Юрий БОЛДЫРЕВ
Политическая реформа запущена. Её направление определено как повышение уровня и качества народного представительства. С этих позиций и рассмотрим предложенные меры.
В первую очередь увеличивают сроки полномочий президента и Думы. Зачем? Если проблемы у нас в том, что не успеваем за короткий срок что-то довести до конца, то срок надо увеличивать. Если же проблемы в том, что делаем не то, что нужно обществу, то, напротив, власть надо менять чаще.
Каково мнение самой власти, очевидно. Что ж, если избиратель согласен, нет проблем. Если же сочтёт иначе, то он и на больший срок сможет избрать других. Непонятно одно: зачем реформу запустили с такой скоростью?
Теперь вернёмся к началу – ведь зачем-то президент огласил эти меры в определённом порядке?
Первая мера: представительство (по одному-два мандата) партиям, набравшим от пяти до семи процентов голосов. Позволит ли эта мера решить карьерные задачи лидеров этих партий? Наверное. Но даст ли она возможность на что-то влиять? Очевидно – нет.
Вторая мера: представление президенту предложений по кандидатурам губернаторов партиями, победившими на региональных выборах. Радикально это мало меняет, но интересно другое: будет ли закреплено в Конституции? Если будет, то тогда и суть в другом: закрепить в Конституции назначение губернаторов вместо ныне имеющегося (формально по Конституции) права субъектов Федерации самим определять систему органов своей власти.
Мера третья: отмена денежного залога на выборах, а также снижение количества подписей избирателей, собираемых для участия в выборах, плюс освобождение от сбора подписей партий, набравших более 5 процентов голосов или имеющих фракции в более чем трети региональных парламентов. Что ж, это адекватно направлению реформы. Правда, ещё важнее изменить порядок признания подписей недействительными, исключив произвол.
Мера четвёртая: формирование Совета Федерации только из лиц, избранных в представительные органы власти, и депутатов местного самоуправления, а также отмена ценза оседлости. Эта мера также соответствует заявленному направлению реформы, но вряд ли может на что-либо повлиять. Ведь и в местные парламенты у нас избирают по партийным спискам. Значит, все те (в том числе бывшие госслужащие – супермиллионеры, освобождённые от уголовного наказания по амнистии), кому место сенатора обещано сверху, вновь будут сенаторами…
Мера пятая: снижение количества членов организации, необходимое для регистрации партии. Это важная мера, соответствующая заявленному направлению реформы. Но, чтобы стать эффективной, она должна быть дополнена и существенным облегчением всего процесса регистрации партий.
Мера шестая: требование ротации партийного руководства. Мера, казалось бы, соответствующая заявленному направлению. Но на деле это – излишнее вмешательство в партийную жизнь. Здесь нужно не регламентирование извне, а свобода конкуренции между партиями, в том числе реальное облегчение процесса создания новых партий.
Мера седьмая: возвращение представительным органам местного самоуправления контролирующих функций, а также права отстранять от должности руководителей исполнительных органов. Напомню, до переворота 1993 года такие права у местных представительных органов были (право отстранять, как правило, было). Их возвращение – дело необходимое.
Мера восьмая: привлечение к законотворчеству общественности (Общественная палата и т.п.). Эта мера, казалось бы, тоже адекватна. Но на деле, если депутатов надо искусственно принуждать прислушиваться к обществу, значит, что-то неверно в системе формирования парламента.
Мера девятая: создание гарантий освещения деятельности парламентских партий в государственных СМИ – мера, расширяющая возможности оппозиции, но больно бьющая по правящей партии. Будет ли она реализована? Не исключено, что параллельно просто откажутся от государственных СМИ, а частным, принадлежащим какой-нибудь «Нанокорпорации», – якобы не прикажешь…
Мера десятая: обеспечение свободы слова технологически – через доступ к цифровому телевещанию, Интернету и т.п. К уровню и качеству народного представительства это вряд ли имеет отношение: есть вещи, которые происходят сами. Конечно, можно запретить, но многое, например ветер, запретить невозможно. Обещают и не пытаться запрещать – уже хорошо.
Что же касается свободы дискуссии, то проблема глубже. Если все будут общаться только на миллионах фрагментов единой сети, то и единого общества не будет – будет лишь атомизированная толпа. Когда же возникают структурированные фрагменты единого пространства, способные объединять, технологии манипулирования такими фрагментами уже отработаны. И всякое подобное общее информационное пространство обречено на все те же процессы монополизации и борьбы против монополизации – как и всё в этом мире, что представляет какую-то ценность.
И, наконец, последняя мера: вернуть парламенту контрольные функции в отношении исполнительной власти. У федерального парламента эти полномочия были до переворота 1993 года. С моей точки зрения, отказ парламенту в праве контролировать исполнительную власть, да ещё и в период масштабной приватизации госсобственности, одна из целей тогдашнего ельцинского переворота и один из основных смыслов всей нынешней Конституции. И если теперь взят курс пусть в условиях управляемого парламента, но всё-таки на возврат ему контрольных полномочий, это-то и является подлинной конституционной реформой.
Конечно, можно трактовать предложение и ограничительно – как лишь обязанность правительства ежегодно отчитываться в Думе, а как организовать процесс так, чтобы реального парламентского контроля не допустить, – хорошо известно. Но, с другой стороны, реализация парламентом ныне возвращаемых ему контрольных полномочий (пусть даже и в усечённом объёме) в конечном счёте будет зависеть не столько от идеальности конституционных формулировок, сколько от степени осознания обществом необходимости такого контроля и готовности за него бороться, посылая в парламент соответствующих людей и соответствующие партии.
Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции