Сухое описание событий будет выглядеть так. Приглашённым представилась возможность провести целый день с поэтом-именинником, в чём сначала помогли юные голоса участников детской литературной программы «Читаем Лермонтова», затем – спектакль «Лермонтов. Избранное». Чуть позже представилась возможность ознакомиться с юбилейной выставкой (кстати, она действительно производит впечатление, ибо музеи литературной направленности предоставили уникальные экспонаты: чего стоят хотя бы неизвестный рисунок Михаила Врубеля, иллюстрация к поэме «Демон», или пожелтевший тетрадный листок, на котором Цветаева своей рукой вывела французский перевод стихотворения «На смерть поэта»). Точку в официальной программе поставило музыкальное посвящение виновнику торжества. Вроде бы всё, ничто не забыто. Теперь самое время задуматься о глубинных смыслах, благо «подсказок» для их поиска предостаточно.
Вдумаемся в постановку вопроса: юбилей Лермонтова в Музее Пушкина. Символично. Весьма вероятно, были у такого выбора площадки административно-хозяйственные причины. Но – юбилей Лермонтова в Музее Пушкина! Повод задуматься, какую роль оба поэта играют в современном культурном пространстве. Аполлоническая энергия Пушкина и дионисийская – Лермонтова в сумме составляют базис нашей литературы. Двойную спираль ДНК, если хотите. Тезис и антитезис сливаются в синтезе. И синтез этот – любовь. Не замыкается русский литератор в пугающе нелогичных стенах сюрреалистичного замка, не тошнит его от сознания собственной конечности. Само собой, новые творцы выбирают либо одну, либо другую сторону – но в итоге сохраняется равновесие. И каждая эпоха даёт выдержанную в разных тонах, но всё-таки жизнеутверждающую литературную картину. Каков бы ни был общекультурный тренд, смятенный автор всегда может найти поддержку в произведениях тех, кто задал два основных вектора. Невозможен долгий провал в постмодернизм. Копия, лишённая оригинала, не станет нормой для России. Никогда не станет. И этот вывод – он уже не литературный. Социальный, политический, мировоззренческий – какой угодно. Страна встала с колен – это ли не подтверждение того, что оторванные от живого источника рыночные ценности не могут восторжествовать в русском сознании?!
Вернёмся в театральный зал Музея Пушкина. Идёт спектакль «Лермонтов. Избранное». Александр Пурис, исполнитель главной и единственной роли в постановке, мечется между системами Станиславского и Чехова. Зарисовка из «Демона», из «Героя нашего времени», из «Маскарада». Как выбрать способ подачи? Как донести до зрителя всю глубину переживаний героев? То через глубокую внутреннюю работу, то через жест. Вот она – зацепка для зрящего в корень. Отходят на второй план продуманная сценография, со вкусом подобранная музыка, даже режиссёрские находки вроде тонкого использования профиля и тени актёра. Остаётся только игра, только замешательство перед выбором её манеры. И в этом постоянном диссонансе, в этом непрекращающемся поиске – Лермонтов. Сквозная мысль такова: только перерастая старое и ненужное, можно построить нечто глобально, космически новое. И как свежа, как морозно-актуальна сейчас для нашей страны эта мысль! Насколько прочувствована она истинными патриотами Отечества именно в этом году! Юбилейном для Лермонтова и судьбоносном для нас. Да, можно отказаться от потребительского взгляда на жизнь! Да, наконец-то появилась цель, наконец-то появилось чувство единения нации! Как в Евангелии от Иоанна: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода». Такие вот мысли может породить одно музейное мероприятие.
Иван СМИРНОВ