платя за это удовольствие налоги?
Страшно жить, когда падают царства…